Последний звонок (СИ) - Симович Сим - Страница 6

Но хуже всего был не вид и не запах, а звук. Хруст костей, влажное чавканье разрезаемой плоти, предсмертные стоны.

Наконец, путь был расчищен.

— К автобусу! — скомандовал я, с трудом переводя дыхание.

Шизука достала ключи и открыла двери. Один за другим мы забрались внутрь. Последним был я, все еще сжимающий окровавленную бензопилу.

— Все целы? — спросил я, когда двери закрылись.

Они кивнули, с ужасом глядя на меня — с головы до ног покрытого черной, густой кровью мертвецов.

— Заводи, — сказал я Шизуке. — Нам нужно убраться отсюда как можно дальше.

Она кивнула и повернула ключ. Двигатель ожил, и микроавтобус тронулся с места.

Мы выехали со стоянки на улицу. Город вокруг представлял собой зрелище апокалипсиса — горящие машины, разбитые витрины, тела на тротуарах. И повсюду — шатающиеся фигуры мертвецов.

— Куда теперь? — спросила Шизука, объезжая брошенный автомобиль.

Я на секунду задумался. В оригинальном сюжете они отправились в дом Такаги. Но имело ли это смысл сейчас?

— На восток, — решил я. — К побережью. Там должны быть военные.

— Почему ты так думаешь? — спросила Такаги.

— Логично предположить, что эвакуация будет морем, — ответил я. — Мосты наверняка перегружены или разрушены.

Она кивнула, принимая объяснение.

Микроавтобус набирал скорость, оставляя позади школу Фудзими и тех, кто не смог выжить. Впереди была неизвестность, но я знал одно — эти люди не должны погибнуть. Не в этой версии истории.

Я посмотрел на свои руки, все еще сжимающие бензопилу. Кровь уже начала подсыхать, превращаясь в черную корку.

— Теперь мы свободны, — тихо сказал Такаши, глядя в окно на разрушенный город.

— Нет, — возразил я. — Теперь мы просто заключенные с большей камерой. Весь мир стал тюрьмой. И нам еще предстоит научиться в ней выживать.

Микроавтобус мчался по пустынным улицам, унося нас от одного ада к другому. И где-то глубоко внутри я знал, что самое страшное еще впереди.

Какой-то миг и мы среди металлического кладбища брошенных машин. Шизука вцепилась в руль побелевшими пальцами, её зрачки расширились от страха. Каждый маневр давался с трудом – словно она училась водить заново, здесь, в городе мертвых. Тяжелая бензопила на моих коленях еще хранила тепло работы и свежий запах разрезанной плоти. Оружие тяжело давило на бедра, но я не выпускал его из рук – слишком ценная находка для этого нового мира.Салон выстыл от молчания. Пять пар глаз впились в панораму апокалипсиса за окнами.Токио умирал. Не тихо, не благородно – корчась в агонии.На перекрестке у торгового комплекса "Мидори" нас встретила первая живая картина ада. Стая мертвецов облепила перевернутый седан как муравьи – падаль. Внутри бились люди – трое, запертые в металлической ловушке. Один, в деловом костюме с оторванным рукавом, еще дышал. Его крик, высокий и пронзительный, проникал даже сквозь обшивку автобуса. Мертвецы методично, без спешки вытягивали его через разбитое окно, по частям – сначала ногу, обнажая бедренную кость, из которой толчками выплескивалась венозная кровь, черная в утреннем свете.— Боже... — Рей отвернулась, закрыв рот ладонью. — Мы должны... должны...— Умереть вместе с ними? — отрезал я. Голос прозвучал чужим, скрипучим. — Он уже мертв.Человек в костюме заметил нас. Его глаза, налитые ужасом, остановились на нашем автобусе. Окровавленная рука поднялась в жесте мольбы, губы беззвучно шевелились, формируя одно слово: "Помогите".— Не тормози, — приказал я Шизуке. — Проезжай.— Но мы не можем просто... — Такаши дернулся вперед.— Можем. И должны, — я не отрывал взгляда от умирающего. — Одна остановка – и мы разделим его судьбу.Микроавтобус проскользнул мимо. Последнее, что я увидел в боковое зеркало – как они, наконец, вытащили его полностью. Дюжина рук впилась в живую плоть, раздирая ее, как новогоднюю упаковку.В нескольких кварталах дальше улица сужалась перед мостом. Здесь поток живых людей бежал навстречу нам – обезумевшая толпа, гонимая первобытным страхом. Они толкались, сбивали друг друга с ног, растаптывали упавших. Их глаза застыли в одинаковом выражении животного ужаса.— Что там... — начала Такаги, вглядываясь через стекло.Вопрос утонул в реве толпы мертвецов, вылившейся из-за угла торгового центра. Сотня, не меньше – вчерашние клерки в костюмах, домохозяйки в фартуках, старики, дети в школьной форме. Все с одинаково остекленевшим взглядом, с одинаково перекошенными лицами, растянутыми в вечном голодном оскале.Живые и мертвые сошлись на узком пятачке улицы. Суматоха. Давка. Крики. И вдруг – тишина. Несколько секунд безмолвия, словно щелчок затвора перед выстрелом. А потом визг. Не человеческий крик даже – вой, который не издаст ни одно животное. Звук коллективной агонии.— Объезжай! — я указал на узкий переулок. — Сворачивай туда!Шизука рванула руль, и микроавтобус нырнул между стен. Двигались рывками – слишком много хлама на пути. Чемоданы. Сумки. Детские коляски. Тела.— Смотрите, — голос Саэко не дрогнул, но даже в нём прорезалась тихая дрожь.В тупике между мусорными баками женщина в домашнем халате, заляпанном кровью, баюкала сверток. Укачивала его, прижав к груди. Шептала что-то нежное. Её глаза смотрели в никуда, сквозь нас. Автобус проехал мимо, и только тогда я разглядел, что в свертке – ребенок, точнее, то, что от него осталось. Голова вывернута под невозможным углом, глазниц нет – черные провалы с запекшейся кровью.— Мир сошел с ума, — выдохнула Рей.— Нет, — возразил я. — Мир просто сбросил маску.Выехали на Центральный проспект. Здесь хаос достиг своего апогея. Пламя жадно лизало жилые высотки, дым столбами поднимался в небо, затмевая солнце. Под колесами проминались тела – десятки, сотни тел. Асфальт почернел от крови.Группа офисных работников забаррикадировалась в стеклянной будке автобусной остановки. Они обломали ножки стульев, держа острые концы наперевес. Уже мертвецы, просто еще не знающие об этом.— Мы должны вмешаться, — Такаши стиснул свое самодельное оружие. — Хотя бы попытаться!Пятеро в костюмах против тридцати мертвецов. Неравный счет.— Нецелесообразно, — сказал я, и каждый слог отдавался холодом. — Математически бессмысленно.— Но...— Такаши, — я встретил его взгляд. — Я понимаю, что ты чувствуешь. Но если мы умрем здесь, кто позаботится о них? — кивнул на девушек.Он посмотрел на Рей, Такаги, снова на людей за окном. Один из мужчин уже упал. На него налетели, как шакалы. Голодные пальцы рвали пиджак, рубашку, кожу, мышцы. Вытягивали внутренности, как канаты.— Проезжай, — прошептал Такаши.Дальше ехали молча, погребенные под тяжестью увиденного.Набережная и огромный вантовый мост появились внезапно. Я искал признаки сопротивления – полицейские кордоны, военные посты, зоны эвакуации. Ничего. Только новые оттенки безумия.Мост превратился в гигантскую пробку из искореженного металла. Люди бросали машины, карабкались по капотам, крышам. В центре моста застряли несколько грузовиков, образовав затор. А с противоположной стороны к этому скоплению живых тянулась черная лента мертвецов.— Не поедем туда, — я мотнул головой. — Мертвая зона.— Куда тогда? — Шизука обернулась, на лице застыл вопрос.В голове возникла карта района. Порт? Там скопление людей, значит и мертвецов. Нам нужно место менее очевидное.— К частной пристани для яхт, — решил я. — Три километра вниз по течению. Место не самое популярное для эвакуации. Меньше живых – меньше мертвых.Шизука кивнула и повернула направо, уводя микроавтобус от запруженного моста.Вдоль набережной разворачивался непрерывный фильм ужасов. Санитарная машина с распахнутыми дверьми, внутри – бойня. Кровь забрызгала потолок, стены, оборудование. Патрульный в полицейской форме, привалившийся к парапету – мертвец с простреленной головой, еще сжимающий в руке табельный пистолет. Семья – мать, отец, двое детей – взявшись за руки, шагнула с набережной. Всплеск. Круги на черной воде.Детская площадка с ярко-желтыми качелями. На них – женщина в разорванном платье, с лицом наполовину содранным, обнажающим скользкие мышцы и зубы. Она качалась, тупо, механически, взад-вперед, взад-вперед, словно заведенная кукла. В этом ритмичном движении было что-то настолько противоестественное, что даже Саэко отвернулась.— Почему всё это случилось? — спросила Рей в пустоту. — Кто виноват?— Вирус, радиация, эксперимент, кара небесная – не всё ли равно? — пожал я плечами. — Мира, который мы знали, больше нет. И нам придется научиться жить в том, что осталось.Впереди показалась пристань "Синяя волна" – небольшая бухта с пришвартованными яхтами разных размеров. Странно, но здесь царило относительное спокойствие – лишь несколько одиноких фигур шатались вдоль пирса.— Стой здесь, — я указал на стоянку рядом с административным зданием яхт-клуба. — Нужно оценить обстановку.Шизука заглушила двигатель. Тишина обрушилась как удар.— И что дальше? — Такаги вытерла запотевшие очки. — Угоним яхту?— Если получится, — кивнул я. — На воде мы в относительной безопасности. Мертвецы не плавают. Пока не плавают, — добавил, вспомнив о своем реальном мире, где даже фантастика со временем становилась реальностью.— Но кто из нас умеет управлять этими... кораблями? — она кивнула на белоснежные катера.Справедливый вопрос. Я окинул взглядом свою команду. Школьники и медсестра. Вряд ли среди них есть морские волки.— Разберемся, — сказал я с уверенностью, которой не чувствовал. — Как говорил мой старшина: "На войне тупой жив полдня, а умный – до первого боя". Сейчас война, и мы уже пережили свой первый бой.Мы сидели, глядя на пристань, собираясь с силами. Солнце поднялось в зенит, безжалостно освещая мир, в котором мы оказались. Я уже начал забывать, как выглядела прежняя реальность. Словно всегда был этот запах гари, эти столбы дыма над городом, эти обгоревшие скелеты зданий.— Как думаешь, наши родители... — начала Рей, но не закончила. Такаши молча взял её за руку.Я смотрел на них и думал о своей прошлой жизни – где-то в далеком Пскове, в другом мире, в другой реальности. Существует ли она еще? Помнят ли меня? Или я навсегда застрял в этом чужом теле, в мире пожирающих друг друга мертвецов?Мысли прервала Саэко.— Они приближаются, — она кивнула в сторону дороги.По парковке к нам медленно, но целеустремленно двигались три фигуры. Женщина в медицинском халате – врач или медсестра, судя по остаткам формы. Подросток лет пятнадцати с рюкзаком за спиной, из которого торчала сломанная бейсбольная бита. И еще один, в форме охранника, со свисающей кишкой из распоротого живота.— Отдыхать больше нет времени, — я крепче сжал бензопилу. — Через пять минут выдвигаемся к пристани.Засохшая кровь на руках потрескалась, как старая краска. К её запаху я уже привык – металлический, солоноватый. Это только начало. Только первая кровь из моря, что еще предстоит пролить. В мире, где выживает не самый сильный и не самый умный, а тот, кто лучше всех приспосабливается к изменениям.За стеклом расстилался ад. Но мы были живы. А пока мы дышим, мы сражаемся.*Продолжение следует...*