Спасите меня, Кацураги-сан! Том 14 (СИ) - Аржанов Алексей - Страница 2

Даже пьяные врачи такой бред не выдают. Ну да ладно, тут уже не до смеха. Здесь очевидный диагноз потихоньку всплывает.

— А вообще… Если уж на то пошло, Кацураги-сан, я скажу вам по секрету. Я умираю — это правда. Но я не умру. Потому что я бессмертен, — прошептал Шинидзу и тут же закашлялся.

— В горле пересохло? — спросил я. — Вот, — я протянул ему стакан свежей воды из-под кулера. — Попейте водички. А то мне не терпится услышать продолжение истории.

— Ох, спасибо большое, — вздохнул он и с большим удовольствием осушил весь стакан до дна.

Вот тебе и гидрофобия! Бешенство! Ага, как же!

Будь у него бешенство, он бы по ложечке пил. И руками бы так активно не жестикулировал. Хотя не сомневаюсь, что изначально он изображал бешенство очень правдоподобно.

Купер Уайт, скорее всего, думает, что перед нами обычный ипохондрик. Притворщик, который хочет считать себя больным. Либо же притворяющийся таковым, чтобы взять больничный.

Но и это не так. Тут совсем другой случай. Куда более интересный, чем типичная ипохондрия.

— Это очень интересно, Шинидзу-сан. Бессмертие — то, к чему стремится человечество с незапамятных времён! — кивнул я. — Но, разумеется, я сохраню ваш секрет.

— Нет, Кацураги-сан, вы не понимаете. Бессмертие — это не благодать. Это — настоящее проклятье! Я разлагаюсь заживо, причиняю ущерб окружающим. Вы вообще представляете, сколько бактерий я выделяю? У меня дома есть специальная маска, которая перекрывает мне дыхательные пути. Я специально тренируюсь в ней не дышать. Недавно поставил рекорд в шесть минут, представляете? Как раз хватает, чтобы не выдохнуть на кого-нибудь в метро. Я же не хочу, чтобы всё человечество погибло из-за скопившихся во мне бактерий!

— Конечно, это было бы ужасно! — закивал я. — Такое лучше наружу не выпускать.

Его послушать — начнёшь думать, что именно этот пациент стал источником «Фебрис-12». Хотя, учитывая его диагноз, скорее всего, если бы об этом вирусе знала общественность, он бы и вправду решил, что вирус родился и мутировал в его теле.

— Значит так, Шинидзу-сан, давайте подытожим, — сказал я. — Я могу сделать так, чтобы у вас больше никогда не зарождались новые бактерии. И никаких гниений больше не будет.

— Вы… Правда на такое способны? — с надеждой произнёс он. — Прошу, только не обманывайте меня, Кацураги-сан!

— А вы что, не доверяете мне? — изобразив обиду, произнёс я.

— Нет-нет, я столько хорошего о вас слышал! Я всей душой доверяю вам и вашим коллегам. Только очень боюсь, что в процессе лечения заражу вас какой-нибудь суперинфекцией.

— Так, одну минуту, Шинидзу-сан! — перебил его я. — Мне нужно дойти до медсестры. Попрошу её, чтобы вызвала пожарных. Так, на всякий случай.

— Конечно-конечно, — кивнул он. — Я подожду.

Я покинул кабинет и подошёл к Хирано Юрике.

— Хирано-сан, номер вызова психиатрической бригады знаете? — спросил я.

— Конечно. А что? Уже нужно вызывать⁈ — удивилась она.

— Нет-нет, пока не спешите. Просто будьте готовы. Если я или Купер Уайт выйдем из кабинета и помашем вам рукой — значит, пора. Ну… Если оттуда выбежит пациент и начнёт вести себя неадекватно, сразу же звоните. Не теряйте время.

— Хорошо, поняла, Кацураги-сан. А что им сказать? — уточнила она.

— Синдром Котара, — коротко ответил я. — Они поймут, не беспокойтесь.

Дав указания Хирано Юрике, я вернулся в кабинет Купера и продолжил приём. Перестраховаться было необходимо. Никто не знает, смогу ли я излечить его от этого недуга. Всё-таки с «психоанализом» я взаимодействовал не так часто. Одно дело — управлять людьми, и совсем другое дело — лечить психически больных пациентов.

— Есть один способ, который нас всех от этого убережёт. Знаете, что нужно сделать перед началом лечения? — произнёс я.

— Нет. А что нужно?

— Спать, — коротко сказал я и вырубил пациента лекарской магией.

Он тут же рухнул на кушетку и устремился в царство снов. Надеюсь, что хотя бы сны у него не такие кошмарные.

— Кацураги-сан… — нарушил гробовую тишину Купер Уайт. — Вы уж простите за прямоту, но… Какого хрена здесь происходит? У него шизофрения?

— Нет, Уайт-сан, — помотал головой я. — Это кое-что помягче. Хотя, если не лечить, может и до шизофрении дойти. Как вы знаете, почти любое психическое заболевание при должном «старании» можно довести до шизофрении. Даже депрессию.

— Так какой в итоге мы ставим диагноз? Вы уж простите, я в психиатрии не очень хорошо разбираюсь. Кроме депрессии, обсессивно-компульсивного расстройства и биполярного расстройства я вряд ли что-то смогу определить, — признался Купер.

— Тут стыдиться нечего, — ответил ему я. — Вы всю жизнь занимались только инфекциями. А здесь у нас, Уайт-сан, синдром Котара. Приходилось слышать о таком?

— Нет, — удивился он. — А что это?

— Вот всё, что уважаемый Шинидзу Суити перечислил — это синдром Котара. Я бы назвал это смесью ипохондрии и страхом уничтожить весь мир. Бред о бессмертии, гниение тела и так далее. Очень типичная картина. Запомните её навсегда. Уверен, вам это пригодится. Хотя я бы хотел надеяться, что вам больше не придётся столкнуться с таким пациентом.

— Так, допустим, — кивнул Купер Уайт. — Но всё же в одном я точно не ошибся! Никто, кроме вас, ему помочь не может.

— Да, «психоанализ» пока что развил только я. Ах да, вы мне по телефону в принципе не солгали. В каком-то смысле он и вправду умирает, — сказал я.

— Не понял. Как это? У него ведь пострадал только разум. С телом же всё порядке? Или я ошибаюсь? — совсем запутался Купер.

— Не ошибаетесь, Уайт-сан. Просто у таких пациентов могут развиваться суицидальные наклонности. Представьте, что случится, если однажды утром он проснётся и убедит себя в том, что миллионы людей умирают из-за него?

— Боже… — покачал головой Купер Уайт. — Кошмар, я и не думал, что такое бывает. А изначально он показался мне абсолютно адекватным человеком. Ещё и этот укус вывел меня из себя. Кстати, а в нём-то бактерий нет? Я так сконцентрировался на бешенстве, что даже не проверил его руку. Всё-таки собака и вправду могла занести ему какую-нибудь инфекцию. Обычную, гнойную.

— Я проверил, Уайт-сан, там всё чисто. Только, скорее всего, никакой собаки из его истории вообще не существует, — сказал я.

— Как это?

— А вы посмотрите внимательнее на форму укуса. По-вашему, эти следы от зубов похожи на собачьи? — спросил я. — Очень странно выглядит, да? Будто собака на нём сидела, когда кусала его за руку. Повреждена внутренняя часть предплечья, а не наружная.

— Вы хотите сказать…

— Да. Скорее всего, он сам себя укусил. Пытался себя наказать за вред, который якобы приносит людям. Таков он — синдром Котара. Что ж, а теперь давайте попробуем его вылечить. Тем более причину его заболевания я уже нашёл, — сказал я и приступил к процессу реабилитации пациента.

Обычно это заболевание развивается по двум причинам. Либо из-за уже имеющихся психических заболеваний вроде шизофрении или депрессии. Либо из-за повреждения центральной нервной системы и головного мозга в целом.

— Осмотрите «клеточным анализом» его голову, Уайт-сан, — попросил я. — Разрешения вашей магии хватит, чтобы рассмотреть очаг повреждения.

— Вижу-вижу… — закивал он. — Что это? Выглядит так, будто в этом участке был воспалительный процесс. Причём лет двадцать назад, — заявил он.

— Переборщили. Лет десять — не больше, — подметил я. — Это — последствия черепно-мозговой травмы. Либо его кто-то ударил, либо он попал в аварию. Это уже не важно. Но восстановить столь застарелый очаг будет непросто. Предлагаю поступить следующим образом. Вы займётесь нервной системой, а я пролезу в его психику. Я, может быть, и могу разом излечить обе сферы, но потрачу при этом столько маны, что на завтра мне уже не хватит.

— Без проблем, Кацураги-сан, приступим!

В команде с Купером Уайтом мы разобрались довольно быстро. Хоть мой коллега и является инфекционистом, с неврологией он тоже знаком, поскольку любому врачу из его сферы приходилось много раз сталкиваться с нейроинфекциями. Менингиты, энцефалиты, невриты и прочие заболевания, которые принуждают инфекциониста зазубривать наизусть все патологические симптомы и структуру нервной системы.