Договор на одну ночь (СИ) - Акулова Мария - Страница 8

Еще, оказывается, он женат. И вроде бы это хорошо, у такого мужчины должна быть семья. Но, с другой стороны, если верить интернету, сейчас он разводится, что в моих глазах его не красит.

Если бы меня кто-то спросил, как хотела бы я: то раз и на всю жизнь. У нас, у греков, принято так.

С женой они прожили почти пять лет. Детей, как ни странно, не завели.

В нем, с одной стороны, меня интересует всё, а с другой, это "всё" вызывает кучу вопросов.

Мне хочется к нему придираться. Хотя он-то ко мне придираться не стал.

Наверное, я злюсь на него, потому что он хоть и грек, но ни черта не смыслит в нашей бытности. И его советы… Для меня они выльются в еще большую проблему. Я еще хлебну за свой маленький, спровоцированный его «наукой», бунт. Уверена. Только и прекратить этот бунт не могу.

Рука сама собой тянется за телефоном. Я откладываю книгу и опускаю взгляд в экран.

Опять ввожу в строчку поиска имя «Андрей Темиров».

При виде художественных фото, сделанных депутату профессиональными фотографами, голые бедра покрываются мурашками.

Я вспоминаю шум воды, нервную интимность момента, низкий тембр. Как мужчина он произвел на меня сильнейшее впечатление. Только я-то для него кто? Перепуганная официантка.

От этого ужасно обидно.

Напоминаю себе: он женат, Лен. А ты… А ты – это ты.

Но это не мешает мне снова пойти о нем читать.

Перехожу во вкладку новостей. А вдруг там есть что-то о визите к нам?

Нет.

Но верхний заголовок все равно привлекает мое бурное внимание. Сердце ускоряется.

«Андрей и Ксения Темировы разводятся. Уже официально. Эксклюзивное интервью почти бывшей жены депутата».

Ощущая запретность, жму на заголовок и захожу в текст. Он огромный. Состоит из множества вопросов и обширных ответов женщины, чьи фото я тоже уже видела.

Она красивая. Подходит ему. Но это не уберегло от развода.

Я немного жмурюсь и приступаю к чтению.

«Ксения, скажите, пожалуйста, в чем главная причина вашего решения? Мы видели слив фото, на которых вы с неким человеком. Но, если правильно понимаем, кризис начался давно…

Да. Вы правы. Наш с Андреем кризис начался давно. С его многочисленных измен».

Андрей

– Ксень, привет. Скажи, ты охуела?

Повода веселиться у меня совершенно точно нет, но интервью жены вызывает исключительно желание смеяться.

Вероятно, это такая защитная реакция.

Пока в трубке пауза, пробегаюсь взглядом по материалу.

Натрындела так натрындела ты, Ксюх.

Молодец.

Откладываю глянцевый журнал, в котором вышел оригинал исповеди обманутой депутатской жены, на столик в спальне гостиничного номера. Подхожу к окну с непривычным видом на давно забытый город.

Я мог бы мотаться по греческим делам и возвращаться домой, но решил, что эффективней будет на какое-то время тут заземлиться. Сейчас думаю, не менее веским аргументом было и желание хотя бы ненадолго съебать от семейных проблем. Жаль, что не сработало.

Сегодняшний день мне сделали не греки, а жена, чью задержку с ответом, уверен, я расцениваю правильно. Даже с каким выражением она сейчас смотрит перед собой и молчит могу угадать.

Сжала губы. Ноздри дует. Крутит в голове защитно-обвинительную речь.

Пока Ксюха настраивается, опять беру в руки журнал и цитирую первую попавшуюся на глаза дичь.

– «Впервые я застала Андрея со своей лучшей подругой. Это был ужасный удар для меня. Но я простила. Я всегда его прощала. И единственный раз, когда слабость проявила я…». О какой подруге речь, Ксень? Кого я там задорно жарил у тебя на глазах? Таролога, хуелога, косметолога или тренера по личностному росту?

– Андрей… – Она обращается устало и как бы примирительно. А я и злиться толком не могу, и слушать ее тоже хочу не особо.

– Вернемся к первому вопросу. Ты охуела, Ксень?

Взрывается.

– А что ты хочешь от меня?!! Я не собираюсь разводиться! Я предупредила, что буду бороться за нашу семью! Что не позволю одной маленькой ошибке всё перечеркнуть! А ты натравил на меня адвокатов!!!

Поразительно, как быстро во вроде как знакомом человеке обнажается целая куча не недостатков даже, а откровенно стрёмных сторон.

Я Ксюшу поначалу очень любил. Красивая девчонка из хорошей семьи. Нежная. Трогательная. Скромная. Уступчивая. Когда женился и раскрылась ярче, не кипишевал. Мы все не идеальные. Я тоже тот еще говнюк. Притремся.

Но в последние два года мы действительно больше цапались, чем жили мирно. О детях говорить перестали. Секс – реже чем ссоры. Сами ссоры — нихуя не прелюдии.

Ей не нравилась увлеченность моей новой работой. Мне – что мозг ебут по делу и без, а в ответ не дают ничего.

И это скорее всего по-любому закончилось бы разводом. Но именно Ксюха, а не я, окрасила его в цвета вульгарного блядства. И в этой связи... Нехуй перекладывать.

– Я никого на тебя не травил, Ксения. Я поручил адвокату подать иск о разводе. Потому что по обоюдному через ЗАГС ты не хочешь. А я не хочу больше с тобой жить.

Теперь я совершенно точно слышу, а не дофантазирую, как громко она дышит. Огнем.

– Я повторяю, Андрей, развода не будет. Если ты продолжишь настаивать, таскать меня по заседаниям…

– Найми адвоката и не придется ходить, Лунева. Или забей. Решение получишь.

Делая вид, что не слышит меня, Ксения гнет свое:

– Я буду продолжать ходить по журналистам и рассказывать, почему мы разводимся.

– То есть продолжать пиздеть.

После паузы слышу вполне честное:

– Да, Андрей. Я буду продолжать пиздеть. Потому что я не собираюсь платить за одну маленькую ошибку разрушенной семьей.

– Какой семьей, Ксень? Мне твоего тренера в квартире прописать? Он же тоже типа член.

Мой семейно-похоронный юмор жену, почему-то, не веселит. Она злится, а я – совсем нет.

Конечно, она творит лютую чушь. Мне снова придется отвечать на звонки и выслушивать, что наш с ней развод нехило бьет по репутации. Но тактика человека во время развода говорит о нем куда больше, чем досвадебная идеальность. Ксюша только подтверждает: с такой, как она, иметь ничего общего больше нельзя. Даже если забить на вклинившийся между нами левый хуй, я как человеку ей больше не могу доверять. И не хочу стараться.

– Я уже извинилась, Андрей. Много-много-много раз. Я поклялась, что это больше не повторится. Он просто... Мне было тяжело без тебя. А он... Неважно. Но я тебе говорю, что люблю и сделаю всё, чтобы вернуть. А ты присылаешь ко мне законников, которые рассказывают, какое имущество я получу. Я не хочу съезжать с нашей квартиры...

– Я отдаю тебе квартиру со свежим ремонтом. Это дохуя благородно, Ксюш. Ты же сама знаешь, что ни в одну из квартир копейкой не вложилась...

– Мы договаривались, что работаешь ты!!!

– Мы договаривались, что я тебя не обижу, если ты не начнешь делать хуйню, Ксюша. А ты начала. И, тем не менее, я предлагаю тебе разойтись мирно.

– Я буду за нас бороться! Я по всем эфирам пойду...

Моя выдержка тоже не безгранична. Впрочем, как и веселье.

Это ж надо было так жениться, чтобы теперь разводиться и купаться в дерьме. Да ебись оно всё. Я больше никогда на это не подпишусь.

Шумно выдыхаю, встряхивая головой. Очень сложно балансировать между собственными представлениями о том, что такое достойное мужское поведение, и откровенной наглостью женщины, решившей что ей можно всё.

– Ты либо соглашаешься на спокойный развод, Ксень. Опровергаешь всю эту хуйню и держишь свои сказки при себе для следующих мужиков. Либо имущество мы делим согласно вкладам в семейный, мать его, очаг. Тебе – вся, блять, атмосфера. Договорились?

Донеся всё, что хотел, скидываю. Пусть думает.

А потом стою и смотрю в окно, усмиряя эмоции. Пульс в вистах нехотя, но утихает. На самом деле, даже когда кажется, что уже не задевает, это не так.