Призрачный отель (СИ) - Криптонов Василий - Страница 27

Души — это что? Энергия же. Пустышки подсасывают энергию из меня и как-то оживают, продлевают своё существование на Земле. Энергия у меня восстанавливается, так что не такая уж и потеря. Времени у меня тоже безлимит — бессмертие пообещали. Значит, пообщаюсь с бабулькой, послушаю, как хорошо жилось при Брежневе, аккуратно переведу стрелки на вознесение…

Вероятно, никто этим не занимается только потому, что приходится обильно и неэффективно тратить личную энергию. Ну да, согласен, всех пустышек спасти не получится. Но хоть какую-то часть, хоть сотую долю процента — это ведь уже не ноль! У меня, все говорят, есть какая-то уникальность. И энергии этой больше, чем положено, и восстанавливается она как будто быстрее.

Что если я вообще — избранный? Тот единственный, кто может дать пустышкам второй шанс? Как Спартак! Не, такая себе ассоциация… Как… Блин, ну вот с Иисусом ещё не равнялся. Ладно, просто избранный, уникальный, раньше таких не было.

Лифт остановился на пятом этаже, двери раскрылись. Я переключил внимание со своего богатого внутреннего мира на мир внешний. Внешний призрачный, в смысле. Ох, и развелось же миров…

— … хожу-брожу, понять не могу, понастроили, понастроили всего, и чего строют, как будто раньше плохо было, а раньше-то хорошо было, я вот, помню, в жилконторе работала…

— Вот ваш номер, — перебил я, остановившись перед дверью. — Открывать… А, впрочем, ладно.

Я на ходу изменил стратегию. Точно не знаю, насколько тут вообще приветствуются скитания призрачных постояльцев по отелю, но конкретно вот этой пассажирке лучше сидеть в номере. Начнёт ещё, как это называет Денис, «мерцать», периодически вываливаясь в мир живых и пугая чувствительных живых людей, вроде Даниила Петровича.

Он, как я понял из объяснений Мстиславы, не видящий, но и не совсем «слепой», каковых в реальном мире большинство. Просто время от времени, при определенном стечении обстоятельств, может видеть призраков. Это всё, на что способен Даниил Петрович и такие, как он. Подобные чувствительные люди встречаются, но моим соратникам от таких встреч не горячо не холодно. Скорее даже, такие персонажи добавляют гемора.

«Ах, вы тоже это видели? Вот, прямо сейчас — как дедушка в больничной пижаме сквозь стену прошёл? Скажите, а часто с вами такое? Я вот в интернете читала…» И так далее. В общем, Даниил Петрович, которого врубили в ситуацию — исключение, а не правило.

Ключ-карту я, приложив к замку, оставил у себя. Впустил старушку в номер. Н-да, не «люкс», конечно. Но вполне себе комфортабельная однушка. Гораздо комфортабельнее той, в которой до недавних пор жил я.

Хотя номер числился одноместным, кровать была здоровенная, хоть футбольный матч устраивай. Напротив кровати — столик, который можно использовать и для работы, и для перекуса. Рядом стул, над столом — телевизор. На полу — ковёр, на стенах — картины. Всё новенькое, красивое, идеально подобранное по цветовой гамме. Удобно, уютно — то, что нужно, чтобы с комфортом провести время. Но…

Тут я внезапно не умом, но чем-то глубже понял, почему именно отель. Как бы приятно здесь ни было, а всё-таки есть ощущение, что это — не дом. Ощущение какого-то подвеса: ты тут не навсегда. За тобой будут ухаживать, заботиться, обеспечат всем необходимым, но ты поживёшь немного — и уедешь. Дальше. Туда, где будет уже настоящий дом. Тот, в котором ждут именно тебя.

— Ой, сынок, что-то я не здесь живу, — пробормотала старушка, топчась на пороге.

— Я вас ненадолго оставлю, — проигнорировал заявление я. — Вы пока осваивайтесь. Вот здесь туалет и душ. В шкафу найдёте, во что переодеться.

— Да как-то будто не по-человечески тут всё…

Ну, в этом я с ней не мог не согласиться. Идеально выверенные интерьеры меня тоже смущали, сталкиваться по работе приходилось частенько. Придёшь к клиенту на дом — а там вот такое. То ли живут люди, то ли нет. Мебель будто только из магазина, на пол — не дай боже капля воды упадёт. Нигде ни пятнышка, ни царапинки. Увидишь, что где-то детская игрушка валяется, и застынешь в ужасе. Не знамение ли конца света? Не разверзнется ли сейчас преисподняя? Или, может, пронесёт как-нибудь.

В фильмах приличные люди тоже всегда живут в подобной обстановке. Тоже смотришь — и удивляешься. Ну неужели вот так — нормально, правильно? Чтобы из человеческого в доме — только обязательные фотографии на стенах. Тоже выстроенные по уровню, снятые профессиональными фотографами и выдержанные в единой цветовой гамме, не конфликтующей с цветом обоев.

Подумать я об этом подумал, но сказать — ничего не сказал. Я в некотором смысле сотрудник этого отеля, так что моя задача — создавать его благоприятный образ в умах постояльцев.

— Вы здесь буквально на пару дней, располагайтесь. Если чего-то захотите, то вот телефон, можно просто позвонить на ресепшен…

— Куда-куда?

— Ну, вниз, девушке, с которой мы сейчас разговаривали.

— Не помню никаких девушек…

— Не важно. В общем, звоните и говорите, чего вам хочется.

— Прям что угодно можно попросить?

— Что угодно. Попробуйте.

Я снял с телефонного аппарата трубку, набрал два нуля. Старушка облизнула губы, взяла трубку и прижала к уху.

— Алё? Милая, мне б творожку. Мягонького, со сливочками. Да, ага. Спасибо, милая, дай бог тебе здоровья.

— Ну вот, и хорошо, — улыбнулся я, забрал трубку и положил на аппарат. — Я уйду, но скоро вернусь.

— Иди-иди, — пробормотала старушка, оглядываясь. — Поживу уж…

Выходя, я подумал, что начало неплохое. Старушка уже почти не напоминала заезженную пластинку. Если у меня с ней всё выгорит — буду тогда специализироваться исключительно на пустышках. Кто-то же должен заботиться об угнетённых массах.

Возле лифта я столкнулся с Денисом. Тот выходил, толкая перед собой тележку. Посреди неё стояла одинокая тарелочка, накрытая стеклянным колпаком. Под колпаком просматривался творог, выложенный горкой. Оперативно, однако! На меня Денис бросил тяжёлый взгляд.

— И чего это ты творишь, новичок?

— То, ради чего меня взяли на работу, — пожал я плечами.

— Ну-ну… Ладно, посмотрим.

На лифте я спустился вниз и прошёл в кафетерий. Он же — Хлебный дом, он же — мозговой центр отеля, поскольку территориально именно здесь работала Мстислава Мстиславовна.

Она была на месте. Сидела всё за тем же столиком напротив уже знакомого мне Кондратия Степановича, главы обходчиков. Тот поставил на столик смартфон и демонстрировал новостной сюжет. Оба были поглощены зрелищем.

— Не знал, что в призрачном мире работают гаджеты, — заметил я, подходя ближе.

— Тш! — махнула рукой Мстислава. — Присядь-ка.

Заинтересованный, я подтащил стул и сел, наклонившись, чтобы лучше видеть экран.

Камера демонстрировала набережную Днепра. Светловолосая девушка с микрофоном профессиональным безэмоциональным тоном вещала:

— … где сегодня утром было найдено тело. Это уже второй аналогичный случай за месяц, первый был всего неделю назад, что позволяет предположить появление в Смоленске очередного серийного убийцы. Полиция не даёт комментариев. Однако мы не можем не вспомнить пойманного три года назад так называемого Сигнальщика*. Я напомню, что этот убийца действовал ещё в девяностые, потом якобы был арестован и умер в психиатрической клинике. Но два десятилетия спустя аналогичные убийства возобновились. По официальной версии следствия, это был подражатель, и его якобы удалось задержать. Но вот проходит три года, и молодые женщины вновь стали объектом охоты. Полиция воздерживается от комментариев…

Кондратий Степанович выключил смартфон и сунул его в карман комбинезона.

— Такая вот ерунда, — вздохнул он.

— Думашь, Маэстро? — спросила Мстислава.

— Ну… Ты помнишь, когда он появился?

— Да по мне — как будто вчера.

— Три года назад и появился. Всех пожирателей к рукам прибрал.

— Но не сам же он убивает, Кондратий.