Под знаком Альбатроса (СИ) - Гришин Алексей - Страница 71

Осень в Париже. Ноябрь, с его бесконечными дождями, тоскливыми бескрайними тучами и остатками рыжей пожухлой листвы, еще не облетевшей с серых платанов и каштанов.

Год подходит к концу. Еще один. Сколько их оставил Спаситель своему слуге?

Что сделано? Многое. Страна получила передышку, в этом году не выстрелила ни одна пушка, не погиб ни один солдат. Образно, конечно, ибо мир — понятие относительное. Но войн и впрямь не было. Заработали новые фабрики, никто не голодал… ну, почти никто. Уж крестьяне, так точно. Ни одного крестьянского бунта! Это когда ж такое было?

Создаются новые полки, строятся на верфях Бреста и закупаются в Зеландии корабли. Новые прибрежные крепости на южном побережье надежно защитили страну от набегов магрибских пиратов, отбито пять, ПЯТЬ! набегов из семи, этим можно, нет, должно гордиться.

Но что ж так паршиво. Словно комар уселся где-то на спине. И сосет кровь. Не больно, не опасно, но противно. И не достать его никак, руки не дотягиваются. Так бывало не раз, когда мелкий сбой, банальный недосмотр грозил обрушить великие планы. Что же беспокоит сейчас?

Срыв предстоящей свадьбы короля? Вроде бы нет, все согласовано, галлийское посольство только на днях вернулось из Мадрида с заверением самого кастильского сюзерена, что свадьбе быть. Необходимой, гарантирующей не менее трех лет мира. За это время можно всерьез подрезать крылышки реформистской церкви — оставшейся от прежних правителей язве, едва не развалившей страну.

Или даже, прости меня за гордыню, Спаситель, приструнить Магриб… да мало ли что еще можно сделать, пока Галлия не схлестнулась со своими соседями в очередной войне. Ну их, пусть воюют друг с другом. А мы постоим с боку, посмотрим, да и отхватим себе пару сладких кусков от чужого пирога, не посылая своих подданных на смерть.

Нет-нет-нет, все идет хорошо… даже чудесно… но что-ж так ноет-то в душе?

Взгляд упал на кипу только что пересмотренных бумаг. Отчеты, доклады, доносы. Что-то пришлось изучать, с чем-то просто ознакомился, что-то просмотрел мельком. Вот, например, доклад мадридского посла — весь в пометках, резолюциях и указаниях, которые многим подчиненным придется выполнять быстро и тщательно. Кому-то они будут стоить жизни, а что делать? Здесь, наверху управления Галлией, такое, увы, не редкость. Без этого страна не живет.

Или отчет посла в Лондоне. Ну, здесь достаточно было просто прочитать, убедиться, что там все хорошо. Император ссорится с парламентом, кельты бунтуют, не желая предавать истинную веру и становиться рабами у обнаглевших островитян. Вот этим надо помочь, обязательно. Жаль, казна не бездонная, а то бы — ого-го!

М-да, но зацепило явно не это.

Тогда что? Не это, не это… и не это, разумеется, а то, так и вовсе рассмешило. Тогда… да… может быть, может быть. Пожалуй. Да, именно. Доклад разведки. Корабль, перевозивший добытое в Новом Свете золото Островной империи, исчез. Это хорошо.

Империя обвинила Кастилию, совсем прекрасно. Они фактически начали в Новом Свете войну, грозящую в любой момент перекинуться в Старый Свет. Чудесно! Об этом год назад только мечталось.

Да, именно поэтому и не сразу резанул глаз конец доклада.

Флейт «Мирный» исчез, судьба агентов «Миледи» и «Кахрамана» неизвестны. Так. Неизвестна судьба агентов также, как и судьба членов экипажа. Всех. Каждый из которых может рассказать много разного и интересного. Тогда прахом пойдут все планы и достижения. Провокацию, из-за которой вот-вот насмерть схлестнутся Кастилия и Империя, Галлии не простят.

Поэтому никто из экипажа корабля, включая агентов, по выполнении задания не имел права остаться в живых. И что? Они погибли?

Рука выхватывает документ. Что там сказано? Были перекрыты подходы к северному побережью, дан приказ всем галлийским портам во всех морях. Поставлены задачи перед всей агентурой во всех портах иностранных. Ничего. Живите теперь с этим, ваше преосвященство и молитесь, чтобы флейт «Мирный» утонул, как нередко и случается. Господи, прости мне это святотатство.

Ну да, чувства не обманули. От мелочи, одной лишь незаметной петельки зависит судьба великого гобелена внешней политики Галлии. Только политики? Если бы. Будущего его страны.

Робкий стук в дверь. Секретарь.

— Ваше преосвященство, доклад разведки. Указано — срочно.

Что там еще? Этого сказано не было, хватило легкого движения пальца, чтобы запечатанный конверт лег на угол стола. Вскрыть? Ну уж это вы, господин премьер министр, сами. Секретарь скорее руку себе отрубит.

Легкий взмах ножа, треск бумаги. Что там?

«… флейт „Мирный“ обнаружен стоящим на якоре в устье реки Орб. Рядом с ним стоят на якорях корабли „Аполлон“ и „Внимательный“. Экипажей на всех кораблях нет. Установлено, что корабли прибыли две недели назад и разгружены неизвестными людьми. Судьба экипажей и груза устанавливается…».

Хм, устье реки Орб, это же рядом с Монпелье, логовом реформистов. Их игра?

Дю Шилле подошел к висящей на стене огромной карте Европы. Да, вот Орб, вот Монпелье, а… да что ж… да твою сестру, прости господи!

Две недели назад. Не надо быть премьер-министром, чтобы сложить два и два.

Получается, глава разведки маркиз де Шутт вовсе не тупоголовый болванчик, получается, что ему по силам играть и по собственной партитуре. Но, хвала Спасителю, в заданной тональности.

Если корабли в устье реки Орб, то… да, в интриге должен был участвовать… а привлечь его де Шутт мог только… интересно-интересно. А почему доклад разведки принесли только что, в час вовсе не урочный? Что, епископ? Не разучился угадывать? Как насчет проверить себя? Немедленно, вот прямо сейчас? Ну?

Дю Шилле быстрым шагом подошел к двери в приемную, открыл. Есть! Не потерял хватку!

Из коридора в приемную входил королевский интендант Пиккардии виконт де Камбре. Который еще и барон де Безье, чей родовой замок находится именно на берегу реки Орб, в десятке километров от побережья.

И, начисто проигнорировав удивленные взгляды присутствующих, премьер-министр пригласил:

— Рад вас видеть, виконт. Добро пожаловать, проходите.

Пропустив гостя вперед, не поленился, сам закрыл дверь. Довольный самим собой, все же решил сыграть еще одну партию.

Не предложил сесть, жестом оставил стоять перед собой.

— Слушаю. Докладывайте, с чем пришли.

Сухо, жестко. Тоном, от которого нередко начинали дрожать колени и у бывалых вельмож. А что этот?

Улыбнулся⁈ Ну-ну.

— Здравствуйте! Я прошу вас ознакомиться.

Что он еще протягивает?

На стол ложится какой-то дешевый медальон, а в руки — бумага. Приказ, если быть точным. Тот самый. «Обнаружить флейт „Мирный“ и уничтожить. Никто из находящихся на нем людей не должен выжить. Ни при каких условиях. Особый контроль — мадам де Ворг графиня де Бомон, виконт Буагельбер, лейтенант де Савьер, который может представляться как шевалье Атос, и девица Жюли Годар».

Все верно. Текст точный, но нет удостоверяющей магической печати, без которой это всего лишь бумага.

— Ну и зачем мне это?

— Это — копия. Подлинник у графа де Бомон. В конверте.

С виконтом легко разговаривать — он все понимает. Значит, лишние слова не нужны.

— Какие предложения?

— Экипаж «Мирного» получает все обещанное и спокойно живет дальше. Молчание моряков обеспечивается их честью, — Епископ поморщился, — и заклятьем, разработанным для тайны академии Клиссона. Я знаю его силу, поверьте, его невозможно преодолеть.

Дю Шилле кивнул.

— Дальше.

— С ними прибыли две сотни беглых рабов. Это кельты, участвовавшие в недавнем восстании в Гибернии. Также в Галлию доставлен груз захваченного нами золотого каравана Империи.

Так это были они⁈ А при чем тогда кастильцы?

— Нам удалось пустить имперцев по ложному следу. Итак, золото здесь. Правительство готово принять его в казну?

Вопрос риторический, но отвечать надо.

— Разумеется, нет. Мы не отмоемся, если казна вырастет именно сейчас и именно на эту сумму.