Песнь Надежд (СИ) - Злобин Михаил - Страница 2

— Поверьте мне, почтенный Ама-Сеен, я вижу, насколько важна ваша просьба, — уважительно склонил голову кардинал, находя в ящике стола необычайную шкатулку из чёрного хрусталя. — Поэтому постараюсь сделать всё, что в моих силах.

Глава 2

Я вернулся в чувство рывком, будто вынырнул из чернильной глубины. Распахнув глаза, я стал осматриваться по сторонам, не имея ни малейшего понятия, где вообще нахожусь. На темницу не похоже, уже хорошо. Вряд ли бы алавийцы стали держать меня в уютных покоях с балдахином, если б пленили.

В памяти воскресли картины минувшей битвы. Огонь, взрывы, переломанные тела и мертвенное безразличие, овладевшее мной под воздействием «Элегии». Бр-р-р… по коже пошли мурашки, а плечи самопроизвольно дёрнулись. До чего же скверное у меня вышло плетение. Не думаю, что когда-нибудь решусь его повторить. Хотя, принимая во внимание тот факт, в какие грязные политические игры я теперь играю, уверен, необходимость такая ещё настанет. Зарекаться — последнее дело, но я очень хочу верить, что мне никогда больше не придется творить «Элегию» вновь…

Усилием воли отбросив не самые приятные думы, я повозился на гигантских пуховых подушках и приподнялся на локтях. Окинув взглядом довольно милую комнатушку, я приметил стоящее чуть поодаль кресло со спящим в нём человеком. На целителя он не походил. Скорее на воина, которому посчастливилось лишь чудом пережить недавнюю бойню. Голова незнакомца была сплошь замотана белой тканью, заодно прикрывающей и половину лица. Правая рука висела на перевязи, а левую зафиксировали в выпрямленном положении. Что там у него было с ногами — неизвестно. Из-за тонкого шерстяного пледа мне разглядеть не удалось.

— Эй, проснись, — позвал я. — Открывай глаза, пожри твою печень абиссалийцы!

Раненный встрепенулся и сразу же воззрился на меня, потешно приоткрыв пухлогубый рот. Альвэ мне в тёщи! Да это ведь женщина!

— Господин, вы пришли в себя⁈ О, Клариссия-защитница, спасибо тебе! — обрадовалась незнакомка. — Все очень переживали за вас, экселенс!

Не сводя глаз со своей искалеченной сиделки, я с трудом заставлял мысли ворочаться. Почему она кажется мне знакомой? Откуда я могу знать её?

— Исла? Это ты? — на всякий случай уточнил я.

— Да, господин, вы совершенно правы! — закивала аристократка. — Хотите что-нибудь? Давайте, я прикажу слугам вас покормить? Вы почти три дня ничего не ели…

— Где мы? Это дворец? — проигнорировал я предложение отведать чего-нибудь съестного.

— Нет, экселенс, мой дом.

Заслышав это, я рефлекторно потянулся к лицу, чтобы проверить наличие маски. Естественно, ничего кроме пропитанных в каком-то снадобьем примочек у себя на лбу я не нащупал.

— Не беспокойтесь, господин. Братство надёжно хранит вашу тайну, — верно истолковала мой жест Исла. — Для всех вы простой защитник Арнфальда, которого потрепали враги. Сейчас раненых слишком много. Гораздо больше, чем может вместить городской лазарет и храмы. Поэтому почти все знатные фамилии предоставили свои поместья и хозяйственные постройки для размещения пострадавших. Моя семья не исключение.

— Ясно. Выходит, я три дня провалялся тут в беспамятстве?

— Всё так, экселенс, вы…

Аристократка поперхнулась продолжением реплики, когда я рывком сдёрнул с себя одеяло и сорвал с головы повязку. Глубокий ожог на лбу сразу же дал о себе знать вспышкой боли, но я, откровенно говоря, ей даже обрадовался. После всепоглощающей пустоты, душившей меня в золотом коконе из энергии мира, я бы, наверное, и от пыток приободрился.

— Господин, лягте немедленно! — заголосила Исла. — Целитель сказал, что вы нуждаетесь в покое! Вам нельзя вставать!

Пропуская мимо ушей возмущения соратницы по братству, я создал поочерёдно несколько «Божественных перстов». Мощная волна тепла, прокатившаяся от макушки и до кончиков пальцев, вселила в меня робкую надежду. Да не так уж серьёзно мне досталось. Та же милария гран Мерадон, насколько я вижу, пострадала значительно ощутимей.

— Рад, что вы выжили, — перевёл я тему, когда Исла устала осыпать меня медицинскими рекомендациями.

Израненная озарённая тотчас же заметно погрустнела и сникла. Бессильно откинувшись в кресле, она уставилась уцелевшим глазом в пустоту.

— К сожалению, мой экселенс, не всем так повезло, — изрекла она.

— Скольких мы потеряли? — затаил я дыхание.

— Шестнадцать человек, — последовал ответ.

Я молча скрипнул зубами. Чёрное небо Абиссалии, как же много… По восемь Безликих за каждого кардинала. Кто-нибудь наверняка бы назвал это чрезвычайно выгодным обменом. Но мне почему-то так не казалось. Не знаю, на кого я разозлился больше. На павших, за то что они позволили себя так легко убить. Или всё же на себя. За то, что не обучил своих людей лучше.

— Фаэллан и Лиретия тоже погибли, — упавшим голосом добавила гран Мерадон.

— Печально это слышать, но такова проза войны, — немного суховато отозвался я.

— Да, мой экселенс, я понимаю…

Девушка отвернулась, но я всё равно успел заметить, как в уголке её глаза блеснула слезинка.

— Подойди, — твёрдо распорядился я.

— Я? — глупо переспросила Исла.

— Здесь, разве, есть кто-то ещё? — холодно вскинул я бровь.

С сомнением глянув на меня, аристократка неловко заёрзала на кресле, понемногу сдвигаясь к краю. Укрывающий её ноги плед упал, и я увидел, что бёдра озарённой тоже замотаны повязками, на которых местами проступают бледно-красные пятна.

С трудом преодолевая отделяющие нас метры, милария гран Мерадон доковыляла до моего ложа и обессиленно рухнула прямо на меня. Она, разумеется, пыталась выставить руки, но сделала этим только хуже. Я отчетливо слышал, как у неё в плече что-то громко хрустнуло, отчего девица вскрикнула и побледнела.

— Тихо ты, не трепыхайся! — раздражённо приказал я, раскручивая на пальцах несколько энергетических проекций из раздела магии плоти.

Исла нерешительно замерла на моих ногах и напряглась, словно ожидала от меня наказания. Но когда целительное тепло потекло по жилам, озарённая расслабилась и обмякла. А минут через пять и вовсе засопела, так и уснув поперёк кровати. М-да, вот уж кому на самом деле требовался покой…

Стараясь действовать аккуратно, чтобы не разбудить аристократку, я накачал её тело «Божественными перстами», после чего перешел к более тонким манипуляциям. Распустив витки повязок, я неспешно ознакомился с ранами на руках Ислы. Да уж, знатно её изрешетило. Но кем бы ни был целитель семьи гран Мерадон, он своё дело знал хорошо. Даже Насшафа не сшила бы сухожилия лучше.

Бесстрастно ковыряясь в чужих ранах и пачкаясь в крови, я неспешно сращивал плоть озарённой. В отличие от моих прошлых опытов, когда я учился пересаживать лица и конечности, чувствовал я себя совершенно иначе. Наверное, осознание того, что делаю благое дело, помогало творить. Мозг на автомате подсказывал, какую комбинацию истинных слогов применить следующей. Плетения срывались с моих рук с частотой дождевых капель, но разум оставался кристально чистым и свежим. Никаких признаков истощения я за собой не замечал. И это было странно для человека, который провёл трое суток в отключке…

Появились опасения, что «Элегия» могла как-то повлиять на меня. Или даже изменить. Однако они, к великому счастью, не подтвердились. Меня хватило минут на сорок активной волшбы, после чего головокружение известило о скором наступлении диссонатии. Я всего лишь стал чуточку выносливее. Не более того.

— Эк… экселенс? — захлопала выглядывающим из-под повязок глазом Исла. — Я что… уснула?

— Да, — кивнул я.

— Простите, это вышло случ… — аристократка осеклась, заметив, что руки её больше не отягощены слоями бинтов, а кисти и пальцы вполне сносно её слушаются. — Вы исцелили меня⁈

— Не полностью. Правой руке потребуется долгое восстановление. Твой плечевой сустав расколот натрое. Но если согласишься на пересадку, то я закончу гораздо быстрее. Трупов в округе валяется с избытком. Мы наверняка подыщем для тебя подходящего донора. И не надо бледнеть. В этом нет ничего страшного, у меня самого в бедре чужая кость. До остальных твоих ран я еще не добрался. Слишком устал…