"Святые" 90-е Пионер – Том II (СИ) - Ветров Клим - Страница 13

Но мысли упаднические отмёл, не впервой, и ходу прибавил. Ну мало ли зачем туда заезжали пожарники? Может учения у них, или просто заблудились. Так-то в том углу где расположена мастерская ничего нету, степь дальше, но всякое же бывает?

Иду, а сам чувствую, такая же хрень как вчера накатывает, ноги ватные, звон в голове, в глазах темно. Остановился, присел, лицо и руки снегом растёр, и как только полегчало, поплелся дальше.

Вот проулок, поворот, и мастерская.

Но что это?

Черный снег, повсюду обгоревшие доски, битый шифер из «взорванной» крыши, почерневший фасад, обугленные дыры вместо окон, железная дверь выломана и валяется в стороне.

Пожар? Но почему во дворе никого нет? Где отец? Где мама?

Много я всего повидал на своем веку, но такого отчаяния не припомню. Снег зачерпнул, лицом в ладонь ткнулся, и с трудом справляясь с накатившим волнением, заставил себя идти дальше, к одиноко торчащему посреди двора милицейскому УАЗику.

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 1. 03/01/1991

ГАЗЕТНЫЙ КИОСК (02.01.1991)

«Неделя», N 51

В декабре увеличились цены на услуги организованной преступности, сами представители которой объясняют это инфляцией. Дань, которую платят обложенные точки, выросла примерно вдвое. Так, если пиццерия или кафе средней руки отдавали рэкетирам ежемесячно 2000–5000 рублей, декабрьские выплаты составили 4000–10000.

«Правда», N 2

Почти тысяча бывших советских гражданок, перебравшихся в Израиль, занялись «древнейшей профессией», заявила депутат кнессета от Партии труда Ора Намир.

Свыше 18 тысяч бывших советских граждан, живущих в Израиле, подали заявления с просьбой разрешить им вернуться в Советский Союз.

Кое-как дошел, заглянул в салон, — никого, а за углом стоят два мента, один курит, другой ссыт на стену.

Заметили меня, поглазели, потом тот что ссал, заправил своё хозяйство, и неторопливо пошёл к машине.

— Чё зыришь? Пожара не видел? — ещё издали прокричал он.

— Что здесь случилось? — готовясь услышать страшное, едва выдавил я.

— Ты слепой? Говорю же, пожар. Тебе вообще чего надо? — насторожился мент.

— Я тут работаю, опоздал сегодня, и вот…

— Если ты про народ, не очкуй, живы все. Угорели правда, но так, не до смерти, некоторые даже своим ходом до скорой дотелепались. В больничку их увезли.

— Правда? — на автомате переспросил я.

— Кривда. Я те чё, балабол какой? Говорю в больничку увезли, значит увезли! И вообще, иди отсюда, а то задержу до выяснения!

Спорить я не стал, и воодушевившись услышанным, бодро зашагал в сторону больницы.

Поджог? Или коротнула проводка? Зная отца, второе сразу отметаю, перед тем как заехать сюда, он лично проверил все провода, сразу же заменив те что попали под подозрение.

А может пацаны начудили? Непотушенная сигарета, опилки кругом, бросили не туда, оно и полыхнуло. Но тогда почему угорели? Времени чтобы свалить должно быть вагон, да и дверь вырвана с «мясом»…Нет, скорее всего поджог, но кому это надо?

Остатки рэкетиров-неудачников мстят? Возможно. Но не слишком ли круто для них? Сжечь несколько человек, это очень серьёзно, хотя эти отморозки и не на такое способны. Так что, как вариант сгодится.

Что ещё? — Конкуренты? Кладбищенский бизнес, он насквозь криминальный, мне это отлично известно, но такое там не принято. Мало того что гробы не тот случай, их и так не хватает, и цены мы не «роняем», так ещё и сходу, без предъявы. Смысл? Насколько мне известно, никто не приходил, и крышу не предлагал чтобы поджог можно было считать местью за несговорчивость.

Погрузившись в недобрые размышления, сам не заметил как дошёл до станции скорой помощи. Заходить внутрь не стал, а подойдя к одному из водил, узнал что всех кого забрали с пожара, увезли в третью городскую, что на «втором участке».

Не теряя времени побежал на «пятак», и зафрахтовав зелёную копейку с дедком-водилой, погнал на второй участок.

— Про пожар слышал чего, дед? — спросил я наугад.

— А как же, спалили кооператора одного, слыхал… — не отрываясь от дороги, ответил дедуля.

— И что думаешь?

— Да что тут думать, так ему и надо, моя бы воля, я б их всех посжигал к чертям собачьим…

— Лихо. А чем тебе кооператор не угодил-то?

— А потому что! — гордо выпятив впалую грудь, «объяснил» дед.

Я же, глядя на его такое возмущение, продолжать диалог не стал. Идиотов во все времена хватает, что сейчас, что потом. Кого-то жизнь таким делает, кто-то изначально без мозгов рождается. И их много, очень много. Как минимум половина дееспособного населения, а то и две трети. Причем это не зависит от страны, — что у нас, что в той же Америке, или Европе, пропорции дегенератов примерно одинаковы.

Зато дедок ездит быстро и очень аккуратно. Довёз меня без задержек, цену залупил, правда, не по-детски, но тут уж не поспоришь, такое оно, отсутствие конкуренции.

Больница номер три располагалась в здании пятидесятых годов, но внешне выглядела так, словно только построенная. Стены гладенькие, красиво покрашенные, окна все один к одному, рамы беленькие, стекла чистенькие, крыльцо плиткой облицовано, ступеньки ровненькие, в общем, в идеальном состоянии больница. Внутри, правда, не так красиво, но тут красота и не нужна, минимум отделки, главное стерильность.

Ткнулся в приемный покой, заперто. Сбоку график: посещение и прием передач с десяти до одиннадцати, и с пяти до семи. Обошел с другой стороны, думаю может через центральный прорвусь, но внезапно встретил Борисыча.

— Не переживай, с батей твоим всё в порядке, выпустили его, он уж дома наверное. — предупреждая мой вопрос, с ходу успокоил тот.

— А что, как вообще получилось? Что с пацанами? Где мама?

— Она с отцом уехала, пацаны в больнице пока, но обещают выпустить через пару дней, надышались они прилично.

— Все что-ли?

— Угу. Данила только пропал куда-то…

— Что за Данила? Из новеньких? — Борисыч обещал привести двоих, но лично я никого не видел.

— Ага, хороший парнишка, я отца его знал, работали вместе в вагонном депо, он ещё тогда…

— Ладно с Данилой, — перебил я Борисыча, — найдётся, ты скажи лучше как так вышло что пожар начался?

— Поджог, однозначно. Бензина прям с порога плеснули, и двери снаружи подпёрли. Что в центрального, что с заднего хода. Мы тушить вроде, да какое там, полыхнуло так, что не подойти. Хорошо подвал был, бомбоубежище, туда «нырнули», вход законопатили, да отсиделись, пока пожарные не приехали, не достали нас.

— Всё сгорело? — зачем-то спросил я очевидное.

— Угу. Хорошо хоть гробы вывезли вечером, место под доски готовили.

— Лес привезли что-ли?

— Нет, должны сегодня, но сам видишь…

— Понятно. А менты что говорят?

— Да ничего пока не говорят, нас же сразу оттуда и в больничку, завтра, думаю, начнут шевелиться…

Больше ничего интересного Борисыч не сказал, и пока мы шли на остановку, только и делал, что сыпал проклятиями в адрес неизвестных поджигателей. Сели на трамвай, он вышел на остановку раньше, я же, как обычно, на «тысяче мелочей».

Шёл и рассуждал.

Четыре станка, суммарно тысяч пять, материалов тысяч на восемь, готовой продукции — образцы моек, шкафчики, столы, стулья — пусть пара тысяч. Инструмент, чертежи, клиентская база в большой общей тетради. Всё псу под хвост. Ладно доски не завезли, хоть что-то есть позитивное. Нет, главное, конечно, что все живы остались, но ведь не окажись под мастерской бомбоубежища, всё было бы куда как печальнее. С огнём я знаком не понаслышке, — и сам горел, и тушить помогал, всякое бывало, и знаю совершенно точно что при заблокированных дверях и таком количестве сухого дерева, шансы на выживание равны нулю. Тут ведь не огонь даже, тут дым самое страшное. Один вдох, — человек закашливается, второй — теряет ориентацию, ну и всё, вуаля, каюк.