Шпионские игры (СИ) - Март Артём - Страница 38

— Получилось… — прошептал он, с трудом сглотнув.

А потом Абади заозирался вокруг, стараясь придумать, куда же её спрятать.

Задача была не из лёгких.

Капсулу не должны были найти пограничники. Если бы Абади мог, он бы немедленно уничтожил её. Но в предбаннике не было ничего, что позволило бы ему сделать это быстро и незаметно.

Шпион услышал скрип двери, свидетельствующий о том, что пограничник, а может, оба пограничника вернулись.

Нужно было торопиться. К счастью, в этот момент Абади уже нашёл выход. Не самый лучший, но всё же.

Он быстро кинулся в угол парной. Торопливо залез под лавку и стал выискивать щели в полу между досками.

Древесина в этом месте оказалась гниловатой, и Абади не без труда, голыми пальцами расковырял её. Сунул капсулу в получившуюся щель. Протолкнул так, чтобы она упала под пол.

Щёлкнула щеколда. Абади поднялся. Замёр на месте, когда пограничники зашли в парную с автоматами наготове.

Один держал его на мушке. Второй принёс ведро с тряпкой. Оба солдата уставились на Саида.

— Приберись-ка здесь, — сказал солдат с ведром и поставил его у стены.

Абади изобразил растерянность. Торопливо покивал.

— Смотри мне. Приду — проверю.

Пограничники переглянулись, а потом вышли за дверь. Закрыли её с той стороны.

Абади выдохнул.

Всё шло не так уж плохо. По крайней мере, ему удалось избавиться от капсулы и спрятать её.

Однако кое-что всё же беспокоило пакистанского шпиона. Его беспокоил солдат по фамилии Селихов. Ведь он не дал ему воды ещё тогда, в мечети. А по пути к советско-афганской границе и Селихов, и остальные офицеры странно поглядывали на Саида. Задавали вопросы.

Абади каждый раз отбрехивался, но он ясно видел в глазах советского солдата и офицеров недоверие.

«Если советы догадаются — всё пойдёт крахом, — думал Абади. — И если капсула попадёт к советской разведке, они достанут меня даже тут, в плену. Достанут и убьют».

Абади снова кинулся к углу. Опустившись на четвереньки, залез под лавку. Стал в полутьме маскировать и без того крохотную щёлку: он засунул в неё отодранную им же щепку.

«Если не знать, что капсула там — не догадаешься, что здесь что-то спрятано, — пронеслось в голове у пакистанского шпиона. — Простой визуальный осмотр не поможет».

— Э! Ты что там притих⁈ — крикнули из-за двери.

— Я… — Абади встал на колени. — Мне ещё немного плохо. Тошнит.

— Ты давай, убирай, где нагадил. Быстро!

— Х-хорошо… Сию же секунду, — пролепетал Саид, снова придав голосу испуганный и растерянный тон. — Одну минуту!

Он поспешил к ведру и достал оттуда мокрую тёмно-серого цвета половую тряпку. Отжал, чтобы пошуметь пограничникам водой. Пакистанский шпион понимал, что теперь ему нужно не привлекать к себе лишнего внимания.

— И что это может быть? — задумался Таран. — Откуда такие магнитные колебания, что они сбивают компас?

Шарипов пожал плечами.

Наливкин задумался. Откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди и поднял взгляд к потолку.

— У магнитных аномалий может быть много причин, — сказал капитан «Каскада». — Самые распространённые — залежи железных руд или большое скопление металла в одном месте.

— Склад с оружием, — заключил сходу Шарипов. — Тайник. Схрон.

— В таком случае схрон должен быть о-о-о-чень большим, — покачал головой Наливкин.

— И к тому же постоянно влиять на компас, — сказал я, задумчиво потирая подбородок. — А что, если это какое-то устройство? Оно влияет переодически. Каждые десять минут стрелку сбивает. Будто бы передает сигнал…

Наливкин, активно соображая, нахмурился. Сдержанно покивал.

— Это вполне…

Он недоговорил. Внезапно в дверь канцелярии постучали. Мы все как один обернулись.

В комнату заглянул старший сержант Мартынов, который был сегодня дежурным по заставе.

— Товарищ старший лейтенант, — позвал он. — Разрешите?

— Ну что такое, Мартынов? — выдохнул Таран. — Не видишь, я занят?

— Это срочно, — сказал Мартынов как-то сурово.

— Ну так докладывай, раз срочно! Что стряслось?

Мартынов вошёл в канцелярию. Закрыл за собой дверь. Заговорил:

— Часовые у бани докладывают — шпиона стошнило.

— Ну ты, Семипалов, и балбе-е-е-е-с, — зло протянул Таран.

Оба часовых — Семипалов с Малюгой — стояли в пятне желтоватого света лампочки, висевшей над входом в баню. Они виновато опустили взгляды в землю и выглядели, словно провинившиеся школьники.

— Это ж надо было додуматься! — Начальник заставы приподнял фуражку, пальцами пощелкал себе по лбу. — Додуматься оставить этого шпиона одного! Да еще и с тряпкой половой в зубах! А если бы ты зашел, а он тебя этой же тряпкой и придушил⁈

— В-виноват, товарищ старший лейтенант, — буркнул Семипалов.

— Ну ладно ты! Ты балбес, каких поискать. Ну а ты, Малюга, куда смотрел? Ты ж, вроде, толковый парень всегда был!

— Виноват, — Малюга громко шмыгнул носом. — Да я как-то… не придал значения.

Таран сплюнул.

— Не придал значения, блин…

Наливкин молча наблюдал, как Нарыв выводит из бани свою служебно-розыскную Альфу.

— Ничего, товарищ старший лейтенант, — пожал плечами усталый Нарыв. — Не нашли мы ничерта.

— Значит… ничего нет, да? — задумался Наливкин и, с хрустом почесывая подбородок, оперся спиной о стену бани.

— Так может, и не было ничего? — пожал плечами Черепанов. — Может, у него и правда какой приступ? С желудком мучается. Вон, видели? В слизи, что этот пакистанец из себя выдавил, кровь была. Возможно, язва. Тут фельдшер нужен.

Я заложил большие пальцы за пояс. Перенес вес тела на правую ногу. Потом пронаблюдал, как Нарыв успокаивает лебезящую перед своим хозяином Альфу.

Собака ничего не нашла и будто чувствовала себя виноватой перед своим инструктором. Она поджала хвост, поглядывала на Нарыва блестящими темно-желтыми глазами и время от времени звонко погавкивала.

Нарыв, в свою очередь, беззлобно ее осаживал:

— Место. Место, Альфа. Кончай ягозиться, говорю.

— Нет, — как-то горько проговорил Таран и покачал головой. — Он явно что-то выблевал. Что? Вот это вопрос. А в том, что мы позволили ему это сделать — моя вина.

— Ваша? — глянул я на Тарана, вопросительно приподняв бровь.

Таран вздохнул. Поправил фуражку.

— Вылетело у меня из головы то, что ты мне рассказывал, Саша. Что говорил — шпион вел себя как-то странно еще в мечети. Значит, он что-то носил в желудке. И теперь, очень может быть, уничтожил это.

— Как? — кивнул Наливкин Тарану вопросительно.

— Я не знаю, — покачал головой начальник заставы. — Ни осмотр, ни собаки, ничего не показали. Значит, он вполне мог это уничтожить.

— Предмет маленький. Абади мог засунуть его в какую-нибудь щель, — предложил Наливкин.

— Мы осмотрели все щели. Ничего нет, — отрывисто отчеканил Черепанов.

— И в полу, товарищ прапорщик? — спросил я.

— И в полу, — выдохнул старшина. — Полы тут новые. Древесина свежая. Только прошлым летом перестилали. Там и щелей-то почти нет.

— А если этот предмет совсем уж крошечных размеров? — спросил Наливкин.

— А если там и не было вовсе никакого предмета? — развел руками Черепанов.

— Остается только посмотреть, чего Шарипов у этого выпытает, — сказал Таран и обернулся назад, к зданию заставы.

Внутри, в ленинской комнате, Шарипов по личной инициативе допрашивал Саида Абади, находящегося под охраной пограничников.

Допрос проходил еще несколько минут. Потом особист вышел из здания заставы, но Абади почему-то выводить никто не спешил.

Усталый Шарипов подошел к нам. Лицо у него было хмурое и темное. Сложно было сказать: это таким образом на нем выступило изнеможение, или же дело было в том, что допрос не увенчался никаким успехом.

Все офицеры, и даже солдаты, что стояли у бани, с интересом уставились на Шарипова.