Я – Легенда (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 11

— Тихо ты, дурак… — понизив голос ответил Грэйди, вмиг растеряв всю свою храбрость. — Накликаешь еще, а вон как раз за горкой на повороте развилка к Делахантам. Хорошо, что пастор недалеко живет, у него заночуем. Бомбардику далеко только не убирай.

Мужики замолчали. Мне, собственно, тоже добавить было нечего. Фургон замедлился, поднимаясь в горку и поворачивая. На этом повороте я решил их покинуть. Спасибо, что подвезли и помогли определиться с дальнейшими шагами. Да, Кристина была права, я еще долго буду удивляться — теперь еще и рабство с нетерпимостью к новеньким поселенцам. Так что точно нет никакого желания встречаться с местной общиной и пастором. И сектантами тоже, и с Гвардией. Вообще, пока ни с кем — поспать бы.

Очередной волной навалилась слабость, мешок, на котором я лежал и с которого попытался перевалиться через борт, был мокрый. Давненько меня так не накрывало, а если быть точнее, то вообще никогда. Иммунитет образцовый всегда был до встречи с чужим геномом. Но переварим, не такое переваривали.

Подбодрив себя, наскреб где-то остатки сил и выкинулся из фургона. Довольно громко шмякнулся и потянулся за ножом. Ирландцы явно меня услышали, но среагировали странно. Под крики: «гони, гони, это грэйрэм» защелкали поводья, и фургон натужно попер в горку и уже через несколько секунд скрылся за деревьями.

Я развалился посреди дороги и раскинул руки. Улыбнулся, глядя на темнеющее закатное небо. Красиво. Чертовски красиво! Я много где видел закаты — и закат в Аркадии определенно один из лучших!

Но называть это место домом, все-таки рановато. Мне об этом тут же напомнил чей-то смеющийся лай, доносящийся вместе с ветерком. Похоже на гиену. Я еще подняться с земли не успел, как со стороны леса прилетел ответный вой. Диковатый, с ледяными оттенками в голосе. Кто это был, определить не удалось, вообще никаких ассоциаций. Возможная гиена залаяла еще раз, а потом резко заскулила. Причем с таким надрывом, будто ее действительно кто-то рвет.

Надо вставать и двигать к Делахантам. Грэйрэма я, может, вообще не встречу, а что община ирландцев, что открытое поле — до рассвета могу и не дожить.

Как я добрался до развилки, я еще помню, как шел дальше, размылось в одно сплошное синее небо, залитое красными лучами заходящего солнца. Если, конечно, это солнце, а не какой-нибудь красный карлик…

До небольшой двухэтажной и с виду сильно заброшенной фермы, я добрел уже почти в полной темноте. И сделал это даже не на морально-волевых, а на писке биомонитора. Он еще и цапнул меня пару раз, вероятно, взял кровь для анализа. Экран часов тускло светился, по нему галопом бежали строчки текста, но сфокусироваться не получалось. Из-за деревьев, мимо которых я прошел всего несколько минут назад, снова раздался дикий вой, настолько пронзительный и ледяной, что у меня даже температура на пару градусов упала, и волосы на затылке зашевелились.

— Я спать, — прошептал я, махнув рукой за спину, и ввалился в шершавую, растрескавшуюся дверь, — разбудишь — прибью…

Глава 6

Проснулся я от солнечного света, шебаршащему по моим многострадальным глазам. Но я только рад был! И факту, что проснулся, и тому, что глаза нормально реагировали на окружающее. Проморгался, осматриваясь и вспоминая, где я вообще. Какой-то чердак с дырявой крышей, сквозь которую ровными линиями лился солнечный свет, подсвечивая в воздухе пыль. Красота, прямо как летом в деревне у бабушки с дедушкой.

Пыльные частички казались такими живыми, что их захотелось потрогать. Чуть ли не гроздью зачерпнуть. Я сфокусировался, проверяя, насколько улучшилось зрение, и лихо, но бесконтрольно, увеличил кратность картинки. И особенно близко приблизил яркую пылинку, словно в прицел на нее смотрю. А то и в микроскоп. Пылинка оскалилась, продемонстрировав два ряда острых зубов, и выпучила все свои глаза. Два красных в центре, и по паре оранжевых по бокам. Этакий домашний клещ с максимально удивленной мордой.

Я тут же закрыл и даже дыхание задержал. Ну его на хер такое солнечное счастье и радужное настроение.

Еще и нос рукой прикрыл, резким движением спугнув всю пыльцу. Миг, и вернулось обычное зрение, еще миг и на чердаке я остался в одиночестве.

— Доброе утро, Аркадия, — процедил я, не открывая рта. Но хотя бы радует, что эта мелочь страшна, но пуглива.

Прислушался к звукам за стеной. Вот если бы только что не увидел пыль с характером, реально подумал бы, что где-то в отпуске на свежем отпуске. Птички поют, ветки шелестят, что-то типа шмеля (по звуку) мимо прожужжало. Снизу скребется кто-то, наверное, мышки…

Чувствовал я себя средне. Лихорадка прошла, жар спал, но слабость еще присутствовала. Если прикинуть в процентах, то бодрячком я себя ощущал где-то на четверть. И очень хотелось пить, и даже, наконец, появилось желание что-нибудь съесть.

Поворочался, разминаясь, и поднялся. Уперся головой в потолок и, держась за него одной рукой, а второй прикрывая рот с носом, пошел искать выход. Вокруг было пыльно (но уже по обычному), грязно и мусорно. Мир, может, и другой, но чердак — везде чердак. Использовали его для хранения всякого хлама, который было жалко выкинуть.

А Делахантам, похоже, жалко было выкидывать даже откровенный мусор. Еще вечером показалось, что дом очень плох. Странно, вообще, как здесь люди жили. Но внутри было еще хуже. Может, они сами ушли?

Но нет.

В поисках люка пришлось раскидать несколько трухлявых ящиков и совсем уж гнилых досок. Вообще, не помнил, как забаррикадировался, видимо, на автопилоте. А как в сам люк подтянулся, вообще, загадка. Лестницы не было, до пола почти два метра. А на самом полу первые следы, что ушли не сами. Я бы даже сказал, не хотели уходить.

Широкий кровавый след, будто кого-то протащили через коридор. А он еще и сопротивлялся, оставив в деревянном полу борозды от ногтей.

Хоть все уже и засохло, было видно, что крови много. Она пропитала дерево практически до черноты. Я свесился и выглянул по сторонам. Заглянул в пару распахнутых дверей и одну сломанную. Определил нечто похожее на спальни и на ванную. Бардак проглядывался такой же, как и на чердаке. И было сложно угадывать, это Делаханты такие мусорщики или тот, кто их забрал все раскурочил. Но признаков опасности не было, кроме повторного шуршания на первом этаже.

Спрыгнул, лишний раз вспомнив, что нужно найти обувь. Мельком заглянул в комнаты, сразу поняв, что ее я там не найду. Максимум ножку от кровати вместо оружия и пару дырявых простыней взамен больничной пижамы.

Дошел до лестницы, подождал, немного моргая, принюхиваясь и вслушиваясь. Даже в ухе поковырял — но прошлые суперспособности не включались. Типа организм устал? Или, активация только в стрессовых ситуациях?

На ступеньках нашлись еще следы. Валялся оторванный рукав, вероятно, женского платья — в тех местах, где белое не потемнело от крови, можно было разглядеть вышивку в виде цветочков.

Я щелкнул ножом, выдвигая лезвие. И, держа его наготове, пошел по ступенькам. Старался не наступать на пятна. К темным кровавым добавились помельче и с зеленым оттенком. Там, где они были, дерево словно проело кислотой. Воображение сразу нарисовало какого-то крупного монстра, стащившего бедную женщину по лестнице и закапав все ядовитой слюной.

Когда спустился на первый этаж, шуршание прекратилось. Я оказался в коридоре перед проемом, ведущим в обеденный зал. В центре стоял деревянный стол, вокруг него лавки, в углу сделали камин, по бокам которого стояли стеллажи. А над ним висел рогатый череп буйвола, такой, как любят вешать на бамперы. Только зубы явно были не травоядными. У меня лезвие ножа было короче, чем боковые клыки.

На столе была посуда с остатками засохшей еду. Скорее всего, тот, кто напал, сделал это во время семейного ужина. Застал в врасплох и уже устроил пиршество сам. Кровью было забрызгано все, словно какой-то художник размахивал кистью. Взмах — и рисунок на стене, взмах и абстракция на потолке. Там еще что-то прилипло из человеческих запчастей. Ну или в этом мире странные представления о декоре и волосатая люстра со встроенными ушами — это признак стиля.