Песнь Надежд (СИ) - Злобин Михаил - Страница 11

В отличие от нас, прохожие не рисковали приближаться к скорбной площади. Они почти бегом преодолевали открытое пространство, и в сторону бревенчатого палисада даже не смотрели. А вскоре стало понятно, чего люди так боялись.

— Эй, ты! Придержи клячу! — прокричал голос с явным алавийским акцентом.

Гимран, изображая из себя не только слепого, но и глухого, продолжил ехать, как ехал. Но неугомонный страж отставать не собирался. Он что-то скомандовал на своём наречии, а в следующую секунду через двухметровый забор легко перемахнула троица плечистых молдегаров. Они без труда нас нагнали и преградили путь.

— В-в чём дело? Что вам нуж-жно? — подпустила дрожи в голос Исла, продолжая играть роль простолюдинки.

— Заткнись, тварь одноглазая, я буду говорить с этим глухим олухом, — ткнул пальцем в Гимрана один из солдат.

— П-простите моего супруга, почтенные господа, но он и в самом деле глухонемой. Он не сможет вам ответить, — попыталась отделаться от троицы гран Мерадон, безропотно стерпев оскорбление.

— Неужели? — прищурился воин.

— Истинно так! — закивала милария.

— Что в телеге? — подал голос уже другой молдегар.

— Ничего особенного, кое-какие материалы и питьевая вод… эй, что вы делаете?

Не став дослушивать, облаченные в черные доспехи здоровяки сами забрались в телегу, переворачивая всё, что попадется под руку. Пришлось незаметно перелезть через борт, чтобы ненароком не столкнуться с кем-нибудь из них.

Убедившись, что ничего даже отдалённо ценного здесь нет, захватчики разочарованно пнули колесо телеги, отчего оно едва не сорвалось с оси.

— Gutten blitsen! — ругнулся самый крупный. — Выворачивайте кошели, черви!

Гимран и Исла охотно подчинились, демонстрируя пустую мошну и зияющую дырками изнанку одежд.

Однако такой исход явно не устраивал молдегаров.

— Здесь запрещено ходить и глазеть, — сплюнул здоровяк с мужественным квадратным подбородком. — За нарушение полагается штраф.

— Извините, господин, мы не знали, — потупила взор Исла. — У нас ничего нет, кроме этой телеги.

— Совсем ничего? — прищурился другой воин.

— Совсем-совсем… — скорбно покачала головой аристократка.

— Пожри вас Абиссалия, проклятые бродяги. Ладно, так и быть. Давайте сюда пигалицу, и проваливайте.

— Что? — глупо переспросила Исла.

— Ты тоже глухая, как и этот хрен⁈ — рявкнул солдат. — Девку сюда, я сказал!

Озарённые переглянулись между собой, а потом посмотрели на Мышонка. Перед тем, как мы отправились на вылазку, я строго-настрого запретил встревать в любые передряги.

— Я долго буду ждать⁈ — ближайший молдегар уже схватился за рукоять палаша.

— Исполняйте. Быстро! — прошипел я почти в самое ухо Гимрана, незаметно подкравшись с той стороны, где не было противников.

С окаменевшими лицами аристократы спустили цепляющуюся за их руки девчушку на землю. Рядом тотчас же появился солдат, который грубо схватил Мышонка за волосы и дёрнул, увлекая её в сторону скорбной площади.

— Проваливайте, пока я не передумал. Ещё раз тут появитесь, будете болтаться рядом с ними!

Палец солдата указал на стену дома, на которой висели распятые тела двух стариков. А затем вся троица так же ловко перелезла забор и была такова.

— Экселенс, пожалуйста, сделайте что-нибудь! — сквозь зубы прошипела Исла, слепо шаря глазами по тому месту, где я даже не стоял.

— Что? Я с самого начала предупреждал — дитя принесёт нам одни проблемы, — непреклонно отозвался я.

— Но вы же… вы взяли её под свою защиту! — неожиданно встал на сторону соратницы Гимран.

— Разве? Насколько я помню, это была ваша инициатива. Я просто вам не препятствовал.

Озарённые синхронно скрипнули зубами и опустили головы. Пронять меня им не удалось.

— Пожалуйста, экселенс, — зашептала гран Мерадон, не поднимая уцелевшего глаза. — Загляните в своё сердце. Разве не сыщете вы там хотя бы капли сострадания к несчастному ребёнку? Вы же величайший милитарий! Вам не составит труда спасти Мышонка…

Я честно попытался исполнить то, о чем просила Исла. Я посмотрел вглубь своей души и постарался найти там хоть что-нибудь. Но наткнулся на одну лишь пустоту. Мне было совершенно плевать, что сотворят алавийские псы с этой девочкой. Она вызывала у меня не больше эмоций, чем её соломенная кукла. Но… но ведь это в самом деле неправильно. Неужели я всегда был… таким? Или окончательно зачерствел в шкуре Ризанта нор Адамастро?

— Ждите меня на следующем перекрёстке, — принял я решение.

— Спасибо! Спасибо, экселенс! Вы настоящий герой! — облегчённо выдохнула Исла и даже пустила слезу от избытка эмоций.

Но я уже не слышал её. Я шел вперед, прямиком к изгороди. Мне нужно доказать себе, что я всё еще живой. Живой…

«Мантию» сильно закоротило, пока я перелезал через грубый бревенчатый забор. Ещё бы! Когда я вычислял контуры этого заклинания, то не предполагал, что мне придется заниматься подобными активностями. Я учёл ходьбу, бег, ну еще езду верхом. Поэтому я даже не догадывался, как мог выглядеть со стороны сбой плетения. Но судя по тому, что никто не устроил панику и не поднял тревогу, моё проникновение осталось незамеченным охраной.

Троица молдегаров, забравшая Мышонка, обнаружилась совсем рядом. Они все шли в сторону ближайшего здания, грубо таща за собой девочку. На пороге дома ублюдки разделились. Двое остались снаружи, недобро зыркая на перепуганных узников. А самый здоровенный из алавийских псов скрылся за дверью с ребенком.

Стараясь не шуметь слишком сильно, но и не мешкать, я перешел на легкий бег. Ступая след в след по огромным отпечаткам подошв одного из воинов, я добрался до угла и юркнул под прикрытие стены. Там я уже почувствовал себя свободней, а потому ускорился еще больше. Обогнув постройку, я заприметил другой вход, скрытый от посторонних взоров. К нему-то я и направился. Дёрнул ручку — заперто. Ну не беда. Есть у меня одно средство…

«Прах» обратил металлический замок во влажную рыжую гниль, которая высыпалась мне под ноги. Готово. Путь свободен. Медленно вхожу внутрь, тщательно выбирая место, куда наступаю. Стараюсь идти поближе к стенам. Так деревянные половицы практически не скрипят под моим весом. Попадаю в небольшую комнату, заставленную уже знакомыми бочками. Судя по витающему в воздухе запаху уксуса, здесь тоже хранят продовольственные запасы. Надеюсь, тут хотя бы какая-нибудь конина, а не человечина. Всё-таки в Клесдене огромное количество скота. Его хватит, чтобы прокормить даже ораву, вторгнувшуюся на земли Патриархии. На некоторое время…

Замираю, услышав звучный шлепок где-то за стенкой и детский вскрик. Затем низкий басовитый голос что-то неразборчиво забормотал. Ещё один шлепок, и новый вскрик. Но рыданий не слышно. Видимо, Мышонок уже выплакала все свои слёзы в той норе, где пряталась, пока казнили её родителей.

Не тратя времени на поиск дверного проёма, создаю новую проекцию «Праха». На этот раз побольше. Чары неспешно переваривают булыжник, превращая его в мелкую пыль. С едва слышным шорохом серые песчинки опадают вниз, собираясь в горку. В стене образуется небольшое сквозное отверстие, в которое я уже могу заглянуть. Нахожу взглядом необъятную спину молдегара. Подонок неспешно раздевается, снимая с себя доспехи. Перевязь с палашом небрежно брошена на ящик. Но совсем рядом. Он сможет в любой момент дотянуться до оружия и за половину секунды выхватить его.

Широкоплечий солдат закрывает от меня Мышонка. Я вижу только край её драной накидки, но примерно понимаю, куда можно садануть заклинанием, чтоб не зацепить девчонку.

Воин стягивает через голову поддоспешник, оголяя могучий рельефный торс, усеянный десятками шрамов. Интересно, на каком подножном корме алавийцы выращивают этих мутантов? Или они уже что-то вроде анаболиков у себя успели изобрести?

Ублюдок делает шаг по направлению к девочке. Его намерения прозрачны и читаемы. А я понимаю, что надо действовать прямо сейчас. В ладони словно бы без участия мозга появляется плетение «Зонтика». Большое. Такое и быка наизнанку вывернет. Чары пульсируют, наполняясь энергией, а затем я с ювелирной точностью запускаю их меж лопаток молдегару.