Шпионские игры (СИ) - Март Артём - Страница 22

— Да что ты знаешь обо мне, щенок? — прошипел Нафтали сквозь сжатые зубы.

— Ты очень простой человек, командир «Аистов». Нет в тебе ничего особенного. Да и чтобы видеть тебя насквозь, особого ума не надо, — я встал. — Твой нож затупился, и точить его никто не станет. Ведь гораздо проще взять новый.

Нафтали вдруг дёрнулся в путах. Попытался подняться. Верёвка, которой его привязали к основанию разрушенной колонны, натянулась. «Аист» тут же плюхнулся на своё место.

Маслов вскинул автомат. Шарипов схватился за «Стечкин», что носил в кобуре. Я остался невозмутимым.

В бессильной злобе Нафтали стал трясти наручниками. Напрягать руки, стараясь разорвать оковы. Когда у него не вышло, он зло закричал. Потом стал быстро и яростно выплёвывать какие-то гавкающие слова.

Я глянул на Маслова, что вслушался в них.

— Что он говорит, товарищ лейтенант? — спросил я.

— Он грозится тебя убить, Саша.

Я хмыкнул.

— Передай ему: пусть попробует.

Маслов передал. Когда он заговорил, Нафтали зыркнул на него горящим яростью глазом. Он сидел, напряжённый, словно боёк. От тяжелого дыхания его широкие, могучие плечи вздымались и опускались.

Когда вдали, в подёрнутых красно-бурой дымкой пылевой бури горах раздались выстрелы, все напряглись. Шарипов, пригнувшись, подлез к бреши в стене. Прислушался.

— По нам огонь? — спросил прижавшийся к стенке Маслов, стискивая автомат.

Я, присев на корточки, тоже прислушался.

Нафтали с изумлением повернулся к дыре, уставился в неё, словно стараясь рассмотреть, кто и в кого стреляет.

— Вроде нет, — прошептал особист.

— Наши подходят? — снова предположил Маслов.

— Вряд ли, — Шарипов покачал головой. — Десант тут, в такую погоду, не скинуть. Внезапно не напасть. А «Аистов» осталось немного, насколько я могу судить. Они не стали бы сопротивляться. Подойди хоть взвод наших — просто ушли бы.

— «Аисты» убивают друг друга, — сказал я.

Шарипов обернулся. Кивнул.

— Похоже на то.

Я глянул на Нафтали. В выражении его лица не осталось и намёка на ярость. Теперь его можно было описать не иначе как смятение.

Тогда я попросил Маслова перевести ему ещё кое-что.

— Вот что бывает, когда командир опирается не на дисциплину и дух товарищества, а только на собственную силу и страх подчинённых, — сказал я Нафтали. — Твои люди тебя уже похоронили. И теперь ищут тебе замену.

Нафтали не нашёлся, что ответить. Он только и мог, что волком смотреть на меня и, оттопырив нижнюю губу, бессильно скалить зубы.

— Я не хотел, чтобы до этого дошло, — сказал Шер, вытирая окровавленный кинжал о рукав кителя.

Абдула мрачно смотрел на тело мёртвого Торйалая, лежащее у их ног.

— Всех его людей нашли? — спросил Шер у могучего моджахеда.

— Троим удалось уйти, — сказал Абдула, не отрывая взгляд от трупа бывшего младшего командира «Аистов».

— Видит Аллах, это был его выбор, — сказал Шер.

Их спор зашёл в тупик. Тогда Торйалай бросился на Шера с ножом в руках. Замешкавшийся Абдула и глазом не успел моргнуть, как молодой моджахедин заколол Торйалая.

Торйалай стоял на своём. Сначала он пытался убедить их обстрелять мечеть из миномётов. Когда понял, что ни Шер, ни Абдула не в восторге от такой идеи, даже попытался договориться с Абдулой о штурме.

— Штурм будет самоубийственным, — сказал ему Шер тогда, — а ты, помнится, не хочешь жертвовать своей жизнью, чтобы спасти Нафтали. Тогда чьей же жизнью ты готов пожертвовать? Жизнями Абдулы и его людей?

После этого началась перепалка. Видя, что Абдула колеблется между своей мыслью о штурме и предложением Шера о переговорах, Торйалай вышел из себя. Тогда перепалка быстро переросла в поножовщину.

Люди Торйалая, видя, что Шер убил их вожака, сразу попытались отомстить. А это уже привело к перестрелке.

«К счастью, у этого дуба Абдулы, — думал Шер, когда всё закончилось, — хватило ума не вносить ещё больший разлад в отряд».

Шер знал, что Абдула не хочет развала «Аистов». Что он недостаточно решительный для таких шагов командир. Что он боится потерять своё место.

Нескольких людей Торйалая убили сразу. Больше половины с боем попытались прорваться к лошадям, чтобы уйти. Вышло лишь у троих. Ещё троих взяли живыми.

— Нужно что-то сделать с дезертирами, — буркнул Абдула.

Шер спрятал кинжал в ножны. Глянул на Абдулу.

— И что же ты посоветуешь? — деланно заискивающим голосом спросил Шер, — Видит Аллах, ты более опытный командир, чем я.

Абдула задумался.

Шер знал, что он не привык думать своей головой в таких сложных ситуациях. Абдула был неплох в тактике. Умел хорошо командовать людьми в бою, но боялся ответственности в глобальных вопросах.

Потому, кстати, он так быстро стал колебаться и оставил любые решительные попытки протолкнуть свою идею о штурме. Он надеялся, что его поддержат. Но никто не поддержал. Это выбило почву из-под ног Абдулы.

Шер знал его как облупленного. Знал, какие подобрать слова, чтобы могучий моджахедин его слушался, сам того не подозревая.

— У нас теперь ещё меньше людей… — пробормотал Абдула нерешительно.

— Верно! Верно, мудрый Абдула! — поспешил ответить ему Шер, — возможно, нам стоит предложить предателям жизнь за службу? А если они не согласны… То что ж… предательство — это харам. Пророк Мухаммад сказал: «Вероломному будет воздвигнуто знамя в Судный день, и скажут: „Это — предательство такого-то, сына такого-то!“»

Абдула снова мрачно уставился на Шера.

— Они подняли оружие против воинов Аллаха, — сказал Абдула ровно те слова, что ждал от него Шер, — но Аллах милостив. Пусть раскаются, и тогда мы позволим им вернуться в наши ряды.

— Это мудро, — кивнул Шер. — А что потом?

Абдула выдохнул. Выглянул из-за скал низеньких скал, что закрывали ему обзор на равнину и мечеть.

— Поведай снова свои мысли о том, для чего ты хотел поговорить с шурави. Торйалай не дал тебе договорить.

Шер улыбнулся:

— Конечно, Абдула.

— Чему ты радуешься? — недоумённо посмотрел на него могучий воин, — на нашу голову обрушились беды. Один неверный шаг — и мы всё потеряем.

— Мне кажется, уважаемый Абдула, — начал Шер, — что вместе с тобой, прямо сейчас, мы смогли сохранить единство. И это главное.

— Что у вас там был за шум? — спросил Наливкин после того, как послал за мной на второй этаж, — чё этот душман разорался?

— Саша немножко на него надавил, — хмыкнул Шарипов.

Наливкин приподнял бровь.

— Саша? На него? Да ты видел эту глыбу? Только во время допроса я на нём штук пять ранений насчитал. А он даже бровью не ведёт.

— Я уже начинаю привыкать ничему не удивляться, — улыбнулся Шарипов. — Но после их с Сашей разговора «Аист» будто бы потерял всякую стойкость. А может быть, даже волю к сопротивлению.

Наливкин оглянулся на Глушко, дежурившего у входа в мечеть. Потом снова глянул на нас с особистом.

— И правда, удивляться у нас времени нет. Вы выстрелы слышали?

— Так точно, — пожал я плечами.

— Всё так, как мы и думали, — кивнул Наливкин и поправил автомат за спиной, — как только мы взяли одноглазого, в рядах «Аистов» начался разлад. И я думаю, надо этим воспользоваться.

— Воспользоваться? — спросил Шарипов.

— Да. Пока они там заняты, у нас есть шанс уйти. Так что будем выходить из мечети.

— Перестрелка была недолгой, — скептически сказал я и покачал головой, — я думаю, у них всё может быть не так плохо, как нам кажется. Торопиться нельзя.

— Саша, — выдохнул Наливкин, — это может быть шанс, который нельзя упустить. Надо уходить сейчас.

— Но куда? — мрачно спросил Шарипов.

— Товарищ капитан! — крикнул вдруг Ефим Маслов со второго этажа.

Все, кто стоял на первом, среди руин и завалов, подняли к нему взгляды.

— Там «Аисты»! Трое! Скачут к нам!

Мы бросились к выходу из мечети. Приготовив оружие, засели у его стен, по обе стороны.