Князь тьмы по призванию! Том 2 (СИ) - "Focsker" - Страница 32

АРИСТОКРАТ НИКОГДА НЕ СТАНЕТ РАВНЫМ ЧЕРНИ!

Из уст женщины эти слова звучали максимально надменно, грубо и пафосно. Пару минут я искал, чем можно ответить на столь жёсткое возражение, да только слова никак не подбирались. Её грубость, даже для меня, матершинника, оказалась выпиющей, переходящей рамки — так называемой «красной черты». В арсенале своём я не смог найти ничего другого, кроме насилия — язык насилия, это то, что моя собеседница должна понять. Походу, другого выхода нет. Придётся избить, причём жестко…

— О титулах, значимости аристократии ты сможешь рассказать червям, что будут жрать тебя и твоих побратимов, если, конечно, вы не отступите.

Мир содрогнулся после моих слов. Вся свита этой надменной выскочки, бабы в броне и самурая, выставлявшего себя неебическим мастером, тут же высыпала из леса. Сколько их? Да хуй знает, я думал около тридцати, но сейчас, лишь окинув взглядом, могу сказать — их точно больше. Они притащили сюда целую ебучую армию. Войско авантюристов всех мастей и видов. Полулюди, звери, лучники, стрелки, хуй пойми, кто и чем вооружённый. Ауру воинов подавляли маги. Как только барьер пал, я почувствовал странное давление, увидел, возвышающиеся над лесом столбы маны. Когда мы начали разговор, я думал, что именно я — в позе победителя, неизвестного и могучего стража. Но меня сразу раскусили, и весь этот словесный треп лишь сыграл на руку нашим врагам. Они решили толпой Льва загостить… Сколько их тут? Только ближников с мечами, копьями, булавами, человек сто… Сколько ещё в лесу? Вот блять, ну я и влип. Видать, выбора нет. Пальцем прочистив ушные дырки от серы, с слегка прихмелевшим разумом, решаю скинуть маскировку. В ней нет смысла, когда все и так всё знают, а дальнейшая битва в маскировке лишь сыграет против меня.

Дав возможность ярости взять надо мной верх, позволив себе разозлиться и покрыть головы врагов отборным матом с проклятиями, начинаю превращаться в того, кем изначально угодил в этот мир. Огромные кулаки, для которых меч полуторник чуть длиннее ногтя. Руки, размером с несколько связанных между собой шпал, — одни лишь вены, и кровь, что текла в них, заставляла металлические пластины на моей броне выгибаться из-за рельефности тела. Я был огромен в своей форме, с каждым днём эта оболочка становилась всё более величественной, угрожающей, огромной и опасной. Пока мясо наростало на заимствованный облик, пока сам я, словно лифт набирающий высоту, становился всё выше и выше, треть всех вышедших на бой авантюристов обратилась в бегство. Они истошно верещали как истеричные бабы: «Князь Тьмы, это он, это он!» Бросая оружие и собственную гордость у моих ног, утекали с поля боя. Ничтожества. Наверняка пришли сюда с мыслью: откуда в середине людских земель демон? Вот и пришли за лёгкой наживой, а теперь…

Взяв все четыре меча в свои четыре руки, я поглядел в сторону слегка поникшей от бегства товарищей авантюристки. Теперь я смотрел на неё свысока, был в позиции гораздо сильнее и мог спрашивать с неё всё, что захочу.

— Твоё мнение о простых людях ещё не изменилось?

— Раб и крестьянин должен своему господину только за то, что ему позволили родиться! — уверенно, также с надменностью проговорила авантюристка.

— Вот как, — разминая все четыре руки, пробуя совместные движения сразу всеми конечностями, уточняю у врага: — значит, по твоей логике наделённые властью, избранные небесами личности могут делать всё, что угодно, с теми, кому не повезло, кто слабее и беднее? Я правильно тебя понял?

Женщина молчит, подтверждая мои мысли.

— Отлично. Исходя из этой логики, когда я превращу в фарш всё это войско, то могу делать с тобой всё, что захочу. — От моих слов глаза воительницы в ужасе округлились. — Верно, девушка, борись за успех своей армии, иначе за твои слова я выебу тебя, разорву своим членом каждую из твоих дырок, заставив кричать от боли…

— Маги, поднимите барьер! — Когда я кинулся вперёд, крикнула аристократичная блядь. Стена, сначала прозрачная, как плёнка мыльного шара, потом каменная, в виде насыпи; я прохожу на сквозь, словно бульдозер.

— Он атакует!

— Стена щитов!

Орут разрозненные авантюристы, коих мои первые шаги до усрачки напугали. Простые воины начинают сбиваться в кучу, пытаясь замедлить и остановить меня; на меня кидаются самые огромные. Мастодонты мира людей — крупные, все за два метра, с огромными молотами, щитами, топорами и булавами. Они что-то кричат, медленно приближаясь, пряча в своей тени самых коварных и опасных. Тех, с кем мне приходилось труднее всего — ассасинов. Ещё до того как первый из здоровяков занёс на меня булаву, под землёй я увидел тень, напряжённую ауру, готовившуюся занырнуть мне за спину.

Мой лёгкий бег на скорости километров семьдесят в час сменяется высоким прыжком метров на двадцать. Ощущения свободного полёта испугали больше, чем несколько фаерболов, разбившихся о мои руки, словно красный туман о горы. Я перепрыгнул подземных червей, со звуком рухнувшего с моста товарного поезда оказываюсь у вражеского авангарда в тылу, прихватываю за руку самого медлительного здоровяка. Тот только и успел испуганно оглянуться, как, будучи схваченным мною, с размаха устремился в плотно ставший строй солдат-массовки. Огромная туша на бешеной скорости пробивает в построении брешь. Люди разлетаются в стороны, верещат, а я… гляжу на оторвавшуюся руку здоровяка. Бросок был настолько сильным, что конечность просто отделилась от тела.

Отбросив кусок плоти, чьи пальцы ещё дергались, смотрю на отступившую в панике аристократку. Ту самую, говорливую, крикливую, пытающуюся создать построения, направить отряды авантюристов А ранга, что для меня не страшнее семечек.

После прыжка я оказался в центре вражеской разрозненной армии: впереди мясо, простая пехота, позади которой осыпающие меня стрелами лучники, очень слабые, даже сказал бы бесполезные маги и знать… Та самая аристократия, боявшаяся идти вперёд. Женщина-командир отряда, она являлась слугой какого-то государства, по одеждам и гербу, с уверенностью я мог сказать, что принадлежит очень влиятельному роду. Из рассказов Шалли, обычно в войнах между людьми подобных ей старались взять в плен, так как это сразу деморализовало войско. Плененные короли предпочитали оставаться в живых, тотчас велели бойцам сложить оружие, торгуясь за свою шкуру, более охотно шли на сделки, уступки, ещё и платили сами за себя выкуп. Иными словами, поражение для кого-то вроде неё в битве против людей — это максимум репутационная и финансовая оплевуха. Ведь добрый папа-братик-муж может выкупить из плена людей. А вот попади она в руки демонов, хе-хе, мои руки, кто знает…

Глядя в эти охваченные ужасом глаза, я облизнулся, вспомнил слова Маркуса Езефа. «Князя демонов может победить только герой». Я подумал об этом, она подумала об этом и… тут же запрыгнула на коня, повернувшись ко мне спиной.

Со всех ног, игнорируя выставленные копья, барьеры, преграды из тела, каменных големов, призванных магами, и магического шара, что разбился о моё лицо, я рванул к этой бестии. За мгновение обогнал, перегнал, а после ударом одного из своих клинков подрубил лошади все четыре ноги. Заставив мою цель лететь лицом вперёд, жрать землю. Кусок мяса, она рухнула как… как простой человек, а не воин Адамантитового ранга.

— Госпожа! — С криками бросился на меня самурай. Вот он-то был быстр. Стоя к нему боком, одной из четырёх рук с клинком, я попытался отразить удар сверху, намеревавшийся разрубить моё левое плечо. Меч самурая прошил мой меч, словно бумагу; он был настолько же острым и опасен, как человек, его державший. Вот только клинок ударился о мою кожу с тем же звуком, как ножик бьётся о нерушимый для него камень. Искр не было, лишь звон и злоба в глазах мечника. Используя мою растерянность, самурай среагировал быстрее, чем я успел сжать ладонь и выхватить его катану. Он подсел, полоснул мою ладонь лезвием и нанёс ещё два удара по руке. Бесполезно. Даже не оцарапал.