Астарта. Предназначение. Книга 3 (СИ) - Белышева Ольга - Страница 3

— Летим, летим, мама, полетели! — радостно выкрикивал Дима, сияя как новогодняя гирлянда.

Тем временем Геннадий сидел рядом с выражением, которое читалось так ясно, будто он сам говорил: «Мама, забери меня отсюда, я обещаю быть хорошим!»

Я вздохнула.

— Летим! — наконец решилась я, понимая, что Дима и Вера просто не оставят мне выбора. — Как нам попасть на корабль? — уточнила я, бросив взгляд вверх. Все-таки карабкаться по якорной цепи, как это ловко сделал Мотя, я совершенно не собиралась.

— Всес простос! — ответил Мотя, но прежде чем он успел объяснить, Геннадий вдруг громко закашлял.

Мы все повернулись к нему, а он, словно желая привлечь еще больше внимания, выдал такую оглушительную отрыжку, что Богдан мгновенно рухнул в обморок.

— Ну вот и полетали, — мрачно заметила Клавдия, закатывая глаза.

Секунду мы молчали, затем Мотя, почесав свои рожки, задумчиво сказал:

— Этос нормульс. У насес такое бываетс. Воду ему дайтес, и полетитс как новенькис!

Я только тяжело вздохнула, уже жалея о своем решении.

И, посмотрев на упавшего Богдана, я бросила укоризненный взгляд на Геннадия.

— Со мнойс так всегдас, ни ктос не хочетс, — грустно сказал Мотя, опустив плечи. — Вы уже пятыес в этомс городес.

— Спускай корабль, мы летим, — решительно заявила я, больше не желая тянуть время.

Мотя, обрадованный, тут же взобрался по цепи обратно на корабль, шустро, как мартышка. Вскоре корабль начал медленно спускаться. Когда он завис над землей, мы поднялись на палубу. Мотя вернулся с носилками, ловко подхватил Богдана, словно тот был пушинкой, и закинул его на них. Затем он с легкостью перенес его на борт.

Мы с Клавдией переглянулись, удивленные его силой. Геннадий с детьми, не дожидаясь дальнейших указаний, побежали в трюм искать себе комнаты.

— По оплатес, везус бесплатнос за едус. И плюс дележка набранного грузас, — объявил Мотя, глядя на нас с ожиданием ответа.

— Еда — без проблемс, груз — под вопросомс, его не будетс, — ответила Клавдия, слегка подражая манере речи Моти.

Я хмыкнула. Честно говоря, мне тоже захотелось добавить это «с» к концу каждого слова — настолько заразительной была его речь.

Мотя задумался, почесал затылок, затем кивнул.

— Ладнус, — произнес он, и тут началось настоящее шоу, от которого мы не могли оторвать взгляд.

Мотя, как оказалось, был не только капитаном, но и всей командой в одном лице! Он с невероятной скоростью переключался с одной роли на другую, играя их настолько мастерски, что мы едва успевали следить за ним. То он был матросом, ловко управляющим парусами, то капитаном, командующим с мостика, то механиком, проверяющим состояние тросов и якоря.

— Якорь вышел из воды — чист! — выкрикивал он, стоя на носу корабля, а через секунду уже несся к якорю, чтобы проверить его состояние.

— Якорь под клюзом! — докладывал он, и тут же, меняя голос, добавлял: — Якорь на месте!

Мы только успевали поворачивать головы, наблюдая за тем, как он перемещается по кораблю с бешеной скоростью.

Когда корабль начал медленно подниматься, а затем резко рванул вперед, мы с Клавдией переглянулись.

— Если Мотя все это делает один, то зачем вообще команда? — тихо спросила она, покачав головой.

— Думаю, команда нужна только для того, чтобы кормить его, — усмехнулась я, все еще не веря в то, что вижу.

Мотя же продолжал носиться по кораблю, выполняя все обязанности с точностью до миллиметра. На мостике он отдавал приказы сам себе, а через секунду уже выполнял их, не теряя ни секунды.

— Канат как? — спрашивал он, тут же отвечая: — Канат натянут, капитан! — и снова сменял роль.

Причем в командах он почему-то не добавлял свое привычное «с».

— Это будет интересное путешествие, — пробормотала Клавдия, наблюдая за этим хаосом на удивление слаженной работы.

Я только кивнула, понимая, что с Мотей скучать точно не придется.

Неожиданно корабль набрал такую скорость, что нам с Клавдией пришлось крепко обхватить мачту, чтобы удержаться на месте. Ветер свистел так, что казалось, будто он стремится сбросить нас за борт. Геннадий и дети, почувствовав рывок, бросились к выходу на палубу, но мы с Клавдией одновременно закричали:

— Нет, оставайтесь внутри!

Они послушались, замерев на месте, а мы продолжали цепляться за мачту, пока корабль не вошел в поток. Движение стало плавным, и ветер немного утих, давая нам возможность перевести дух.

Мотя, стоя у штурвала, махнул нам лапой, указывая на место. Мы обернулись и заметили небольшую площадку с почти закрытой верандой, напоминающей открытую раковину, которая защищала от ветра.

— Тудас, — коротко бросил он.

На четвереньках, цепляясь за поручни, мы перебрались к указанному месту. Там действительно было безопаснее, и ветер уже не казался таким беспощадным. Мы уселись, пока Мотя оставался у штурвала, сосредоточенно глядя вперед.

— Через полтора часа будемс в Чоси, — сказал он, не оборачиваясь, с важностью в голосе.

Клавдия, наконец, отдышавшись, повернулась к нему, ее взгляд был полон любопытства.

— Можно узнать больше о твоей расе? — спросила она. — Мы впервые встречаем супермена.

Мотя обернулся, посмотрел на нее с иронией, ухмыльнулся.

— Спрашивает Пандас, тожес не самая распространенная раса в мире Лурапис, — ответил он, прищурив глаза. — Я из расы пипи. Смесь разных животных: собаки, зайца и пустынной лисицы. Мы своего рода «изгои», которых Боги отвергли после множества экспериментов. Наверное, хотели создать что-тос великое, а вышли мы.

Он сделал паузу, глядя куда-то вдаль, как будто вспоминая что-то неприятное.

— Нашей расы почти нет в этом мире, кланов тожес никогда не существовало. Родились несколько нас, и все были отброшены как неудачный эксперимент. Взрослые достигают только 70—80 сантиметров в высоту. А я еще ребенок. Мой рост — 50 сантиметров. Нас отвергли все: черти, собаки, волки. Мы всегда оставались сами по себе. Я не знаюс, сколько таких, как я, еще существует. Давно никого не встречал.

Его голос звучал спокойно, но в этих словах чувствовалась глубокая грусть.

Клавдия сначала хотела что-то сказать, но вдруг замерла, обдумывая его слова.

— Я хотела обидеться, но теперь хочу спросить, как ты выжил и достиг такого уровня? — наконец спросила она, ее голос стал мягче.

Мотя слегка улыбнулся, но его глаза оставались печальными.

— Я просто хотелс жить, — тихо сказал он. — Работал, как мог. Мой отец всю свою жизнь строил этот корабль, чтобы покинуть этот чуждый и отвергающий нас мир. Он умер, когда мне было пять лет. Я сирота. И один во всем, — он посмотрел на нас, а потом снова на штурвал.

Мы сидели молча. Эти слова заставили нас по-другому взглянуть на этого странного и неугомонного существа. Его жизнь была не из легких, но он все равно продолжал двигаться вперед, превратив одиночество в силу.

— Ты не одинок, — сказал я, стараясь говорить как можно увереннее. — Присоединяйся к нашей команде, мы выступаем против этой глупой дискриминации. Нас называют «Демонами» из-за разнообразия наших рас. Вместе мы сильнее.

Мотя медленно покачал головой, его взгляд стал тяжелым.

— Я не могу. Я раб, — тихо ответил он, опуская уши. — Мой хозяин ждет меня в Чоси с грузом людей.

Он опустил голову, словно стыдясь своих слов, и медленно отошел от штурвала. Прежде чем полностью отвернуться, он бросил короткий взгляд в нашу сторону и едва слышно прошептал:

— Простите.

В тот же миг у меня вспыхнуло тревожное «Предчувствие», предупреждая о надвигающейся опасности. Но было уже поздно. Веранда, в которой мы укрылись, захлопнулась, будто раковина, защищающая свою жемчужину. Мы оказались в полной темноте, плотно прижаты друг к другу.

— Ну что я говорила?! — возмущенно воскликнула Клавдия, явно не упустив момента, чтобы выразить свое недовольство.

— Ох, не переживай! Мы справимся, — ответил я, пытаясь ее успокоить. — Но, если честно, мне хочется урегулировать это мирным путем. Он ведь ребенок.