Встреча выпускников магической академии (СИ) - Кострова Кристи - Страница 6

Как бы мне не хотелось разбить их пару, я заставил себя отвернуться. Та Эви, которую я знал, не одобрила бы моего вмешательства. А уж эта новая и яркая Эви — и подавно! К тому же теперь у нее есть Майли. Она зорко наблюдала за ней с другого конца зала.

Мрачный как туча я вернулся за стол, а вместе со мной и Эштон, занявший соседний стул. При желании он легко отобрал бы у Дилана титул главного сердцееда курса: высокий рост, светлые длинные волосы, забранные в хвост, острые скулы и, конечно, манеры аристократа в стопятьсотом поколении… Со всем этим он мог бы завоевать любую! Но легкие победы его не интересовали — напротив, он отталкивал всех девушек, что осмелились признаться ему в своих чувствах. Мне ли не знать! Мы с Эштоном были соседями по комнате, так что я частенько служил им жилеткой для слез.

Я не глядя хлебнул бурбона из стакана Тео и закашлялся. Ревность жгла изнутри, и я почти сразу пожалел о выпитом. Моя телепортационная магия требовала идеального контроля над собой, а сегодня я и без бурбона был от него далек.

Эви и Дилан провальсировали совсем рядом с моим столом, и мне стоило большого труда остаться на месте. Но вот заставить себя не смотреть на них, я так и не смог.

—  У тебя такая кислая физиономия, — насмешливо протянул Эштон и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. На тонких пальцах сверкнули перстни с камнями. Один из них был фамильный, с гербом его рода. — Как поживаешь, Джастин?

—  Нормально, — отрывисто бросил я.

Эви вдруг, запрокинув голову, рассмеялась, и лицо Дилана озарила самодовольная улыбка. В царящей в зале мешанине звуков ее смех было не разобрать, но мне и не надо было слышать.

Я прекрасно помнил, как он звучал.

Джастин Миран. Десять лет назад

Смех Эви звонким колокольчиком разнесся по воздуху и затих. Она неверяще покачала головой и хитро прищурилась:

—  Эштон действительно заявил, что не собирается сдавать экзамен по заклинаниям, потому что в жизни они ему не пригодятся?

—  Да, а магистресса Лойман превратила всю его одежду в желтые перья и запретила кому-либо ему помогать. Если кто-то снимет заклинание, то автоматически завалит ее экзамен. Ты бы видела, какой цыпленок из него вышел!

Эви снова рассмеялась, и мое тело стало легким, словно я наконец освоил заклинание левитации. Засмотревшись на родинку возле губ Эви, я вздрогнул, когда она случайно задела мое плечо.

—  Поделом ему! — фыркнула она.

Жаль, что сегодня у меня была всего одна веселая история для Эви. Остальные занятия у нас были общими, так что я был здорово благодарен Эштону за его ссору с преподавательницей.

Мы с Эви валялись под нашим любимым раскидистым дубом, коротая время между занятиями. Стоял апрель, но весна в этом году выдалась ранней, и мы все чаще сбегали из опостылевшего за зиму замка на свежий воздух. Рядом на покрывале лежали остатки обеда, что мы принесли из столовой. Вообще-то выносить еду из столовой строго запрещалось, но старшему курсу позволяли больше, чем остальным. До нашего выпуска оставался всего месяц.

Эви оперлась спиной на дерево и вытянула ноги вперед. Я, хмелея от собственной смелости, положил голову на ее колени и зажмурился. Прогонит или нет?

Эви положила ладонь на мою голову и завистливо вздохнула:

—  Свет и Тьма, не понимаю, за что меня наказали. Почему именно я родилась с этим мышиным цветом волос?

—  Он вовсе не мышиный, — возразил я и, смутившись, перевел тему. — Зато ты талантлива, а это просто волосы.

Пальцы Эви стянули резинку, и мои волосы рассыпались по плечам. Она принялась перебирать пряди, а я едва не замурлыкал от удовольствия. Мне было стыдно, но я часто пользовался волосами как приманкой, чтобы Эви коснулась меня.

—  Не просто волосы, — с горечью отозвалась Эви. — Джастин, порой люди смотрят прямо сквозь меня, понимаешь? Тебя вот сложно не заметить, а я словно сливаюсь со стеной.

—  Глупости! — фыркнул я. — Мои волосы красные — таких как я полно.

—  Не красные, а рубиновые! — возмутилась Эви и дернула меня за прядь.

Я ойкнул, и она, заглаживая вину, помассировала кожу, отчего меня вновь бросило в жар. Все чаще ее легкие, почти невесомые прикосновения будили во мне совсем не дружеские чувства. Глядя снизу вверх на лицо Эви, я мысленно обвинил себя в трусости. Не раз и не два я хотел признаться ей в своих чувствах, но каждый раз останавливался. Эви уже была влюблена. Это возмущало меня больше всего: ну как такая как Эви могла выбрать такого пустоголового индюка как Дилан?!

Я знал, как она отреагирует на мое признание: смутится, выдавит из себя нечто утешающее и сбежит. И больше не будет ни пикников у «нашего» дерева, ни совместных бдений над домашними заданиями в библиотеке, ни походов в столовую.

Нет уж, я не мог так рисковать. Приподняв голову, я предложил:

—  Хочешь на выходных сбежим в город и найдем тебе краску для волос? Я накопил денег со стипендии. Бровь Эви скептически выгнулась, а уголок губ дрогнул в улыбке.

—  Джас, не хочу тебя обидеть, но я прекрасно знаю, сколько платит Академия. Даже если мы сложим сбережения, денег не хватит. Хорошее магическое окрашивание стоит столько, что не каждый лицензированный маг может себе его позволить. А к суррогату, что продадут за наши копейки, лучше не приближаться. Можно на всю жизнь волосы испортить!

—  Мне жаль. Эви вздохнула.

—  Ничего, я уже все придумала. Мне потребуется несколько лет, чтобы встать на ноги, но потом я буду зарабатывать столько, что буду хоть каждый месяц менять цвет волос!

В воздухе раздались далекие трели звонка, и я со вздохом поднялся. Лучше поторопиться — следующим занятием стоял вивернобол, а до стадиона еще пилить и пилить.

Мы поднялись на ноги и свернули покрывало. Я потянулся, чтобы убрать его в сумку, как вдруг Эви шагнула ко мне. Она встала на цыпочки, а мое сердце с силой ударилось о ребра. Наши лица были так близко, что я мог рассмотреть ее лицо в мельчайших подробностях.

—  У тебя травинка в волосах застряла.

Эви легким движением вытащила ее и вручила мне. Затем отвернулась и первой зашагала в сторону стадиона. Я с горящими от смущения щеками остался смотреть ей вслед.

Джастин, ты идиот! Неужели ты рассчитывал, что она тебя поцелует? По возвращению в общежитие посмотри в зеркало и убедись, что ты все еще не Дилан Норк.

Тебе ничего не светит.

Эви Беккер. Настоящее

Я натужно засмеялась, надеясь, что со стороны смех звучит искренне и заливисто. Дилан торопливо выдал вторую шутку: еще более древнюю, чем первая. Серьезно, у этого анекдота борода могла сравниться с бородой моего покойного деда, считавшего мужественной и оригинальной традицию гномов отращивать на лице растительность такой длины, что она доставала до колен.

Время оказалось беспощадно к красоте Дилана, но не затронуло его улыбку. Она осталась такой же лучезарной и обаятельной. Когда Дилан улыбался, я переставала замечать и его изрядно поредевшие волосы, и небольшое пивное брюшко, обтянутое плотной рубашкой, и немного раздобревшее лицо. Танец привел нас в середину зала, прямо под огромную медную люстру. Ее тонкие, заговоренные на вечное горение, свечи отбрасывали тени, и их игра позволила представить, что все происходит не сейчас, а десять лет назад.

На том самом выпускном, которого с замиранием сердца я ждала, по ночам ворочаясь с бока на бок от предвкушения. Картинка, приходившая тогда мне в мечтах, почти полностью совпала с сегодняшней реальностью: Дилан кружит меня в медленном танце, и к нам прикованы взгляды всех присутствующих. Теперь, когда картинка наконец сложилась, будто узор в калейдоскопе, в голову пришел совершенно неожиданный вопрос: а чего мне на самом деле хотелось тогда больше: любви Дилана или внимания толпы? Во время учебы казалось, что между этими двумя вещами должен стоять знак равенства, но…