Кодекс Охотника. Книга XXXIV (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 9

А прямо сейчас я показывал, как они это сделали. Ролик был небольшой, всего на час. Я показывал нужные куски и комментировал происходящее.

Когда проектор погас и шторы снова поднялись, солнце озарило задумчивые лица сидевших. По взглядам, которые они кидали на меня, был виден один-единственный вопрос: «ЧТО ЭТО, ЧЁРТ ВОЗЬМИ⁈» Да, вот так, большими буквами. Я бы тоже офигел.

— Господа… — я на секундочку замолчал, обведя зал и увидев присутствующих женщин (да, женщины были как среди учёных, так и Истребителей), — и дамы! — поправился я. — Только что вы увидели виновника появления Разломов и Эпицентров в нашем мире. Как вы видели, Пустота пожирала целые миры. К счастью, как недавно выяснилось, не безвозвратно, просто выкидывая их за изнанку Вселенной. Оттуда мои… бра… — тут я на секундочку сбился, понимая, что надо рассказывать всё, да всё-таки не всё, уж слишком разные здесь были уши. — В общем, одни добрые люди уже возвращают миры обратно во Вселенную.

— Возвращают миры обратно во Вселенную! — в благоговейном ужасе произнёс один взъерошенный учёный, который сидел рядом, недалеко от меня.

— Что, простите? — уточнил я.

— Ничего-ничего, господин Галактионов. Это просто звучит очень фантастически. Но вы прекрасно нас подготовили. Извините, что перебил, я вас внимательно слушаю. Слишком… это необычно.

— Хорошо, — кивнул я. Я действительно долго их готовил к этой встрече, объясняя, что-то, что они увидят, будет совсем не тем, что перевернёт всё их мировоззрение.

На самом деле, я давно принял это решение. Кодекс уже был в этом мире. Рано или поздно мир войдёт в Многомерную Вселенную, и знания об этом нужно постепенно доносить до жителей мира. А кто лучше это сделает, чем лучшие воины мира и самые умные учёные?

— Так вот, — продолжил я после небольшой паузы. — Не всегда у нашего врага получалось забирать миры целиком. И воины Добра (так я для себя решил называть нашу союзническую армию) — воины Добра успевали это пресечь. Ну, или у врага что-то не получалось. Но иногда из миров были вырваны куски. В то время никто не понимал, куда они девались. Это было похоже на язвы на поверхности миров. Но теперь каждый из нас может лицезреть эти последствия собственными глазами. Ну при условии, если у него достаточно смелости, чтобы попасть в Разлом.

Я снова замолчал, оглядывая присутствующих. Некоторые восприняли моё молчание как время для задавания вопросов. Этот же учёный поднял руку:

— Простите, господин Галактионов, я не представился. Академик Вернадский, глава Имперской Академии Наук.

— Очень приятно, академик, — кивнул я.

— У меня вопрос. Позволите?

— Разумеется. Ради этого мы все и собрались, — кивнул я.

— Ну, если вы сказали, что миры улетали за так называемую изнанку Многомерной Вселенной — концепцию, которую мне ещё придётся переварить… — криво улыбнулся седой академик. — Так вот, почему куски миров, или, как мы их здесь называем, Разломы, также не вылетели за пределы Вселенной? Ведь, по факту, наш же мир тоже является частью Вселенной? И получается, они никуда не переместились?

— Отличный вопрос, академик, — улыбнулся я. — А вот это конкретно связано с особенностью нашего мира. Долгое время он был так называемым Запретным миром. Кое-какие физические законы Вселенной здесь работали по-другому. По одной простой причине: наш мир является своего рода дверью в другие Вселенные.

— Это очень сложно понять и тем более принять, но… — взял слово академик. — Но всё же, как Разломы из других миров оказались у нас на планете?

Я улыбнулся:

— Не зря вас назначили главой Академии. Ещё один хороший вопрос. Мой ответ: я не знаю. В том числе поэтому я собрал вас здесь. Но у меня есть предположение, что Запретные миры, вроде нашего, являются что-то вроде слива с сеточкой или магнитами. Но так или иначе, всё, что летит прочь из Вселенной, частично оседает у нас. Так и случилось с некоторыми Разломами. Но, повторюсь, я не учёный, это всего лишь мои предположения.

И тут я заметил, как внезапно все научники начали улыбаться и перешёптываться.

— Я сказал что-то не так? — удивлённо приподнял я бровь.

— Да нет, всё так, господин Галактионов, — сказал, улыбаясь, академик. — Просто вы так, между прочим, перевернули все устои о строении Вселенной, которые мы вбивали себе в голову годами. И при этом вы говорите, что вы не учёный!

Я покачал головой:

— Тем не менее, это так. Сидящие здесь господин Арнаутский и господин Сорокин подтвердят это.

Однако мои верные научники, сволочи такие, сами начали тупо ржать, совсем растеряв достоинство Рода. Я понял, что поддержки с их стороны я не дождусь.

— Ладно, господин Сорокин и господин Арнаутский откомандировываются в бессрочную командировку. Вся база в вашем расположении, господа, — кивнул я научникам.

С лёгким чувством злорадства, глядя на вытянувшееся лицо Кренделя, который понял, что сегодня он уже в свою лабораторию не вернётся. — Пока не разберётесь и не предоставите понятный план работы, никто отсюда не уедет, — как бы между прочим сказал я, увидев, как у половины яйцеголовых, которые были царями и богами у себя в странах, перекосило лицо от такого моего, можно сказать, приказа.

Хотя, к их чести, никто не возражал. Как я и предполагал, каждый находящийся здесь был фанатиком своего дела, и получить новые знания для них было гораздо важнее, нежели какая-то субординация.

— Александр, а для чего здесь мы? — наконец улыбнулся сидящий неподалёку от меня Пушкин.

— О! — я глубокомысленно поднял указательный палец. — Если дамы и господа учёные будут разрабатывать план, то вам, господа Истребители, придётся этот план осуществлять.

— Какой план, Александр? — нахмурился Пушкин.

— Пока не знаю, — честно признался я. — Но я могу честно сказать, что мне нужно разобраться с причиной возникновения этих Разломов. Более того, проследить по ним некоторые направления.

— Некоторые направления? — продолжал недоумевать Пушкин.

— Ах да, я не сказал самого главного, — я невесело улыбнулся, ткнув пальцем в пустой экран. — Всё, что вы видели там, это враг всего живого! И кажется, он снова возвращается в эту Вселенную.

Где-то в Многомерной Вселенной

Тронный мир Одина — Асгард

Что такое битва богов? Это ужасающее зрелище, чрезвычайное по своей мощи и силе. А ещё оно очень, очень редкое. Почему? Да потому что обычно боги не сталкиваются в прямом противостоянии, предпочитая решать все вопросы руками смертных. На то они и боги. По идее, все они своё отвоевали.

Но сегодня как раз произошло это редкое событие. Причём это не было случайной дуэлью двух богов. Нет. Это была эпическая битва, направленная на уничтожение. А ведь другого и быть не могло, когда обиженный сын и брат Локи вернулся с костяной армией, дабы отобрать у отца свой трон и убить своих братьев.

Стены небесной цитадели утопали в огне заклинаний, что сплошной рекой заливали её. Осаждающая армия врага была поистине огромна и разнообразна. Многочисленные костяные сущности были как физиками, так и магами. Именно маги засыпали крепость огнём. Ну а к ним присоединились ещё всевозможные костяные осадные машины. Чего здесь только не было: и катапульты, и баллисты, и даже костяные пушки, наполненные тайной магией Костяного Скульптора.

Защитный щит крепости гудел, отражая удары, а находящиеся внутри защитники периодически организовывали контратаки. Пылающие копья Одина, всеуничтожающий молот Тора, ледяная ярость Ульриха — бывшего Сигурда, — всё это делало огромные прорехи в рядах вражеской армии. Однако казалось, что врагам нет конца. Огромные порталы, охраняемые костяными драконами, извергали всё новых и новых врагов, которые без страха или сомнения тут же вступали в бой.

Ульрих стоял на северной башне. Его меховой плащ развевался за спиной, а голубые глаза горели яростью. Несмотря на ситуацию, лицо перерождённого бога исказила улыбка. Если так продолжится и дальше, то врагам даже не нужно захватывать крепость. Через некоторое время она будет погребена под грудой костей поверженных нападающих. Ну, или не будет…