Академия Дарк-Роиз. Исчезнувшая магия (СИ) - Кис Ксения - Страница 47

Надеюсь, я не сильно отвлеку ректора. Интересно, что он тут делает? Хотя, скорее всего, индивидуально кого-то тренирует. И доносящиеся звуки похожие.

Я уже почти вплотную подошла к нужной двери, когда смогла четко разобрать услышанное. Нет, это не тренировка… Это… Я остановилась, как вкопанная…

Я не была уверена, что хочу видеть, что происходит за дверью. Но дверь как назло оказалось немного приоткрытой, чтобы я не только услышала, но и увидела то, что для моих глаз абсолютно не предназначалось…

В центре комнаты на коленях стоял Фабиан, причем одет он был в одни штаны, спина же парня была полностью открытой, отчего я могла видеть огромные красные отметены, прожигающие всю кожу.

Рядом с парнем стоял ректор, держа в руках огромный хлыст. Секунда, и этот предмет рассекает воздух, оставляя на спине Фабиана новую отметину. Он стискивает зубы, вскрикивает, но не падает.

— Я уже не знаю, как еще с тобой разговаривать! — тем временем орет ректор.

Я никогда не видела Ганондорфа таким… Его эмоции отражали слишком многое: злость, беспомощность, одновременную жалость и ненависть к брату.

— Ты хоть понимаешь, насколько мне сложно? Ты хоть понимаешь, что сейчас происходит в мире? Я почти не сплю, не ем, я все делаю, чтобы жизнь в академии оставалась нормальной. Чтобы твоя жизнь оставалась нормальной!

И снова удар. Фабиан шатается, но снова остается на коленях.

— Твои выходки уже переходят все границы! Я надеялся, что если в твоем окружении появится кто-то другой, кто-то с другими мечтами и стремлениями… С настоящим стремлениями! Ты изменишься… Я верил, что если ты поймешь, что не всесильный, ты хоть немного повзрослеешь. Но ты не взрослеешь! Ты сам катишься на дно и тянешь туда меня!

— То есть я причина всех твоих бед? — еле слышно спрашивает Фабиан. — Так сдал бы меня давно в приют. Росли бы с Энрикой вместе, плечо к плечу…

— Может быть и следовало! Как сейчас видно, я абсолютно не справился с ролью опекуна! Я вырастил невыносимого, эгоистичного и избалованного идиота! Который никогда не думает, что делает…

— А может надо просто спросить, что я делаю? Ты никогда не думал, что всем моим поступкам есть объяснение?

Ректор швыряет хлыст куда-то в угол и уже другими глазами смотрит на брата.

— Я спросил, и твой ответ мне показался неубедительным… — сквозь зубы выдавливает он, а я понимаю, что господин Ганондорф может в любую минуту уйти, и мне точно не хочется, чтобы меня увидели…

Несусь обратно со всех ног, но перед глазами так и стоит увиденная картина. Это те самые телесные наказания, которые разрешены в академии? Или ректор так свирепствовал на правах наставника и старшего брата?

Но ведь сейчас даже лечебной магии нет, что будет с Фабианом? Он же сам никогда не пойдет ни к кому за помощью…

Эти вопросы не покидали меня весь вечер, поэтому в кафе я была очень растерянной. Даже заказы пару раз перепутала, чего со мной раньше никогда не случалось.

Благо, тетушка Мо списала это на мою усталость и отпустила пораньше. И сегодня был тот редкий случай, когда я не возражала.

Сегодня меня не пугали даже темнота и тишина. Я брела в комнату в своих мыслях и машинально остановилась напротив двери Фабиана. Как он там? Он вообще там или у лекарей? Или у брата? А что, может ведь такое быть?

А если он там один, ему нужна помощь? Нет, не так. Ему нужна именно моя помощь? А может позвать Тейлу? Но как я ей объясню все? Девушка же может не знать о взаимоотношениях Фабиана с братом.

Прислушалась, в комнате, как и в коридоре, была идеальная тишина. А чего, собственно, я жду? Стоны? Крики о помощи?

Я встряхнула головой и направилась дальше в свою коморку. Но неприятное чувство все равно пожирало изнутри.

— Фабиан у себя? — с порога спросила я у двери, очень надеясь услышать отрицательный ответ.

— Да, — лишь спустя какое-то время ответила дверь.

Вот и зачем я спросила? Что мне делать с этой информацией?

— Ему помощь нужна? — а что? Кто сказал, что нельзя советоваться с дверью ради разбора собственных тараканов в голове.

— Не знаю, — как-то грустно ответила дверь. Потом немного подумала и добавила. — Но если ты сейчас к нему придешь, его дверь тебя пустит.

Для меня это был слишком исчерпывающий ответ, поэтому я сразу понеслась к нужной дверь и робко постучалась.

— Открыто, — пробурчал тихий голос двери из-под массивной дверной ручки, которая прикрывала аналог рта.

Я зашла и оказалась в темноте: свет не горел, окна были зашторены, а темное покрывало и темная мебель только добавляли мрачности атмосфере. И только белый кот, устроившийся около головы хозяина, давал этому местечку хоть каплю доброты и уюта.

Фабиан лежал на животе, являя взору свою исчерченную ранами спину. Он лежал с закрытыми глазами, и я была уверена, что он спит, отчего почувствовала себя крайне глупо — ну и что мне делать? Не будить же его?

Но именно в этот момент глаза парня открылись, и он лениво посмотрели на меня.

— О как, — задумчиво проговорил он. — Не знаю как, скорее всего с помощью дверей, но ты смогла найти идеальный момент, чтобы отомстить мне во всем и поиздеваться в ответ. Если решишь звать других желающих повеселиться, можешь сделать это через мою дверь, разрешаю.

— У тебя аптечка есть? — проигнорировала я его речь.

— Что?

— Аптечка? Бинт?

— Нет.

— Чистое полотенце?

— Зачем? Свои закончились? — Фабиан пытался ехидничать, но получалось у него плохо.

В итоге я просто махнула на него рукой и наглым образом отправилась к шкафу. Фабиан же положил голову на руки и с любопытством принялся за мной наблюдать. Его кот поступил также.

Картина в шкафу не то что расстраивала. Она ужасала!

— У тебя что, вообще чистых вещей нет?

— Еще парочку осталось.

— А полотенца?

— В ванной.

Полотенца в ванной внешне были чистыми, но я все же решила сходить за своими, заодно захватив какие-то мази, привезенные из приюта. Нас всегда учили при оказании медицинской помощи следить за частотой и стерильностью.

Уходила из комнаты Фабиана молча, и он проводил меня странным взглядом. А когда вернулась, обнаружила, что он пытается встать, а у его ног обеспокоенно мурлыкает его животное.

— Ты чего делаешь? — удивилась я. — Ты куда собрался?

— В ванну. А ты зачем вернулась?

— Так я за полотенцем ходила… Ложись обратно.

— Это приказ? — улыбнулся он.

— Это маразм! Ничем не обработать спину и расхаживать по комнате. Ложись!

На этот раз парень ничего не ответил и послушно лег на живот, а я намочила полотенце и бережно принялась протирать кровавые следы.

Мы молчали, пока я протирала кровь, молчали, пока я смачивала другое полотенце и обрабатывала раны. Молчали, когда я достала прохладный крем и очень бережно начала мазать спину, слушая, как Фабиан стискивает зубы от боли, но по-прежнему ничего не говорит.

— Может, тебя к лекарю проводить? — спросила я, закрывая тюбик.

— А смысл? Буду лежать в такой позе у него на кушетке и чувствовать, как грубые мужские руки втирают в меня какую-то аналогичную мазь? Нет уж, спасибо, как-то от твоих рук приятнее…

— Моя мазь из приюта, у вас наверняка есть что-то более действенное. Хочешь, я одна схожу узнаю? Скажу, что для себя? — протараторила, чувствуя, как вспыхивают щеки.

Фабиан попытался развернуться и посмотреть мне в глаза. Это движение далось ему с трудом, и из нескольких ран снова пошла кровь. Я ойкнула и снова взялась за полотенце.

— Не надо никуда ходить, — неожиданно сказал он. — Мне кажется, что мази из приюта даже лучше. Вы умеете делать подобные вещи, так как часто обходитесь без магии. У нас же подобные проблемы всегда решались по щелчку пальцев, в прямом смысле этого слова.

— Ну, как знаешь…

Я повторно втирала мазь, когда дверь отворилась и на пороге появился ректор с какой-то банкой в руках. Он открыл дверь без стука и без предупреждения, поэтому застал меня на кровати Фабиана с открытым от удивления ртом и с мазью в руках.