Ком 6 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 11

Расспрашивали нас про боевые будни жадно, в самых мелких подробностях. Иван всё за буйную свою головушку хватался, только что волосья не дёргал:

— Ну это ж невозможно! Решительно невозможно, господа! Сбегу! Как есть сбегу!

— Сбежит, — соглашалась Маша. — Я даже не сомневаюсь. Да, собственно, я и не вижу для Вани особенного повода дома сидеть. Будто у нас охраны нет? А он извёлся весь уже, ночами во сне дёргается, команды выкрикивает…

— Да потому что это невыносимо! — Сокол надулся. — Без меня вся война кончится!

— Да! — поддержал Петя. — Как писал великий Денис Давыдов, «я люблю кровавый бой, я рождён для службы царской», а не вот это вот всё, эх…

А утром, ни свет ни заря, заявились представители от промышленной конторы Багратионов-Уральских, и с ними — кто бы, вы думали? — Денис Панкратов! Заикаться он совсем перестал, за год на производстве пообтесался и держался совсем не так, как это было при нашей первой встрече в университете. Теперь это был уверенный в себе специалист.

— Здорово, брат! — я с удовольствием пожал ему руку и сразу предупредил: — Назовёшь меня вашей светлостью или герцогом — в ухо дам.

— А как надо? — расплылся в улыбке Панкратов.

— Да как раньше, Илюхой зови. Или хоть Коршуном.

— Понял.

— Так вот, по делу. Прежде всего — сгонять бы на предполагаемое место добычи, ручками бы всё пощупать…

Я развернул на столе карты и сопроводительные бумаги, в которые Денис тут же впился глазами:

— Очень, очень интересно… Непременно пощупаем, Илья Алексеич.

Вот жук! Ну ладно, «Илья Алексеич» всяко лучше, чем «ваша светлость». От светлости у меня прям челюсти сводит.

В общем, сговорились, что Багратионовы специалисты берут на себя подробную разведку местности и составление первичных… смет что ль? Шут их разберёт… Оченно для меня всё это мудрёно, натуральная филькина грамота. По-простому сказать — предварительные прикидки: что да как можно поставить, что для производства нужно, да сколь на это капиталов понадобится.

Это пока всё в рамках дружественной помощи. Что же касается самого предприятия, тут требовалось садиться более серьёзно, затраты считать, возможные прибыли прикидывать, доли распределять — вообще для меня дикий лес. Тут я надеялся на то, что Серафимин отец нам поможет (а глядишь, и специально обученных людей со своей стороны привлечёт). Ну и Серго с Дарьей попросил:

— Вы, ребятушки, если со мной случится, Серафиму не бросайте. Не потянет она одна. Тут, я боюсь, родственной помощи не хватит. Тут промышленная хватка нужна.

Дарья вытаращила глаза:

— Ты что, Илюша, конечно!

Серго только кивнул. Да уж, ему таких просьб раздавать не требуется, за Дарьей вон целый род стоит. Случись что, и специалистов нагонят, и капиталов подкинут. А то, что Багратион уж лыжи смазал на фронт, по глазам было видно.

Не стоило и рассчитывать, что десятичасовой курьер домчит меня до самого мех-табора (это если немножко на старинный манер расположение механизированного отряда переиначить). Но выгрузка в небольшом городишке с не вполне приличным маньчжурским названием (что-то про хунь да сунь, как у них обычно), в котором квартировал штаб армии, мне подходила даже больше. С разгрузки я скачками пронёсся на местный рыночек (где по случаю военных действий порядочно взлетели цены, да и похрену!) и закупился как следует — проставиться-то по случаю присвоения титула надо? Сговорился и с довольными продавцами, чтобы мне сразу всё в часть и доставили, и даже приехал с ними. Но… тут начались определённые трудности.

ЗАДУШЕВНЫЕ БЕСЕДЫ

— Ну что, Коршун, придётся мне к тебе теперь «ваша светлость» обращаться…

— Пока я под вашим командованием Никита Тимофеевич, прошу: просто по званию. — Я почесал затылок. — Я к этим светлостям сам ещё не привык. И вряд ли скоро привыкну.

— Ну и ладно тогда. — Атаман прошёлся по своей палатке. — Чего пришёл-то?

— Так просьба у меня имеется, даже не знаю, как подступиться…

— О как, Коршун язык проглотил? — рассмеялся атаман. — Никак, дело серьёзное!

— Тут как посмотреть. Вроде и пустяк, а всё ж таки обидно. Я на рынке сторговался, еды-питья привёз. Ну… для казачков, что нас прикрыли, отдариться. Да перед нашими проставиться. Всё ж государь земелькой пожаловал. А особисты телегу с алкоголем не пропускают, говорят — спаивание войск. Какое ж спаивание, ежели там народу цельный полк! Только по чарке и достанется…

— Телега! Эва! Это ты братец, изрядно приуменьшил! Там не по чарке, а по четушке, а то и по сороковке станет. — Атаман поднял какую-то бумажку. Вчитался. — И не телега, а три телеги! Коршун! Зачем врать-то?

— И ни капли не соврамши! Остальные две с провиантом!

— Широко гуляешь.

— Так это простой казак Коршунов парой ящиков проставиться должен был бы, а я ж теперь цельный герцог получаюсь. Приходится соответствовать, ядрёна колупайка!

— Соответствовать! Красиво заворачиваешь, Коршун!

— А то ж! Лучшего набрал — колбас копчёных, кур печёных, закусок всяких — при такой еде поди-ка захмелей!

— Эх, вкусно рассказываешь, — засмеялся есаул, заполнявший за угловым столиком какие-то бумаги, — хоть иди к какой-нибудь компании прибивайся!

— Так зачем ходить⁈ Когда мы отцов-командиров обделяли⁈ Оно там даже сразу в отдельные ящики составлено.

— Ага, — атаман ещё раз вчитался в бумажку, — а почему в записи нет?

— Не могу знать! Мож, утаили, ироды?

Оно конечно, разрешение на провоз я получил. И даже не сколько за «смазку» в виде коньяка и закусок, а просто так, потому что герцог атамана попросил… Это мне уже потом канцелярские шепнули. Мол, «не задрал нос Коршун! Не зазвездился! Пришёл и по-простому попросил…»

Но лично мне эта версия кажется слегка притянутой за уши.

Явление нештатного провианта было встречено в расположении механизированного отряда с великим энтузиазмом. Однако ближе к линии боевого соприкосновения крестьяне ехать боялись. Могу их понять.

Впрочем, эта беда — для нас вовсе и не беда. Мы живо покидали в «Пантеру» короба да корзины и, пользуясь остатками отпуска, почапали до пластунов. Зато как они на нас смотрели, когда из люка начали выгружаться приятные гостинцы!

— Ты глянь! «Пантеры» рог изобилия открыли! — зубоскалили казачки.

— А мы уж думали, позабыл про нас герой! — Есаул лично вышел встречать.

— Никак нет, получите — распишитесь! — Я высунулся в боковой люк. — Заодно титул мой обмоете.

— Эт какой же? — удивился есаул.

— Герцог я нонеча.

— Чего-о? Шуткуешь, сотник?

— Никак нет, какие уж тут шутки-то? Император германский вручил.

— А наш? А наш император, что ж?

— А наш смеяться изволил и по плечу меня хлопал. Зато изрядно одарил землицей. Такая вот коллизия образовалась!

Есаул вытянулся во фрунт.

— Тогда, мои поздравления, ваша светлость! Это ж надо! Кому рассказать — не поверят же!

— Сам в перманентном обалдевании пребываю. Короче! Вам, ребятки, не хворать. А мы опять в тыл.

Я захлопнул люк с скомандовал:

— Па-аехали!

СВОБОДНЫЙ РЕЙД

— Вы там не особо геройствуйте, хватило уже. — Атаман выдавал нам задание на «свободный рейд в тылу противника» и морщился, словно от зубной боли. — Нет у меня никакого желания потом по шапке получить, что его светлость герцога Коршунова не уберёг.

— Так воинское дело — оно такое, — удивился я. Там не посмотрят, герцог я или где.

— Это верно. Одним словом, ребятки, не геройствуйте! Но и не отправить вас не могу, уж очень хорошие результаты ваш прошлый рейд дал. И это я сейчас не про «Кайзер» говорю и не про принца этого малохольного… Там и так всем по «Воинской доблести» светит.

— Будем стараться оправдать!

— Оправдать. Именно… — он потыкал в карту. — Вот этот район нас особо интересует. Что-то странное там происходит. Вроде перемещения какие-то, а ни техники, ни массивных артефактов приборы не фиксируют. Приглядеться бы.