Андеграунд (СИ) - Рогозина Виктория - Страница 7

— Если это не мое дело — не отвечай. Я все понимаю, — мягко проговорила она, проявляя свойственную ей тактичность.

— Думаю, это стоит знать. В конце концов, Дэн точно тебе это выболтает, — Рустем улыбнулся.

Ему шла улыбка, она будто смягчала черты лица. Ясные синие глаза переместили свой взор с камина на девушку, снова оценивая ее. Он не видел в ней бойца или лидера. Обычная девчонка. Так, чикуля. Хотя он не мог не признать ее миловидную внешность, вызывающую в нем непонятную нежность и желание защищать.

— Я подобрал Дэна, когда тот сбежал от родителей. Ему было всего пять лет. Отец алкоголик, а мать села на СБДМ. Это психотроп…

— Да, я знаю. Мы устраивали облаву на поставщиков, — она замолчала и в карих глазах отразилась боль. — Мстислав тогда попал в кому, — Витторина моргнула и мотнув головой, будто отгоняя страшные мысли, спросила. — И как маленький ребенок смог сбежать от такой жизни? — ее взгляд был погружен глубоко в потемки собственного сознания, словно вспоминая о чем-то, что хотелось забыть, но что неизменно будет мучать на протяжении всей жизни.

— Отец выгнал его на улицу, якобы воспитывая. А Дэн ушел. Просто в никуда. Он не хотел так жить, поэтому решил попробовать что-то изменить. По счастливому стечению обстоятельств я встретил его в поселке. Он стоял около плаката какой-то известной рок-группы. Вроде «Феникс». Там еще вокалистка такая дерзкая и горластая.

Вита с интересом отметила, что Мстислав не рассказал своему другу о ее творчестве, а наложенный Импульс не давал возможности узнать ее. Эта система работала как с Горынычем — пока сам не вспомнишь, нет возможно узнать. А это почти невозможно.

— Я думал, он потерялся. Съездил, посмотрел на родаков, а потом просто забрал к себе.

— А документы?

— Ребенок был рожден дома, без учета. Его хотели позже продать на органы, потому матери ширнуться не на что было, — он пожал широкими плечами и Витторина почувствовал себя по-детски маленькой и хрупкой. Друг Мстислава оказался несколько крупнее, сказывалась жизнь в деревне. Да что уж, если двенадцатилетний пацан оказался чуть выше девушки.

Малыш. Малыш Франкенштейн. Интересно, о чем она думает? Такой пронзительный взгляд, будто знает куда больше, чем говорит. Все-таки достаточно миловидно выглядит, миниатюрной куколкой.

— Нас ждут. Сейчас познакомлю с местными, заодно поужинаем. Ты наверное голодна.

— Есть немного.

— К нам сюда гости не приезжают, так что для тебя решили закатить пир на весь мир, — Рустем усмехнулся, глядя на нее сверху вниз (нет-нет, просто рост не позволял смотреть на нее иначе). — Ты готовить-то кстати умеешь? — спросил он, кивая на печку.

— Так — нет.

— Понятно. Городские такие изнеженные, — он улыбнулся с чисто мужским триумфом, без издевательства.

— Эй, за столько лет жизни в крупном городе что-то я ни у кого в квартире не видела печей, — спокойно осадила она его.

Палец в рот не клади. Мне нравится, определенно нравится. Живой ум, ироничная. Пожалуй, поладим. Завтра посмотрим что она там может. Надо не забыть предупредить Дэна поаккуратнее, все-таки девочка.

Она стала закипать. Медленно, но верно. Что позволяет себе этот нахал? Она не маленькая девочка и не фарфоровая кукла. Кукла. Да, именно так он ее и воспринимает.

Рустем вел ее по тропинке, помогая выбираться из сугробов в то время, как сам не проваливался, оставаясь все время на поверхности. Ноги утопали по колено в снегу. Каждый шаг давался с большим трудом и девушка как личное спасение воспринимала поддержку оборотня, предположив, что без его помощи просто скрылась бы с головой в сугробе.

— Одна я утопаю!? — буркнула Витторина и мужчина улыбнулся.

— Нет. Нелюди обычно не тонут.

— Весело.

Он вывел ее к пригорку.

— Завтра я тебя проведу по территории, чтобы понимать, как далеко уходить можно. Все волки обычных размеров — звери. Большего — оборотни.

— Здесь бывают чужаки?

— Редко. Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.

— Прям поможешь? — едко заметила она, вздернув в удивленном жесте бровь.

— Я мужчина. Естественно я помогу и решу твои проблемы.

— Ну да.

Он мельком взглянул на нее.

Не могу понять, выпендривается или гордая? Ладно, малышей все равно обижать нельзя. Жил с одним ребенком, теперь появился второй. Этот хотя бы миловидный и язвительный. Поладим. Помогу ей адаптироваться и все нормуль будет.

Витторина усмехнулась. Они пришли в большую деревню, как могла судить девушка здесь стояло около тридцати двухэтажных домов. Рустем завел Соколову в местный Дом Культуры, ничем не отличающийся от других построек и лишь маленькая табличка на входе указывала на историческое наследие. Здесь накрыли плотно сдвинутые столы, подготовили какие-то выступления местной самодеятельности. Народ соскучился по праздникам. Все это напомнило рок-диве школьные чаепития — все та же романтика.

Сильно контрастирует с местными. Очень сильно. Тощая, в понтовых дорогущих шмотках, ухоженная, изнеженная. Хотя может она все-таки неплохой человек. Может просто глуповата, но умеет молчать, хотя, как понять об умственных способностях, если молчит?! И во взгляде вызов. Иногда кажется, что она может бросить вызов самой жизни…или смерти. Забавно, Смерть бросает вызов смерти. Она не выглядит такой страшной и ужасной.

Интересно, о чем она там болтает с Людкой?

Тренировки… не могу поверить, что Мстислав просил ее ставить со взрослыми мужиками. Может избавиться хотел?! Да не, навряд ли. Если бы это было правдой, он сказал бы открыто. Больше вопросов, чем ответов.

— О чем задумался? — Драгомир подсел к оборотню, который, как ему показалось, скучал в стороне.

— Да так. Думаю, насчет тренировок.

— А-а-а, думаешь покалечат? — понятливо кивнул инкуб и отпил пенного из бутылки. Девушки бросали на него горячие взгляды и Драгомир получал от этого несказанное удовольствие. Его истинная сущность творила чудеса с женской половиной празднующих, заставляя чувствовать себя прекрасными и желанными.

— А есть другие варианты?

— Пока нет. Она почти на Пределе, поэтому покалечить не покалечат, но пару синяков поставить могут.

— Хорошая шутка, — Рустем кивнул.

— Если волнуешься потренируй сам, лично убедишься в ее возможностях.

— Меня не будет три дня, — задумчиво протянул мужчина, глядя на жену друга. — Попрошу своих присмотреть за ней. Она вроде спокойная, никуда особо не лезет.

Инкуб сдержал улыбку. Со стороны показалось, что он подавился смешком. Пригладив взъерошенные вихры темных волос, он сообщил:

— Не волнуйся. Я и Дэн присмотрим за ней.

— Куда делся упырь?

— Да вон он, — Драгомир кивнул в противоположный угол, где мраморной статуей застыл Хорс. В его глазах горел нечеловеческий голод, а взгляд не отрывался от объекта вожделения, ловя каждый жест.

Молодежь включила музыку, устроив дискотеку. Иногда выступали местные таланты и Витторина с интересом слушала; даже тех, кто пел отвратительно. Она проявляла себя в лучших качествах. И даже если выступление было совсем провальным, находила нужные слова для поддержки, отчего Рустем даже не заметил, как начал улыбаться, глядя на нее.

Людмила работала в деревне на местной ферме, впрочем, как и все женщины: тяжелый труд, желала стать женой и нарожать кучу ребятишек — предел честных мечтаний. Мужчины называют своих дам никак иначе как «баба» и «бабца». Женщины во многом зависят от своих мужей, ничего не решают даже в собственном доме. В чем-то это удобно — не надо думать, надо просто делать то, что сказали. Мужики хоть и не изменяют, но особо внимания на своих жен не обращают, находя более интересные занятия.

— Вам наверное не понять, — Люда вымученно улыбнулась, нервно разглаживая складки на подоле. Хоть она и была чистой и опрятной, но вещи были откровенно затасканными, в заплатках, еще больше убивающие женственность и природную притягательность.