Шпионские игры (СИ) - Март Артём - Страница 20

— Посмотри туда, Абдула, — сказал он. — Что ты видишь?

Шер — молодой, стройный и крепкий, а еще уже опытный воин — не спешил говорить. Он взглянул сначала на невысокого и худоватого Торйалая, потом на грузного Абдулу. Затем вальяжно присел на камень.

— Полагаю, мои глаза увидят там то же самое, что и твои, — сказал Абдула мрачно, даже не сдвинувшись со своего места — сухого ствола дерева, на который он уселся.

— Ну тогда они увидят пустыню. Простор, по которому не получится незаметно подойти к шурави. Пока они там, там с Нафтали, ни о каком штурме не может быть и речи. Без артподготовки мы не подойдем.

Абдула нахмурился.

— Ты хочешь отдать приказ? Надеешься, что остальные воины тебя послушают?

— У остальных воинов не будет выхода, — Торйалай снова опустился. Сел на корточки за валуном, бывшим продолжением опускающейся к земле скалы.

Оставшиеся в живых младшие командиры «Чохатлора» собрались держать совет. Когда шурави предательски нарушили договор и захватили Нафтали, это привело «Аистов» в смятение.

Отряд, привыкший, что огромный моджахед командует ими твердой рукой, дрогнул. Воины стали терять решимость.

И Торйалай, и Абдула, и даже Шер — все понимали, что если не предпринять никаких решительных действий, в отряде начнется разброд. А любое бездействие или даже решительный, но неверный шаг приведут к тому, что отряд «Черных Аистов» прекратит свое существование.

Свободные и своевольные моджахеды, зная, что легко найдут себе новое место в этой войне, могли просто начать дезертировать. Дисциплина была подорвана.

Однако даже это не было главной проблемой. Все трое младших командиров знали, что более страшным исходом будет междоусобица. И сейчас, с каждой минутой, с каждым сказанным словом, час разлада все близился.

— Никаких переговоров с неверными, — решительно заявил Торйалай. — Им больше нет доверия. Самым верным способом будет приказать расчетам разбомбить мечеть в пух и прах.

— И похоронить там Нафтали вместе с пакистанским шпионом? — заметил молчаливый Шер.

— Он и так уже мертв, — покачал головой Торйалай. — Нафтали сошел с ума! Он потерял рассудок! После боя у караван-сарая погнал нас сюда, к мечети! Без отдыха и без сна! И знаете почему?

Шер приподнял красивую, правильной формы бровь. Абдула протяжно и тяжело выдохнул.

— Из-за этого мальчишки! Из-за, как он говорит, Шайтана! Вот из-за кого! — Торйалай встал. — Он помешался на мести ему! Видит Аллах, Нафтали потерял разум!

— Если Нафтали поступал так, у него были на то причины, — нерешительно сказал Абдула.

— Его задетая честь — вот главная причина! — возразил Торйалай. — Нафтали просто чувствует себя уязвленным! Вот и все! Так скажите мне, друзья, вы готовы сложить головы за его честь? За честь человека, который, скажем прямо, уже не так силен, как раньше. Не так смел. Нафтали обрюзг. Растерял свою доблесть и ум. Пусть Аллах меня покарает, если я не прав, но он даже не удержался в седле сегодня!

— Тебе следовало бы следить за языком, Торйалай, — угрожающе понизил голос Абдула. — Ты тот, кто ты есть, только благодаря Нафтали. Как и все здесь.

— Я тот, кто я есть, только благодаря самому себе! — крикнул Торйалай. — А еще я жив. И не спешу расставаться со своей жизнью. А ты предлагаешь именно такой путь!

— Я предлагаю путь доблести, Торйалай, — сказал Абдула, глядя на товарища волком. — И доблестью будет пойти туда и освободить нашего командира.

— Да с чего ты взял, что он еще жив⁈

— Это Нафтали. Его так просто не убить.

— Откуда тебе знать?

— Аллах хранит его.

— Аллах оставил его!

— Нафтали еще жив, — вдруг вмешался в спор Шер.

«Аисты» удивленно уставились на самого молодого командира.

— Шурави забрали его не просто так, — пожал плечами Шер. — Они понимают, что мы не будем бомбить мечеть, пока Нафтали жив. Они тянут время.

— Тянут для чего? — нарушил вдруг образовавшуюся после слов Шера тишину Абдула.

— Я не знаю, — буднично ответил Шер. — Может, к ним идет подкрепление. Может, у них другая причина. Лишь Аллаху ведомо, что они там задумали.

— Тем больше у нас причин сровнять там все с землей, — сказал Торйалай ядовито.

Абдула уставился на него суровым и холодным взглядом.

— Так сровняй, — сказал он. — Чего ты ждешь?

Торйалай нахмурился. Его искалеченная бровь опустилась к переносице.

— Тебя не послушают. Вот почему ты медлишь, — сказал Абдула. — Твой приказ не имеет для всех «Аистов» никакого значения.

— Как и твой, — немного помолчав, ответил Торйалай.

— Это правда, — Абдула кивнул. — Наши люди ждут от нас единства. А сейчас между нами им и не пахнет.

— И мне кажется, шурави делают на это определенный расчет, — сказал Шер.

Абдула с Торйалаем задумались.

— Быть может, лучшим выходом будет поговорить с ними, — сказал молодой командир. — Узнать, чего они хотят. Если повезет, мы вызволим Нафтали и, вдобавок, сохраним и отряд, и лицо.

— Они чего-то ждут, Шер, — возразил Торйалай мрачно. — Шурави тянут время. Тут я соглашусь с твоими словами. А что, если к ним действительно движется подкрепление? Просидим больше чем положено, и нам на голову спустится десантно-штурмовая группа. А нас мало. Мы потеряли достаточно людей.

— Нас мало, — согласился Шер. — Мало, чтобы штурмовать мечеть. Да и местность этому не благоприятствует. Но в то же время смерть Нафтали приведет к расколу, распаду нашего отряда. Думаю, это видит каждый из вас.

— Ты слишком молод, чтобы понимать, что к чему на самом деле, — недовольно поджал губы Торйалай.

— Молод, — согласился Абдула. — И глуп. В том, чтобы договариваться с обманщиками, — нет чести. Шурави никогда нельзя было доверять. Мы снова убедились в этом. Аллах тому свидетель.

Шер молчал. Смотрел на своих товарищей из-под полуприкрытых век. Потом он встал с большого камня, на котором слушал их споры.

— Ну, тогда этот час стоит считать часом, когда наш отряд перестал существовать.

Торйалай угрюмо промолчал. Абдула нахмурился.

— Это еще почему? — спросил он.

— Вы можете и дальше спорить о том, что делать, — проговорил Шер. — И дальше бросать камни в воду. Да только от этого вода камнем не станет. Потому я уйду. И вы знаете, что мои люди уйдут со мной.

Абдула медленно поднялся. Угрожающе возвысился над Шером.

— Ты не посмеешь этого сделать, — сказал он, и в голосе его звучала угроза.

— Ты можешь попробовать остановить меня, — Шер даже улыбнулся.

Казалось, его совершенно не страшила возможная месть могучего «Черного Аиста».

— Могу. И остановлю, — спокойно, но решительно ответил Абдула.

Шер хмыкнул. Самодовольно приосанился.

— Тогда ты дашь шурави возможность насладиться захватывающим зрелищем. Они будут ликовать, наблюдая со своих стен, как «Аисты» режут друг друга в горах.

Абдула поджал губы. Сжал челюсти так, что скрипнуло.

— Если мы хотим сохранить единство, нужно действовать хитрее, — сказал Шер, когда никто не решился ему возразить.

Как бы горько и тяжело не было бывалым душманам, они понимали: молодой моджахед прав. Они оказались между молотом и наковальней: с одной стороны, необходимость сделать решительный, а главное, правильный шаг, а с другой — риск полного разложения отряда.

— Хитрее? — Торйалай вопросительно приподнял искалеченную бровь.

— Сначала узнаем, — Шер глянул на мечеть, черневшую в степи. — Узнаем, чего добиваются шурави. А потом найдем, куда нанести удар.

— Ну что, он тут? Сидит? — спросил Шарипов, когда вошёл на второй этаж мечети.

Снаружи бушевала непогода. Ветер усилился, завыл в дырах стен, словно целая армия призраков. Поднялась пылевая буря. Весь мир за пределами стен словно покрылся красно-жёлтой дымкой. И хотя её всё ещё можно было проглядеть, видимость ухудшилась. Был риск, что «Аисты» воспользуются этим, чтобы подобраться к нам.