Пока мы не исчезнем (ЛП) - Тейлор Деннис - Страница 18

«Сколько именно?» — спросил я.

«Эта информация не является общедоступной», — ответил он. — «Извини, Билл. Но я упомяну это начальству. Они могут решить, что нам нужно быть более откровенными, чтобы предотвратить катастрофу».

«Да, сделай это», — прорычал Гарфилд. — «Не торопись».

Мы продолжали наше обследование систем Нулевого Узла и только что прошли через очередную кротовую нору. Система на другом конце была большой. К этому моменту мы идентифицировали четырнадцать планет, две из которых находились в обитаемой зоне. К этому времени мы уже не утруждали себя скрытностью или даже осторожностью. Полное отсутствие какой-либо активности, кроме нашей, одновременно успокаивало и тревожило.

Но с четвертой и пятой планетами, теми, что в обитаемой зоне, было что-то странное. Цвет был… ну, фиолетовый. Этого не могло быть.

Однако причина стала очевидной, когда мы подобрались достаточно близко, чтобы рассмотреть четвертую планету как диск. Она выглядела фиолетовой, потому что была, ну, фиолетовой.

«Никогда ничего подобного не видел», — сказал я. — «Это красиво, но что это вызывает?»

Дэй оторвался от видеоокна, за которым внимательно наблюдал. «Веришь или нет, это растительная жизнь. Все фиолетовое вместо зеленого. Вот, посмотри». Он повернул окно, чтобы показать вид с небольшой высоты, снятый исследовательским дроном. И действительно, вся растительность блистала различными оттенками фиолетового, от глубокого королевского до почти фуксии.

«Это фотосинтетическая система на основе ретиналя», — продолжил Дэй. — «Я посмотрел. Это альтернатива хлорофиллу. Предположительно, более эффективная. Она использует зеленый свет, поэтому отражает синий и красный. Прямо противоположно хлорофиллу».

«Если она более эффективна, — ответил я, — почему мы впервые ее видим?»

«Черт его знает. Эй, может, мы сможем отслеживать, если начнем посещать все планеты. Может оказаться, что наш участок космоса — статистическая аномалия».

«Все по порядку, Дэй. Давай сначала выясним, где все».

«Знаешь, ты начинаешь звучать как заезженная пластинка, Икки».

«Даже заезженная пластинка бывает права дважды в день».

«Что-о-о?»

Я ухмыльнулся его растерянному выражению лица. Редко когда нам удавалось застать друг друга врасплох, и такие моменты стоило ценить.

«Что меня больше интересует, — продолжил я, — так это то, развили ли обе планеты биосферы на основе ретиналя независимо друг от друга, или местная цивилизация импортировала растения в рамках стратегии колонизации. И, возможно, в процессе уничтожила местную экологию».

«Хм». Дэй задумчиво склонил голову. «Исследуем?»

«Ну да, полагаю, что исследуем».

Пейзаж производил жутковатое впечатление. Глядя на него, даже через шпионский дрон, я не мог не вспомнить тот рассказ Лавкрафта, «Цвет из иных миров». Животные, которых мне удалось заметить, также были немного не такими. Цвета, например, тяготели к синим, а не к коричневым. Я задался вопросом, не связано ли это с цветовой чувствительностью хищников. Возможно, коричневый и зеленый могли бы выглядеть одинаково, если у вас всего два цветовых рецептора, и, может быть, синий и фиолетовый были бы похожи. Непосредственного способа проверить это не было, так что я отложил это на потом.

Но параллельная эволюция оставалась верной. Никаких наземных осьминогов или колесных систем передвижения. Это заставило меня необъяснимо почувствовать себя лучше, как будто мое мировоззрение оказалось под угрозой.

Однако бывшие обитатели не были гуманоидами. Двери были круглыми и убирались в стену, как раздвижные, — и не в качестве исключения, а почти всегда. Прямоугольными были только проемы, очевидно предназначенные для погрузки и разгрузки транспортных средств, и те, как правило, имели рулонные двери.

Здания были низкими, приземистыми и всего в один этаж. Сканирование СУДДАР показало, что большинство из них имели несколько подземных уровней, и фактически даже первый этаж, как правило, находился на несколько ступенек ниже уровня земли.

Статуй не наблюдалось, поэтому мы не могли составить представление о телосложении жителей. Один из шпионских дронов наткнулся на изображение на каком-то киоске. На нем было изображено существо, формой напоминающее булочку для гамбургера, но с множеством ног и рук. И, предположительно, глазами, хотя с тем же успехом это могли быть кунжутные семечки. Мы не могли решить, было ли это одно из разумных существ или реклама закуски.

Я провел день, пытаясь найти другие изображения, но безуспешно. Наконец, Дэй упрекнул меня в моей кажущейся одержимости. «Мы не можем лезть в эту кроличью нору, Икки. Мы уже это обсуждали. Мы могли бы потратить буквально столетия на исследование всей империи».

«Да, ты прав. Получить основы, затем привлечь Бобнет. Давай вернемся к работе».

Но когда мы летели обратно к вратам, я держал свой телескоп нацеленным на ближайшую планету, пытаясь уловить последнюю деталь.

Я получил от профессора Гиллигана направление к физику, которая совсем недавно перешла в посмертие. Профессор Ханна Тернбулл несколько десятилетий преподавала теоретическую физику в Университете Ньюхолма. Теперь, недавно насильственно отправленная на пенсию смертельным сердечным приступом, она была несколько не у дел.

Я отправил электронное письмо на адрес, который указал Стивен, позаботившись прикрепить его сообщение, чтобы получатель не счел мое письмо спамом. Даже так, нельзя было сказать, какой у нее график или сколько других проектов у нее может быть в работе. Я поставил напоминание на неделю вперед и открыл свой проект. С таким же успехом можно было пока побиться головой о кирпичную стену.

Я едва проработал над ним две минуты и даже толком не вошел в колею, когда получил ответ и запрос на соединение. Я принял, и профессор Тернбулл появилась в моей ВР. Она выглядела лет на тридцать с небольшим, что было самым распространенным возрастом, который выбирали люди при настройке своего аватара репликанта. Достаточно взрослая, чтобы ее воспринимали всерьез, но недостаточно старая, чтобы выглядеть старой. По крайней мере, так считалось. Очень немногие выбирали видимый возраст за пределами этого диапазона.

«Доброго пополудня», — сказала она с легким поклоном. — «Я — профессор Ханна Тернбулл, бывшая сотрудница Университета Ньюхолма».

Я понял, что она говорит на ньюхолмском, а у меня не была настроена программа-переводчик. Я потратил полмиллисекунды, чтобы исправить это упущение, и предложил ей аналогичную программу на случай, если она ей понадобится.

«Здравствуйте, профессор. Я Билл Йоханссон. Не уверен, сколько вам рассказал Стивен…»

«Только то, что у вас есть потенциальный прорыв в генерации отрицательной энергии, но вам нужен второй взгляд, чтобы продвинуть дело».

Я улыбнулся ей. «Очень дипломатично сформулировано. Но может потребоваться больше, чем один дополнительный взгляд. Вот что у меня есть…» Я открыл свой проект и начал его излагать. Тернбулл материализовала стул и какой-то чай и устроилась поудобнее.

Презентация заняла целую минуту, так как мы работали в обычном времени репликантов. Когда я закончил, Тернбулл несколько миллисекунд смотрела в пространство. Наконец, она заговорила.

«Понимаю, почему вы хотели бы прорыва в этом вопросе. Это потенциально самая большая вещь со времен ВСПЛЕСК-двигателя, мистер Йоханссон — или это профессор, или доктор?»