Барон Дубов 6 (СИ) - Капелькин Михаил - Страница 5

— Найдём дело Билибина и сразу уходим, ясно?

Девушка кивнула.

Я осторожно надавил на дверь плечом, услышал тихий лязг, и дверь открылась. Из косяка выпал отвалившийся язычок замка и чуть не загремел по лестнице. Успел его поймать у самого пола.

Княжна настолько сильно охладила металл, что он ненадолго стал хрупким, как стекло.

Мы спустились на первый этаж и осторожно вышли в коридор. Пока всё шло хорошо. Слева и справа никого, впереди, за стеклянной стеной, большое помещение, где днём сидели полицейские следователи. Помещение напоминало огромный аквариум. С той его стороны слабо светилась приоткрытая дверь дежурной части. По коридору разносился разговор. Голос был один, значит, говорили по телефону.

— Вот убьют, тогда и приходите!.. — донёсся до нас кусок фразы.

Да уж, моя полиция меня бережёт, да?

Прокрались с княжной внутрь аквариума и повернули направо, в кабинет Никитича. Я рассудил, что таким важным делом шеф полиции занимается сам. Ведь не зря же он лично приехал, что арестовать Билибина.

К счастью, эту дверь взламывать не пришлось: она не была заперта. Мы вошли внутрь и тихо притворили её за собой. Теперь можно немного выдохнуть, но шуметь всё равно не стоит.

На столе Никитича царил бардак. Разномастные стопки бумаг, куча раскрытых дел и отчётов, пролитые чернила, ручки, сломанные наручники — и это ещё не полный перечень барахла на столе. Заприметил даже маленькую рамку с фотографией. На ней стоял сам шеф полиции в парадном полицейском мундире, а рядом с ним нарядная, невысокая и пухлая беременная женщина. Рядом ещё двое пацанов — таких же рыжих, как Никитич. Забавно, не знал, что у шефа полиции есть семья. Хотя почему бы ей и не быть?

Но я отвлёкся. Вернулся к просмотру бумаг и… ничего не нашёл. Ни сверху, ни в ящиках. Как и княжна.

Чёрт! Ладно, не стоит паниковать раньше времени.

— Ку-ку! — вдруг звякнула над самой головой кукушка, выскочив из часов. — Ку-ку! Ку-ку!

Зараза, так ведь и инфаркт заработать можно!

От хлынувшего в кровь адреналина сердце бешено колотилось. Княжна с испугу и вовсе воздух ртом хватала. Но не взвизгнула, что уже хорошо.

Три часа ночи. Плохо дело. Осталось всего три часа, чтобы найти дело Билибина. Если оно не у шефа полиции, то, возможно, он поручил его кому-то другому.

Мы вышли из кабинета и ползком по полутёмному помещению осмотрели каждый стол. Дела так и не нашли.

Хм… Сдаётся мне, что Никитич не дурак. Припрятал бумаги, догадываясь, что их кто-нибудь попытается украсть. Я, например.

На ум приходило только одно место, куда он мог деть бумаги. Хранилище улик, которое, скорее всего, находится на цокольном этаже, дверь запирается, а вход строго под подпись в журнале. А ключи наверняка у дежурного. Пришлось подкрасться к приоткрытой двери дежурной части и заглянуть внутрь.

Молодой парень в синих брюках и светло-голубой рубашке качался на стуле, наматывая на палец телефонный провод. Он с кем-то говорил, и, судя по всему, не с очередным потерпевшим. Скорее, с потерпевшей.

— А что на тебе надето?.. Оу, какая ты шалунья… — горячо шептал дежурный в трубку. — За такое поведение я должен тебя арестовать…

Княжна, тоже слышавшая разговор, не выдержала и прыснула в кулак. Тут же закрыла себе рот ладонями, испугавшись, что нас заметят. Но молодой страж закона был слишком занят сексом по телефону и ничего не услышал. Он нас заметит, только если мы прямо перед ним встанем.

Сбоку от двери к стене был прибит небольшой шкафчик со стеклянной дверцей. Я просунул в кабинет дежурного голову, руку и плечо и открыл дверцу. Внутри на маленьких крючках висели связки ключей, взял ту, под которой значилось «Хранилище». Отлично.

Ушли так же неслышно, благо у охотничьих ботинок, подаренных Императором, мягкая подошва — чтобы ветки не ломались и не хрустели. Княжна передвигалась, как призрак. Ей бы, блин, в войсках специального назначения служить с такими талантами. И замки знает, как взламывать, и ходит бесшумно.

Вскоре вернулись к пожарной лестнице и спустились вниз на ещё один пролёт. Здесь уже стены были покрашены просто в серый цвет. Над дверью гудела, похрустывая, вентиляция. Выскользнули в коридор, который был копией того, что сверху. Такой же тёмный и безжизненный. Только впереди была глухая стена вместо аквариума. Слева послышался звук шагов и приглушённый свист, а по стене заметался луч фонарика, находившегося где-то за поворотом.

— Скорее! — шепнул я княжне и схватил её за руку, убегая вправо.

Мы как раз свернули за угол, когда луч скользнул по стене рядом с нами.

Свист медленно приближался. Каблуки, будто метроном, стучали по полу, приближаясь с каждой секундой. Мы скользнули вперёд. Я слышал, как часто дышит княжна, у самого сердце ходуном ходило.

Оказались на развилке. Налево — решётчатая дверь, а за ней два ряда камер. Открытые, для простолюдинов, по левую руку, а по правую — закрытые, для аристократов. Дверей в камеры дворян, кстати, было в два раза меньше. В одной из них наверняка Билибин, если, конечно, его не увезли в более надёжное место, где дежурный не трахается с телефонной трубкой. А справа от нас была глухая дверь с табличкой «Хранилище».

Свист всё приближался, а круг от фонарика на стене становился всё уже. Я вдохнул и выдохнул, унимая дрожь в руках, и принялся пробовать один ключ за другим, пытаясь открыть дверь.

— Коля… — испуганно шептала княжна.

Страхом делу не поможешь!

Я уже половину ключей попробовал, но ни один не подошёл. Не успею. Как пить дать не успею!

Свистуну осталась всего пара шагов. Вдруг он остановился.

— Хм… Как там было? Ах да, — услышал я мужской голос. А потом он запел: — Выходила на берег…

Неплохо, кстати, запел. Но… Сделал шаг, сделал два. Из-за поворота показалась нога в берце и

натянутых сверху брюках.

Я видел всё это краем глаза, пока пробовал оставшиеся ключи. Княжна вдруг вскинула руку, и под этой ногой блеснул лёд. Она наступила на него, с лёгким свистом скользнула и вылетела вперёд, увлекая за собой человека.

— Хыть! — крякнул полицейский, подлетая в воздух. Затем с хрустом шмякнулся об пол. — Твою мать… — простонал он.

Лёд тут же растаял, превратившись в тонкую лужицу.

— Откуда здесь вода? Сука, трубу, что ли, прорвало? Ох, м-м-мать. Надеюсь, я что-нибудь сломал. Уйду на больничный, а там и пенсия недалеко… — скулил мужик. По голосу лет сорока.

А я тем временем подобрал наконец ключ, бесшумно открыл дверь и втащил за собой княжну, так же без единого звука закрыв дверь. Приложился к ней ухом и прислушался. Полицейский встал и прошёл мимо, уже без песен и свиста. Теперь можно осмотреться. Я достал из кармана припасённый фонарик.

Комната десять на десять метров с открытыми стеллажами, которые стоят рядами. На полках ящики, вещдоки, коробки с бумажными папками. Прямо перед нами дорогу дальше закрывал турникет, слева — небольшой аквариум типа вахты с зарешеченным стеклом и небольшим окошком. Я просунул руку внутрь, нажал кнопку, открывающую турникет, и мы смогли пройти внутрь.

Да уж, вслепую мы тут будем искать до утра, пока нас не обнаружат полицейские. Нужно проверить журнал: какие дела или вещдоки сдавались сегодня и вчера. Так явно будет быстрее.

Дверь в аквариум не была заперта. На столе лежала большая амбарная книга, которая и оказалась журналом. Вчера и сегодня с рук сдавалось всего несколько дел и коробок с вещдоками. Дела значились под различными номерами, суть которых мне не была ясна. Поэтому проверить придётся все, и не только те, что приносил Никитич. Он мог не сам сдать дело, а послать подчинённого.

Где-то час мы рылись в коробках и папках. Вроде строчек в журнале было немного, но каждое указанное дело приходилось искать долго, так как в этом хранилище явно не хватало толковой систематизации. Как в архиве моего рода, например. Видимо, сказывалась низкая зарплата местных сотрудников.