Постчеловек (СИ) - Стацевич Алексей - Страница 8

Толстяк на мгновение залип, а затем раздраженно цокнул языком:

— Издеваешься?

Парень замотал головой.

— Что тебе здесь нужно?

— Ничего! Я просто заблудился, простите! Уже ухожу.

Костя попробовал встать, но не тут-то было — пальцы незнакомца впились в шею, будто стальные прутья.

— Мне больно! — громко сообщил парень и дернулся, пытаясь освободиться.

Обладатель безумных глаз проигнорировал этот выкрик.

— Уходишь? Нет, не так быстро. Беседа только началась! Поэтому сиди и не дергайся, — сказал мужчина, однако руку от незваного гостя все же убрал.

Костя, чтобы не злить человека с перекошенным ртом, решил не спорить.

«Псих какой-то. Покалечит еще ненароком! Правда, не понимаю, почему СВБ не реагирует? Неужели считает, что все в порядке? Видимо, надо вызвать вручную, через экстренную вкладку…» — Улучив момент, он незаметно прикоснулся пальцем к левому виску и замер, ожидая появления экрана.

Но впервые в жизни интерфейс не ответил.

«Не понял! — пронеслась в голове Кости паническая мысль. — Какого черта ничего не работает⁈ Фейс, блин, давай!»

Уже не скрываясь, он снова ткнул пальцем в висок. Затем еще раз, и еще… Без результата.

После десятой попытки нависший над креслом мужчина не выдержал.

— Не надоело? — насмешливо поинтересовался он. — Можешь не стараться, «Разум» здесь не ловит.

— Но… как⁈

Костя застыл, не в силах поверить в услышанное: «Разве такое возможно⁈ Нет же! Нет!.. А если — да?.. Неужели именно поэтому СВБ до сих пор не отреагировала⁈ Потому что не видит меня⁈»

Подзабытый страх вновь вернулся, липким комком перерастая в ужас, мешающий не только спокойно дышать, но и думать.

— Не убивайте! — вцепившись в подлокотники, дрогнувшим голосом вскрикнул Костя. — Вас все равно вычислят по чип-айди!

Толстяк удивленно поднял брови, переваривая смысл фразы… и расхохотался, отчего рот его скривился еще сильнее.

Наблюдая за смеющимся работником клуба и не до конца понимая, что того так рассмешило, Костя продолжал сидеть в кресле. О побеге он и не помышлял — ватные ноги тряслись крупной дрожью. На таких не то что бегать — ходить невозможно!

В конце концов незнакомец успокоился. Вытер выступившие слезы.

— Фух, насмешил, — выдохнул он. — Не собираюсь я тебя убивать! Откуда вообще такие мысли?

Костя смутился, почувствовав себя по-идиотски. Потупился:

— Ну как же? Сказали мне — сядь и сиди. И в шею больно вцепились! И выглядели недобро! Как будто хотите со мной что-то нехорошее сотворить.

— Недобро выглядел? — переспросил толстяк и кивнул: — Да, ты прав, у меня такое бывает. Из-за рта. Неврология, мать ее!

Едва он закончил фразу, как скрипнула, отворяясь, боковая дверь, которую Костя даже не заметил в темноте, и в комнату изящным богомолом пробралась высокая худая фигура.

Остановившись на пороге, фигура щелкнула выключателем. Помещение озарил яркий свет.

— Федь, все в порядке, — кивнув на парня, произнес «богомол». И, не дожидаясь ответа, так же бесшумно вышел.

Толстяк проводил его ироничным взглядом и переключился на гостя.

— Вот видишь? Олег сказал — все в порядке.

— Что — в порядке?

— Все– в порядке! — усмехнулся мужчина и спохватился: — Ты, значит, Константин. А я Федор! Федор Ильич.

Толстяк придвинул к столу еще одно кресло на колесиках и опустился в него. Вытащил из кармана спортивок помятую пачку сигарет и протянул парню:

— Будешь?

Костя помотал головой, а Федор Ильич щелкнул зажигалкой, затянулся и одобрительно проговорил:

— Правильно, не кури. Не стоит. Я раньше тоже не курил. Спортом занимался. Борьбой, рукопашкой. В качалку ходил! А потом бросил… и глянь, во что превратился! Пельмень, вареник и чебурек в одном лице! Хотя сигареты, конечно, тут не при чем. Курить я позже начал, после того, как… Неважно. Сигарета — это как последняя ступень деградации!

Костя промолчал, а толстяк, вновь глубоко затянувшись, кинул на него смеющийся взгляд и дружелюбно посоветовал:

— Да ты меня не бойся, Константин! Вижу, что зажался весь, что не отошел еще от нашего знакомства. Но и ты меня пойми! Ведь как дело было? Вышел я в туалет… на минутку буквально! Возвращаюсь, смотрю — какой-то пацаненок крадется! Ну и решил тебя немного попугать.

— Попугать, да. Я так и подумал, — соврал Яковлев.

Федор Ильич поверил. Или сделал вид, что поверил.

— Признавайся, зачем пришел? Любопытно стало, что здесь творится?

Костя улыбнулся.

— Так точно, раскусили меня. Ни разу не видел, — показал он на ближайший ящик, — подобного. Что это?

— Серьезно? Не видел? — выпустив кольцо ароматного дыма, удивился Федор Ильич. — Это же серверный компьютер!

— Серверный компьютер? — переспросил Костя и задумался: — Название слышал, но вживую нет, не встречал. Вот ноутбук в музее старой техники видел, знаю, что это такое. А серверный компьютер… И что он тут делает? Серверует?

Федор Ильич усмехнулся:

— Сервируют стол, а комп… Так сразу и не объяснишь!

— А вы попробуйте!

Толстяк вздохнул:

— Еще до катастрофы, когда люди жили не в этой бетонной коробке под названием Северогорск, а в бетонных коробках поменьше… Короче! — Он оттолкнулся ногами от пола и вплотную подъехал к парню. — В наше время у всех людей в теле стоят чипы, а в квартирах — коннекторы. Есть доступ к «Разуму», кибернету, информации. А раньше все это заменялось компьютерами! Вон, видишь, под столом гудит пластиковый короб? Это он, компьютер! В модном системном блоке! Да, да, самый обыкновенный персональный компьютер. Пэ-ка. Пи-си. Комп… Компуктер, как говорила моя бабушка! В общем, называй как хочешь, не ошибешься.

— Понял.

Федор Ильич затянулся сизым дымом и указал на стеллажи:

— А вон те прямоугольные, как ты их назвал, ящики на полках — серверные компьютеры. Впрочем, это не совсем верный термин, все же более правильное название — «сервер». Или серваки… Что это? Как бы объяснить… По начинке — те же пэ-ка, но соединенные проводами и программами в одну сеть. В их памяти хранятся различные данные, которые помогают нам обрабатывать… некоторые онлайн-процессы.

Костя непонимающе пожал плечами и замотал головой:

— Все равно не догоняю, зачем они здесь? В том смысле, что компьютеры — устаревшие устройства! А у вас, как вы говорите, они не просто стоят и пылятся, а работают. Что-то делают! Вопрос: что именно делают и неужели нельзя заменить их на си-технологии?

— Устаревшие устройства, говоришь? — проигнорировав вопросы, беззлобно оскалился Федор Ильич. — А этот клуб как называется, напомни?

— «Опиум». Кстати, странное название для игрового клуба…

— Неправильно! Не «Опиум», а ретроклуб «Опиум»!

— И?

Толстяк грустно вздохнул:

— Ну что — «и»? Главное слово тут — ретро! И лично для меня вот это все, — обвел он комнату рукой, — в первую очередь не работа, а воспоминания. Воспоминания о прошлой жизни. Это в наше время у всех стоят чипы, коннекторы…

— Есть доступ к «Разуму», кибернету.

Федор Ильич кивнул:

— Ты правильно понял направление моих мыслей. Но перечисленное — это «сегодня». Это «сейчас». А здесь, в этой комнате… молодость!

— Вы говорите, как мой отец.

Мужчина потушил окурок в пепельнице и спросил:

— Полагаю, твой папа тоже скучает… по прошедшим дням? Ностальгирует?

— Скучает, ностальгирует, — подтвердил Костя. — Даже притащил меня сегодня в ваш клуб… А почему я в городе больше нигде компьютеров не видел?

Губы Федора Ильича расплылись в кривой улыбке:

— Я опять повторю ту же самую фразу — в наше время есть чипы, коннекторы… Окончание ты помнишь?

Костя кивнул.

— Так зачем людям сдались компьютеры? Разве что для ностальгии… Или выставить в музей старой техники, как тот ноут. Впрочем, у меня есть и другой вариант ответа: я считаю, что эти экземпляры, — показал на стеллажи толстяк, — вообще последние действующие компьютеры не только в Северогорске, но и на всей планете! Знал бы ты, каких трудов нам когда-то составило буквально собрать их по запчастям!