Мечников. Расцвет медицины (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 8

— Не стоит играться с клятвами, — сказал я. — Я уже несколько раз пользовался этой формой магии и сделал вывод, что она действительно работает. Но всегда нужно полагаться только на себя. Большинство аристократов знает, как обходить клятву, если тот, с кем они её заключают, не следит за своими словами и выдвигаемыми условиями.

Синицын прожил в этом мире с рождения и должен был знать об этих тонкостях. Но так уж вышло, что Илья чаще всего решал проблемы посредством дуэлей. Так что в этом вопросе я накопил даже больше опыта, чем он.

— Одуреть можно… — почесал затылок он. — Но ты проследил, чтобы этот Балашов нас не обманул?

— Проследил, — подтвердил я. — Если ты не заметил, я даже несколько раз поправил его во время клятвы.

— А-а-а… То-то я заметил, что этот хряк весь раскраснелся от злости! Удивительно, что ты его до точки кипения так и не довёл. Не хочу сказать, что я трус, но я бы побоялся издеваться над ним. Бросить пару оскорблений — это можно. Но начинать дуэль с человеком, чьих магических способностей ты даже не знаешь… Это всегда очень опасно.

— Он не станет доводить до такого. В открытое столкновение он лично не пойдёт, — объяснил я. — Ему всё ещё нужна наша помощь как лекарей. Единственное, что он может сделать — это заковать нас в кандалы посреди ночи с помощью своих стражников. И заставить вечно работать на себя. Бесплатно. За тюремную еду.

— Ты что, правда думаешь, что этот человек настолько психованный? — удивился Синицын.

— Он убил собственного отца и старшего брата, Илья, — сказал я шёпотом. — Сам как думаешь?

Делиться с Ильёй этой информацией клятва не запрещала, поскольку изначально подразумевалось, что Синицын уже знает всё то, что мне рассказал Токс.

— Твою ж… — с трудом сдержался от ругательств Илья. — А я ещё себя считал неблагодарным сыном. Хоть мы с отцом и моим братом Дмитрием не ладим, но я бы никогда не позволил себе их убить. Особенно ради титула, который мне совершенно не сдался. Я только до сих пор не могу понять, откуда ты вообще всё это узнал? Как ты везде успеваешь?

— Токс, — коротко сказал я.

— Что «Токс»? — переспросил он. — Твой питомец, я его хорошо помню. Но при чём здесь он?

— Токс — это Дмитрий Павлович Балашов. Тот, кто должен править этим районом. Другими словами, настоящий барон.

Синицын вскинул брови, почесал затылок и принялся копаться в карманах. Я сразу понял, что он инстинктивно ищет самокрутки, которых там нет.

— Ты меня разыгрываешь? — нервно усмехнулся он.

— Если не веришь, можешь сам с ним потом пообщаться, — сказал я. — Мы с тобой теперь в одной лодке. И рассказал я тебе об этом, чтобы ты знал, о чём нельзя разговаривать с другими людьми. Иначе тебя убьёт магическая клятва.

— У-у-ух, — надув щёки, быстро выдохнул Синицын. — Да я перемещению в Тёмный мир меньше удивился.

— Это хорошо, — кивнул я. — Потому что сейчас мы примерно в тех же условиях. Помнишь, как мы договорились спать по очереди в Тёмном мире? Вот здесь нужно делать то же самое. Я поэтому и выторговал нам общую комнату. Здесь не менее опасно, чем в мире некротики.

— Добро пожаловать в реальный мир, как говорится, — усмехнулся Синицын. — Ладно, Алексей. Тогда предлагаю такой план. Подежурь до ужина ты. Я часа четыре посплю, а потом буду тебя всю ночь прикрывать. Всё-таки лечением барона Балашова лучше заняться тебе. Боюсь, я могу в чём-то ошибиться.

Впервые за долгое время я услышал от Синицына хороший план. Так действительно будет лучше нам обоим.

В итоге Илья сразу же улёгся спать, а я принялся изучать комнату. Есть риск, что здесь находятся дыры в стенах, через которые за нами могут следить. Но ничего подобного в помещении не оказалось.

В ящиках я нашёл металлический штырь, который, судя по всему, ранее использовали для крепления разных компонентов мебели. На всякий случай спрятал его во внутренний карман пальто, чтобы иметь хоть какое-то оружие.

Вскоре слуги Балашова принесли нам ужин. Две тарелки куриного рагу с овощами. После трапезы я улёгся спать. Настал черёд Ильи дежурить в нашей комнате. Перед сном я передал ему найденный штырь. Очень надеялся, что он нам не пригодится, но мне было спокойнее, что у единственного сторожа будет хоть какое-то средство самозащиты.

Хоть ситуация и была напряжённой, я всё же смог быстро уснуть. Во-первых, сильно вымотался, во-вторых, мне довелось изучить ещё в прошлом мире технику быстрого засыпания.

Расслабить всё тело, сначала конечности, потом плечи, следом поясницу. Закатить глаза уже после того, как они окажутся прикрытыми веками, и игнорировать наличие любых мыслей.

Вообще, этой техникой обычно пользуются некоторые военные, но врачам она тоже пригождается. Любой медик, который должен дежурить по ночам, вынужден научиться засыпать в любое время, в любой позе и в любом месте.

Кроме того, меня мотивировала мысль восполнить магическую энергию. Если на нас посреди ночи совершат нападение, лучше хотя бы немного восстановить обратный виток. Одним штырём от вооружённых стражников не отобьёшься.

Как я и думал, в районе трёх часов ночи меня растолкал Синицын.

— Алексей, Алексей! — тряся меня за плечи, шептал он. — Проснись, пожалуйста! Тут что-то происходит. Что-то очень нехорошее!

Я резко вскочил, сразу же проанализировал уровень своей магии. Обратный виток восстановился наполовину, а лекарская магия — на треть. Негусто, но с этим уже можно работать.

— Что случилось? — спросил Синицына я. — Почему ты…

Однако последний уточняющий вопрос я так и не задал. Причина тревоги моего коллеги донеслась до моих ушей и ответила на все вопросы.

И породила новые.

Кто-то кричал. Истошные вопли раздавались по всему особняку. Создавалось впечатление, что в пределах дома барона кого-то режут.

— Ты слышишь? — прошептал Синицын.

— Такое трудно не услышать.

— Пожалуйста! Не надо! — кричал неизвестный нам мужчина. — Я больше не выдержу! Обещаю, клянусь во имя Грифона, остановитесь! Я больше не буду воровать, только остановитесь…

— Ты ведь понимаешь, что этот голос доносится не с улицы? — спросил Илья. — Это точно происходит в пределах особняка. Почему тогда стражники до сих пор не остановили этот беспредел?

— Наверное потому, что именно они его и учиняют, — сказал очевидную для меня вещь я. — Каков барон, такие и его подданные.

Вскоре крики закончились. Мы выглянули в окно и увидели, как прислужники Виктора Балашова выбросили на улицу израненного мужчину, который сразу же пополз к выходу из поместья. Всё это выглядело так, будто для них такое обращение с людьми — это нормально.

А раны у мужчины были серьёзные. Его не просто били. Его буквально пытали. Даже с высоты второго этажа я видел, насколько вывернуты его мышцы.

— Сволочи, — стиснул зубы я. — Илья, дай мне тот штырь, который я нашёл в ящиках.

Синицын тут же достал оружие и возбуждённо воскликнул:

— Ну что? Биться будем?

— Нет, — забрав штырь, ответил я, и тут же вонзил его между окон.

Подразумевалось, что в этой комнате они открываются, но похоже, здесь никто не ночевал уже лет десять. Древесина прогнила, раздулась, поэтому без дополнительных усилий распахнуть окно было невозможно.

— Эй… Ты что делаешь? — удивлённо спросил Синицын, когда мне всё же удалось распахнуть окно.

Нашу комнату заполнил прохладный ночной воздух.

— А ты как думаешь? Хочу помочь ему, — честно ответил я.

— Ты же слышал! Это какой-то вор. Скорее всего, стражники просто наказывали преступника.

— По-твоему, так наказывать людей — это нормально? — удивился я.

— Разумеется — нет! — ответил Илья. — Но и рисковать ради него… А вдруг тебя заметят?

— Стой у окна и следи за стражниками, — попросил я. — В этом дворике их уже нет. Если вдруг появятся, дай мне сигнал.

Я забрался на подоконник, свесил ноги, рассчитал расстояние до земли, а затем спрыгнул. Спасибо Владимиру Павлову, который случайно обучил меня этому трюку. Только я знал анатомию опорно-двигательной системы лучше него. Поэтому смог усилить ноги, приземлиться на землю и при этом ничего себе не сломать.