Её сила и любовь (СИ) - "ilya301090" - Страница 12

— Ты будешь счастлива здесь, обещаю…

Конэрк, прислушиваясь к ночным звукам леса, сжала крепче мачете, но страх отступал – рядом друзья.

Калеун открыла глаза после молитвы и прошептала в ночи:

— Спасибо тебе, Эрауллюкс, за этот дар свободы. Направляй же нас дальше…

Ветерок прошелестел листвой, будто в ответ. Высоко над головой плыла зияющая пустота космоса, откуда они свалились — но теперь она уже не пугала. Маленький огонёк костра Хови горел в темноте, символизируя зарю новой цивилизации.

Так закончился первый день в Хови. Пять человек — Куин , Хэдли, Калеун, Конэрк и малышка Селла — сумели превратить крушение в начало истории. Истории о мужестве, вере и свободе. Их ждало неизвестное будущее, но они знали: вместе они преодолеют все. Ведь над ними простиралась благословенная тень крыльев Эрауллюкс, а в сердцах горел огонь надежды – огонь, зажжённый в новом доме, что они построят своими руками на этой чужой планете, превратив её в свою родную землю.

========== Новые дни на чужой земле ==========

Новые дни на чужой земле

Над лагерем Хови разгорался бледный рассвет второго дня. Тёмные тени ночи отступали, уступая место холодному утреннему свету. Пятеро выживших поселенцев начали обживаться на чужой планете, где каждое утро было благословением – и новым испытанием. После крушения челнока прошло несколько дней, наполненных тяжким трудом и коротким тревожным сном. Они укрепили навес из обломков, собрали воду из росы и ручья, развели небольшой очаг – их первый очаг на новой земле. Вокруг простирался дикий край: туманные леса на востоке, скалистые холмы на западе и лента реки, что искрилась на юге под солнцем. Каждый пытался найти себе дело, чтобы не думать о прошлом и не бояться будущего.

Утром Куин первой обходила лагерь, хмуро осматривая укрепления. Смуглое лицо женщины сохраняло жёсткое выражение – она старалась не показывать усталости. Куин чувствовала ответственность за группу: по негласному согласию остальные признали её главным защитником. Проходя мимо спящего места, Куин заметила две фигуры чуть поодаль. Хэдли и Калеун стояли на опушке лагеря, тихо о чём-то говоря. За их спинами, укрытая курткой от утренней прохлады, сидела Селла и болтала ножками, рисуя пальцем узоры на пыльной земле.

Куин подошла ближе – как раз успела услышать напряжённые слова Хэдли:

— Калеун, думаю, Селле пока рано участвовать в разведке. Это опасно, – голос Хэдли прозвучал хрипло после ночного бдения. Он был измучен, но упрямо стоял перед Калеун, заслоняя дочь. – Ты же сама видела следы хищника у ручья.

Калеун скрестила руки на груди. В её серо-голубых глазах вспыхнуло раздражение:

— Я не собираюсь брать её вглубь леса, Хэдли, – тихо, но твёрдо ответила она. – Всего лишь показать окрестности лагеря. Селла и так напугана, пусть убедится, что рядом нет чудовищ. Это поможет ей справиться со страхами.

Хэдли резко покачал головой:

— Её страхи – моя забота. Я сам решу, что ей нужно видеть, а что нет.

Селла внимательно переводила взгляд с отца на мать. Девочка чувствовала нарастающее напряжение между ними, хотя не до конца понимала его причину. Куин тяжело вздохнула и шагнула к ним:

— Вы правы оба, – хрипловато произнесла она примирительно. – Опасность реальна, но и прятать Селлу вечно нельзя. Давайте вместе осмотримся рядом с лагерем – втроём. Так будет спокойнее.

Хэдли сжал челюсти, но промолчал, соглашаясь неохотно. Калеун опустила глаза, ее гнев угас так же быстро, как вспыхнул – она не хотела ссориться при ребёнке.

Так втроём – Куин, Хэдли и Калеун – они совершили короткий утренний обход, держа Селлу между собой. Девочка осторожно ступала по росистой траве, крепко держась за обе родительские руки. В воздухе еще витал туман, солнечные лучи пробивались сквозь кроны высоких деревьев, которые росли полукругом вокруг поляны их лагеря. Птиц или животных видно не было, только слышалось далёкое стрекотание насекомых. На краю рощи Хэдли заметил свежие следы на мягкой земле – широкие, с трёхпалыми отпечатками когтей. Он нахмурился, указывая Куин. Та присела, коснувшись пальцами следа: кого бы он ни принадлежал, существо было крупным, возможно, ростом с человека.

— Скорее всего ночной хищник, – пробормотала Куин, вглядываясь в чащу. – Прошёл мимо лагеря, но к нам не сунулся – костра, видно, испугался. Будем поддерживать огонь ночами.

Хэдли кивнул, вспомнив, как накануне, стоя на часах, слышал хруст веток во тьме и видел пару жёлтых глаз между деревьев. Тогда он только крепче сжал самодельное копьё, надеясь, что зверь не подойдёт ближе. Теперь следы подтвердили: вокруг них действительно бродят неведомые создания.

Калеун, заметив тревогу на лицах взрослых, опустилась на корточки рядом с Селлой и мягко обняла дочь за плечи:

— Не бойся, солнышко. Мы рядом и защитим тебя.

Селла молча кивнула, но её губы дрожали. Девочка отводила взгляд от следов – будто старалась не представить, кому они принадлежат.

Когда обход завершился, и они вернулись в лагерь, Конэрк уже успела развести огонь и готовила завтрак. Конэрк подняла глаза на хмурых товарищей:

— Что-то случилось?

Куин присела у огня, протянув руки к тёплому пламени:

— Следы хищника. Крупного. Ночью приходил к лагерю.

Конэрк нахмурилась и машинально коснулась висящего на поясе мачете:

— Значит, сегодня поставим больше ловушек по периметру. У меня ещё остались обломки проволоки… соорудим растяжки с шумовыми сигналами.

​ Утро на суровой планете начиналось со столь привычных для всех них забот о безопасности и выживании. В эти моменты каждый вспоминал тот путь, что привёл их в Хови. За чашкой постного завтрака – несколько глотков горячей воды да горсть кисловатых ягод – поселенцы ненадолго погрузились в свои мысли. Новая жизнь пробуждала призраков прошлого, и у каждого из пяти были свои демоны.

Куин смотрела на язычки пламени и вспоминала, как много раз до этого разводила костры в дикой местности. Для неё эта ситуация не была новой – она провела годы в бегах и партизанской войне. Но теперь на ее плечах была не боевая группа солдат, а разношёрстная семья из изгнанников и ребёнка. “Справлюсь ли я?” – на миг закралось сомнение. Она крепче сжала пальцы вокруг жестяной кружки. Шрам на подбородке саднил от утреннего холода – старое ранение всегда напоминало о себе.

Хэдли укутал Селлу в тёплый плед, заботливо поправляя ей волосы. Он тоже был погружён в мысли. Его карие глаза смотрели на дочь, но видел он перед собой картину из прошлого: переполненный лагерь беженцев, колючую проволоку и холодные лица охранников Федерации.

…Три года назад. Хэдли стоял по колено в грязи под дождём, прижимая к груди восьмилетнюю Селлу. Девочка плакала, спрятав лицо у него на плече. Перед Хэдли возвышалась чёрная тень чиновника в плащ-палатке, лицо скрыто капюшоном. Хэдли слышал отрывистый голос: “Вас поймали при нелегальном переходе границы. Вам грозит тюрьма, а ребёнок перейдёт под опеку государства.”

Хэдли почувствовал, как тогда внутри всё оборвалось. Он крепче обнял Селлу, которая всхлипывала от холода и страха.

“Однако, – продолжил чиновник, – у вас есть шанс. Федерация Оурда набирает добровольцев для одной миссии… фактически это амнистия. Вы и девочка отправитесь далеко отсюда. Если согласны – вас не будут судить”.

Хэдли помнил, как закусил губу до крови. Это был не выбор, а издевка. Но ради Селлы он согласился на все условия, даже не спросив, куда их отправят.

“Очень разумно”, – сухо заметил представитель власти, подмахивая бумаги. – “Вы спасёте себя и дочь… если выживете в экспедиции”. Он развернулся, уходя прочь сквозь ливень, не удостоив их даже взгляда. А Хэдли стоял, держа на руках дрожащую от холода дочь, и понимал, что продал судьбу в обмен на ее жизнь…*

Хэдли моргнул, прогоняя видение прошлого. Сейчас, у огня Хови, он осторожно улыбнулся Селле, делая вид, что всё хорошо. “Ни за что больше не позволю вас разлучить”, подумал он про себя, глядя на дочь и украдкой – на Калеун.