Пацифист (СИ) - "Касим" - Страница 3

— Но ты же сам говорил, что традиции это плохо. — Заметил маленький Лао и, увидев вопросительно поднятую бровь, продолжил. — Вы тогда с мамой на обеде разговаривали. Ты говорил, что из-за старых тра… тра... традци…

— Традиционалистов. — Помог старший младшему, поняв что тот не может выговорить трудное для него слово.

— Да. — Кивнул ему сын. — Ты говорил что из-за них наш город не растет.

— Верно. — Согласился Бейфонг, вспомнив это разговор, произошедший относительно недавно. Он тогда жаловался жене на твердолобость глав остальных великих домов Гаолиня, которые не хотели пользоваться подвернувшимися им возможностями. Всем было известно, что лорд Огня Азулон планировал наступление ко внутренним озерам, собираясь в течении ближайших десяти лет наконец пробиться к Ба Синг Се, а это значило что из внутренних районов царства начнется новая волна беженцев. Опытные мастера-ремесленники, маги земли, даже простые хлебопашцы. Приняв их в Гаолине они могли еще сильнее развить город, но нет. «Привлечем внимание народа Огня», «В городе и так места мало», «Зачем плодить конкурентов». В конце концов — это подвергнет угрозе наш уклад жизни. Тьфу, одни отговорки старых маразматиков, на смену которых после их смерти придут такие же, просто с меньшей степенью маразма. — Как я раньше сказал, традиции помогают нам не совершать ошибок предков. Вот только иногда они становятся наоборот, вредными.

— Как? — Сразу задал вопрос Лао, увлеченный разговором.

— Давай приведу пример. — Хмыкнул глава семейства, сам увлекшийся рассказом и капельку расслабившийся. Хотя эта капля была ничтожна, на фоне бушующего в нем океана волнения. — Представь двух человек. Однажды Первый обманул Второго, причинив тому боль. Второй затаил обиду и когда у них появились дети, он своим рассказывал какая семья Первого плохая и что с ними не нужно иметь общих дел. Ведь причинили боль один раз, причинят и в другой. Правильно?

— Да. — Кивнул Лао.

— Проходят поколения. И уже правнуки Первого и Второго терпеть друг друга не могут, уже не помня настоящую причину. Сложилась традиция. — Продолжил рассказ Бао, немного поерзав чтобы размять ноги. Да, он мог сидеть на коленях часами, особенно во время долгих приемов, но тельце сына давило и причиняло легкие неудобства. — Но однажды к ним приходит сильный маг и говорит «Отдайте мне все, что у вас есть». Живи потомки Первого и Второго в мире, то они объединились и прогнали злого мага, но из-за традиции они этого сделать не могут. И поэтому злой маг спокойно заберет все их вещи.

— Но это глупо! — Громко сказал мальчик, подняв голову с отцовских колен.

— Такова жизнь, Сяо Лао. — Грустно ответил ему старший Бейфонг, потрепав его по голове. — Запомни. Люди глупы. Они готовы на все, чтобы сохранить свой маленький и хрупкий мир, построенный на таких вот традициях. Лишь те, кто это осознают и готов бороться до конца, сможет возвысится и взойти на вершину. Хотя… — На мгновение мужчина задумался, подняв взгляд на потолок, прежде чем продолжить. — По моему ни один человек не смог это сделать окончательно.

— Даже Аватар? — Спросил его сын, вспомнив героя, о котором ему каждую ночь рассказывали сказки, а мама иногда пела песни.

— Особенно Аватар. — Кивнул ему отец, и в этот момент дверь в комнату открылась и внутрь вошел старый, но все еще крепкий старик, одетый в простую ханьфу, которую носили все остальные слуги. Вот только опытный глаз легко заметил бы, что ткань, из которой была сшита его одежда была гораздо богаче чем у остальных слуг, а на рукавах и воротнике золотыми нитями был вышит узор в виде летающих кабанов.

Это был главный слуга рода Бейфонгов, служивший еще прошлому поколению этой семьи и часто говоривший, что прослужит следующему.

— Что случилось, старый Джи? — Спросил у него нынешний глава, хотя прекрасно понимал о чем сейчас ему сообщат.

— Господин, молодой господин. — Поочередно поклонился старый слуга, обычно пренебрегающий такими формальностями. Это уже наводило на плохие мысли, но старший Бейфонг пытался гнать их из головы. — Госпожа Линь родила здорового мальчика.

Услышав это Бао почувствовал как с его плеч упал тяжелый груз. С ребенком все было хорошо, отчего мужчина, второй раз ставший отцом, почувствовал рождающуюся где-то в глубине радость, но следующие слова старого слуги мгновенно вернули его с небес на землю.

— С самой госпожой все не так хорошо. Лекари зашили ее живот, но она потеряла слишком много крови. Лекарства помогли ей прийти в себя, но это лишь оттянуло неизбежное. — Пытаясь унять трясущийся от горя подбородок, еле сказал старик. — Она покинет этот мир к закату солнца.

Не слушая больше ни слова, Бао Бейфонг вновь подхватил на руки сына, на глазах которого уже начали собирается слезы, и со скоростью молнии рванул в сторону покоев жены. Смотревшие ему в спину воины, отвечавшие за охрану поместья, уважительно кивали, ведь сейчас купец, за всю свою жизнь не бравший ничего тяжелее кисти и палочек для еды, бежал со скоростью хорошо тренированного воина.

Вот только самому мужчине на это было плевать — сейчас он, забыв о поддержании лица и приличий, расталкивая встречаемых по пути слуг и повитух, рвался к своей любимой, которой на этом свете остались считанные часы.

— Дорогая. — Крикнул он, забежав в спальню и рывком оказавшись у кровати. На ней, на свежих белоснежных простынях, лежала уставшая и бледная молодая женщина, по лицу которой скатывались крупные капельки пота. Рядом стояла небольшая кроватка, где лежал сверток с красным, словно свекла, младенцем, который сейчас тихо сопел. — Как ты?

— Бао. — Тихо, почти не слышно, обратилась к нему девушка, которой дева перевалило за двадцать пять, открыв глаза. — Ты здесь.

— Я здесь любимая, я с тобой. — Встав на колени, сказал Бейфонг, обоими руками обхватив маленькую и слабую ладошку.

— Мама. — Лао, которого отец поставил на пол как только вошел в спальню, тоже оказался рядом и с беспокойством смотрел на ту, кто в его глазах всегда была похожа на яркую и всегда цветущую лилию, которая сейчас быстро увядала прямо на его глазах.

— Сяо Лао. — Улыбнулась она сыну, а затем ее голова повернулась к стоявшей неподалеку кроватке. — Дорогой, дай мне пожалуйста подержать моего неворождённого сына.

— Любимая тебе нельзя напрягутся. — Хотел было возразить Бейфонг, но твердый и уверенный взгляд уставших глаз остановил его.

— Я понимаю что мне мало осталось. — С легкой улыбкой ответила ему жена, положив вторую руку ему на щеку. — Скоро мне предстоит отправится в царство Духов. Но прежде я хочу увидеть нас всех вместе.

Не найдя силы, чтобы возразить, Бао осторожно, с помощью стоящей неподалёку служанки, взял новорожденного сына на руки и передал жене, которой помогли сесть поудобнее.

— Какой красивый. — С невероятной нежностью прошептала она, проведя пальцем по красноватой щечке младенца. Тот, будто это почувствовав, открыл мутноватые глаза и не глядя схватил палец своей маленькой ручкой.

Кап…

Кап…

Две крупные слезинки сорвались с длинных ресниц, почти сразу впитавшись в пеленку.

— Мне так жаль. — Тихо шептала женщина, продолжая нежно гладить большим пальцем пухлые щечки новорожденного. Будто пытаясь запомнить их навсегда. — Жаль, что не увижу твоих первых шагов, не услышу первых слов, не погуляю с тобой на Весеннем фестивале… Не увижу твою свадьбу… Мне так жаль…

Слезы, нескончаемым потоком лились из ее прекрасных зеленых глаз, не собираясь останавливаться.

— Мама, не бросай нас! — Крикнул ее старший сын, забравшийся на кровать и обнявший ее за живот. — Пожалуйста! Я буду хорошим! Не буду воровать лунные пряники. Не буду сбегать с уроков мастера Пако. Только не уходи…

С каждым его словом его все больше трясло, а он все больше захлебывался в слезах, которые оставили на одеяле, которым укрыли его мать, большое мокрое пятно.

— Не волнуйся, Сяо Лао. Я всегда буду рядом. Буду присматривать за вами из мира Духов и являться в снах, чтобы помочь в трудную минуту. — Улыбнулась ему девушка, а затем перевела взгляд своего мужа. На его лице не появилось ни слезинки, но покрасневшие, от лопнувших сосудов, глаза прекрасно говорили о состоянии главы рода Бейфонгов. — Дорогой, пообещай мне, что не будешь винить в произошедшем ребенка. Пообещай что вырастешь его в любви и заботе, дав ему то, чего не смогла я.