Пламя Эгиды. Книга 2 (СИ) - Кронос Александр - Страница 31

Тем не менее, эту проблему решили. Пусть ценой многих тысяч жизней, но способ был найден. Вернее, если говорить о текущем моменте, таких способов имелось множество. Навскидку я мог бы перечислить не меньше тридцати вариантов хранения энергии внутри артефактов.

В данном случае я имел дело с самым простым из них. Наиболее распространённым во всех мирах Сопряжённой Вселенной и дешёвым.

Лигаты, которые я поместил внутрь эйдосов, работали с этими самыми компонентами энергии — крохотными кирпичиками яростной мощи, что содержалась в каждом артефакте. Они не пытались нарушить сдерживающие их узоры и символы и не трогали структуру. Вместо этого, печати запустили реакцию самой Изначальной силы, дотягиваясь до тех мельчайших элементов, из которых она состояла. Тончайших, сложно поддающихся анализу и невидимых даже для Пробуждённых. Как минимум для той их части, что не прошла нужного обучения

Пожалуй, это можно было бы сравнить с ядерной реакцией. Только крайне медленной.

Вслед за первой волной птиц, вперёд устремилась вторая. И вот здесь защита Цурабовых всё-таки показала, что деньги на неё тратились не зря. Практически все эйдосы сгорели, столкнувшись с барьерами внешнего оборонного периметра. Правда, это произошло отнюдь не из-за того, что его создатели предусматривали возможность подобной атаки. Ситуация была банальной и простой — концентрация мощи в тех барьерах, что сейчас рассекали воздух, оказалась слишком высокой. Настолько, что призрачные создания просто не смогли её преодолеть.

Впрочем, я на это и не рассчитывал. Задача второй волны эйдосов была куда более прозаичной — обозначить защитникам предприятия сам факт атаки. Прямо сейчас они были взбудоражены сигналом тревоги и не понимали, что происходит. Что, естественно, заставляло их командира ломать голову. Любой бы на его месте задумался — как быть, если артефакты сигналят о нападении, а самого нападения нет, да и врагов на горизонте не видно?

При таких обстоятельствах любой толковый офицер стал бы подозревать худшее и попытался задействовать абсолютно все системы, которые имелись в его распоряжении. А учитывая ту ценность, которую завод представлял для фамилии Цурабовых, уверен, командира охраны они подобрали опытного. Да и протоколы, где была описана реакция на те или иные события, скорее всего, тоже составили.

Теперь же противник видел всплески силы на внешнем периметре и мог выдохнуть, связав сигнал тревоги с попыткой разведки. После чего переключиться на самый простой из вариантов — отражение прямого нападения на объект.

Спустя несколько секунд в воздух поднялась ещё одна группа призрачных крылатых созданий. На этот раз небольшая — всего около двадцати. Для обозначения атаки этого вполне хватало. Ещё один удар должны были нанести совсем другие мои «воины» — несколько сотен мелких крыс, которые устремились к заводу под землёй.

Естественно, там он тоже был защищён. Но любая подземная защита имеет свою специфику. Одно дело — выстроить барьер в воздухе, и совсем другое — развернуть его под землёй, прямо в грунте. Ты не можешь просто взять и рассечь почву тем же по своей мощи покровом, который прикрывает от воздушных атак. Это невозможно. Вернее, технически это реализуется довольно легко. Но вот последствия от запуска такого контура могут быть фатальными для тебя самого. В лучшем случае, здание просядет. В худшем — провалится под землю.

Поэтому подземную защиту выстраивали более аккуратно, стараясь разместить множество специфических и крайне чувствительных щитов, которые тонкой плёнкой пронизывали почву. Но при этом были надёжны — в случае контакта с любым угрожающим объектом барьер усиливался именно в той точке, где произошло касание. Надёжно останавливая прорыв.

Естественно, крысы не прошли. Это было бы возможно в самом начале, когда защита работала в пассивном режиме. Сейчас, после того как её вывели на пиковую мощность, о подобном не стоило и мечтать. Впрочем, мне этого и не требовалось. Суть была в том, чтобы вражеский командир получил подтверждение того, что завод атакуют ещё и под землёй.

Собственно, будь я на его месте и не располагай информацией о потенциале предпочёл бы расслабиться. Устроиться в кресле, налить себе чашечку чая и наблюдать за бесплодными попытками прорваться внутрь.

Естественно, в боевых условиях так действовать нерационально. Но когда находишься под прикрытием настолько мощной защиты и серьёзных барьеров, поневоле расслабляешься.

Следующие десять минут я стабильно отправлял группы эйдосов к оборонному периметру. Где они благополучно сгорали.

Что занятно — защита Цурабовых даже не пыталась выслать отряд на поиски атакующих. Как я и предполагал, их старший офицер счёл мои действия попыткой выманить своих людей. Учитывая, что ни один удар по периметру завода не увенчался успехом, это было логично. Командир прекрасно видел энергозатраты своих барьеров и понимал — если накопители работают на десятые доли процента мощности, значит удары по ним микроскопические. И никакого реального вреда нанести не могут.

А раз так, остаётся всего две опции. Первая — противник не очень умен. Вторая — он пытается вынудить тебя к активному ответу, рассчитывая, что ты сочтёшь его ничтожным и отправишь своих людей в атаку. Которая завершится их смертью. Надо сказать, ни одна из этих версий не выдерживала критики. Тем не менее рисковать враг не стал.

Усевшийся у моих ног Ровер проводил взглядом очередную волну эйдосов, которые ринулись к барьеру, и, разочарованно фыркнув, улёгся на землю.

Если в начале в его голове крутились образы, как мы лихо прорываем оборонный периметр, распыляем артефакты, проламываем стены и принимаемся отрывать головы врагам, уничтожая всё вокруг, то теперь псу стало скучно.

Впрочем, спустя пару мгновений зверь вскочил на все четыре лапы, хищно уставившись на массивное, затрещавшее здание. Я же довольно усмехнулся. Лигаты, наконец, вошли в активную фазу. И теперь остановить процесс было практически невозможно. Для такого требовался Пробуждённый, знакомый не только с концепцией структуры Изначальной силы, но и знающий, как с ней работать. Обученный нужным плетениям и обладающий соответствующим опытом. Что‑то подсказывало — среди защитников предприятия таких не имелось.

Реакция «разогрева» крохотных микроядер, из которых состояла Изначальная сила, была медленной и постепенной. Но при этом очень «заразительной» — достаточно было разового контакта. А учитывая, что все артефакты, вмонтированные в стены и перекрытия здания, были связаны между собой в единую сеть, сейчас «разогрев» наверняка охватил весь завод.

Когда внешняя стена здания буквально обратилась в пыль, растаяв в громадном облаке полыхающих синих искр, Ровер радостно залаял. А в следующую секунду устремился вперёд. Искренне полагая, что раз объект нашей атаки разрушается прямо на глазах, значит, всё кончено. Противник разгромлен, и всё, что осталось — добраться до него, насладившись полученной трофейной мощью.

Когда я резко его затормозил, заставив остановиться, пёс разочарованно тявкнул. Повернув голову, с обидой посмотрел на меня. Затем снова развернулся к разрушающемуся зданию и презрительно залаял. Я же, ещё несколько секунд наблюдал за полыхающей массивной постройкой, внутри которой шла активная цепная реакция. А потом развернулся и неспешно двинулся к лесу — туда, где привязал свою лошадь.

Несмотря на впечатляющие визуальные эффекты, завод должен был разрушаться постепенно — по мере того, как всё новые и новые артефакты доходили до стадии полного разогрева и выплёскивали свою энергию во внешний мир. Остановить процесс на текущем этапе было уже невозможно.

Впрочем, защититься от такой атаки, было не так уж сложно. Проблема лишь в том, что для разработки даже простейшего, примитивного узора, вроде того, что использовал сейчас я, требовались фундаментальные знания. Которых у местных, по моим наблюдениям, точно не было.

Спустя пять минут я уже забирался на лошадь, а ещё через полчаса оказался около крупных промышленных складов. Помимо водки и прочей продукции предприятий Цурабовых, здесь находились и чужие товары.