Договор на одну ночь (СИ) - Акулова Мария - Страница 22

От необходимости что-то отвечать меня освобождает трель мобильного. Взяв в руки, читаю с экрана сообщение от старосты-Петра.

Он спрашивает о наших делах. В теории можно отложить, но общаться с ним интересней, чем смотреть, как Рома точит свой обед. Поэтому вчитываюсь.

У меня есть железное согласие играть по нашим правилам уже от шести старост. Еще трое сливают мне "тайную" информацию от тех, кто считает себя дохуя хитрыми.

Я в курсе, что группа активистов собираются опрокинуть меня в последний момент. Но дело в том, что опрокинут не меня.

Три округа мы, к сожалению, никак не получим. Но два будут наши. Это збс.

Чтобы найти нужный Петру контакт, листаю чаты, пока не натыкаюсь на сообщение нескольконедельной давности.

Вспомнив, непроизвольно хмыкаю.

Мой телефон – это, конечно, не государственная тайна, но и направо-налево я его не раздаю.

Так вот, есть на побережье одна гречанка, которая решила, что ей он нужен очень. Я разрешил дать.

В благодарностях Лены Шамли не нуждался, но пусть на всякий случай будет.

С тех пор, слава богу, ни разу не понадобился.

А может быть не слава богу.

Я, если честно, девку эту плохо понимаю. Настолько, что поначалу даже злился.

Она же ни черта своему дядьке не сказала. Ну подумаешь, изнасиловал бы. Не повод портить отношения?

Это не по-моему. Все же есть линии, которые людям переходить нельзя.

Я вернул ключи от машины отцу говнюка вместе с мягким, но настойчивым советом за малым всё же следить. Староста, конечно, виду не подал, но обиделся. Остыл ко мне. Не нравится грекам, когда их учат младшие. Лена Шамли обошлась мне в минус один голос поддержки. Но что ж... Я смолчать не смог бы.

А малая – да. Смолчала.

Это было понятно из разговоров её дядьки с отцом говнюка. У Шамли на девку нехуевые такие планы. Он хочет высоко лететь. Для этого недостаточно просто предоставлять свой ресторан для важных встреч и сидеть в райсовете. А вот породниться...

В курсе ли планов она – не знаю. И уже не спрошу.

Запретил себе лезть. Привязываться и переживать. Тут до меня так жили и после меня тоже будут так же жить.

Я просто иногда забываю, что менять людей бессмысленно. Впрягаться без спросу нельзя.

И одна маленькая гречанка – не мое дело. Пусть мечет свои ракушки по другим машинам.

Нахожу нужный контакт. Копирую и пересылаю Петру. После этого мы еще недолго переписываемся, пока Рома снова флиртует с официанткой.

Щелкнув на кнопку блокировки, откладываю мобильный и откидываюсь в кресле.

– Ты жить где будешь? В городе или на побережье?

– Здесь думаю. – Рома кивает в сторону пляжа. Я запрещаю себе смотреть туда и снова искать понравившуюся задницу. Хотя из головы ещё не ушла. – Поплаваю. Подегустирую. Ты ж охуеть отдохнул, я так понимаю.

Хмыкаю и не спорю.

Да уж. Охуеть. Отдохнул.

Опускаю взгляд и изучаю кисть правой руки. До сих пор непривычно не видеть на безымянном пальце золотого ободка.

След от кольца долго сходил. Зато теперь – идеально ровный тон. Ни намека. Ни воспоминания. Очень жду, когда этот же эффект проявится и в реальной жизни.

– Ты мне расскажешь, где тут самые топовые нимфы водятся?

– Я не в курсе, Ром.

Он не верит. Смотрит скептически. Потом уводит взгляд на пляж.

– Еще скажи, что ты ни с кем ещё…

Пожимаю плечами.

А он щурится и всматривается. Увлекается кем-то. Это видно по тому, как медленно отъезжая на кресле и вытягивает шею. Задумчиво трет подбородок.

Пиздец конечно он отбитый. И главное ведутся ж девки. Вид бордовой пухлой корочки с золотым теснением делает свое дело. Как и умение Ромчика красиво стелить.

– Ты гля какая…

Не в состоянии сдержать «восторг», Рома цокает языком и «зовет» меня взглядом обратно на пляж.

Мне-то похуй, но все равно смотрю.

– В оранжевом купальнике видишь?

Вижу, блять. Вижу.

Девица снова стоит, но уже не спиной, а боком к нам. Позволяет рассмотреть свой плоский, даже впалый, живот. Высокую грудь. Всё те же длинные ноги.

Она говорит с подругой, улыбается, и делает несколько танцевальных движений под льнущую над пляжем музыку.

Две восьмерки соблазнительными бедрами и бурная реакция в штанах. Боюсь, не только моих.

Нужно перестать смотреть, заплатить по счету и уебывать, но я, не отрываясь от девичьего тела, обращаюсь к Ромчику:

– Эту не трогай.

Бутов поворачивает голову и смотрит на меня с легким возмущением. А я всё так же на неё.

– Почему это?

– Просто не трогай и всё.

Она, тем временем, продолжает двигаться под музыку. Подруга под зонтом смеется и хлопает в ладоши.

А я почему-то нихуя не удивлен, что запал Ромчик сходу на задницу Лены Шамли.

Свои реакции на эту же задницу лучше не обсуждать.

Но девка бодрая. Живая. И слава богу.

Это всё, что меня в ней интересует. Почти, блять, по-отечески.

Рома тем временем расплывается в понимающе-плотоядной улыбке. Я считаю до трех, после чего должен перестать её палить. Потом ещё раз считаю. И ещё.

Оторвавшись, допиваю кофе залпом.

– А говоришь, не ебешь тут никого.

– Я и не ебу.

– Но эту себе присмотрел?

Пошел, короче, нахуй, Ром.

– Пусть будет так. Но ты её не трогаешь.

Рома салютует мне, после чего несколькими глотками допивает вино.

– Ладно, ещё поищу. Но эта зачет. Партия одобряет.

Лена

Дядя всё ещё дуется, как будто я своим откровением доставила ему лишние неудобства, но вестись на эту манипуляцию и утопать в чувстве вины я себе запрещаю.

План остается прежним. Теперь – с уточняющей поправкой. По-хорошему меня никто не отпускает, значит определились: я уеду по-плохому.

Когда Василика позвала в Калифею на новый пляж, я сомневалась. Настроение, как бы я ни храбрилась, дрянное. Но так как совсем скоро, возможно, вход на побережье для меня в принципе будет закрыт, решила хотя бы сама себе ничего не запрещать, раз уж людям вокруг так нравится это делать.

Мы собрались компанией школьных приятельниц. Так как цены на новенькие бали-беды и кабаны кусаются, обошлись шезлонгами и зонтами. Но и этого достаточно, чтобы чувствовать себя полноценным отдыхающим рядом с другими такими же приезжими.

Мы купаемся, загораем, играем в волейбол и даже арендуем гидроциклы. А ещё без остановки болтаем. Обсуждаем смешные казусы из школьных лет, смотрим соцсети одноклассников. Делимся сплетнями и давними секретами, когда к нам с подносом подходит сотрудник пляжа и начинает расставлять на столике коктейли, которые мы не заказывали.

– Вы что-то перепутали, – я протестую, но его это не тормозит.

– Не перепутал. Это комплимент. От пятого бали-беда.

Парень указывает на оформленную декоративными тюлями широкую беседку-кровать, в которой устроилась компания мужчин. Смотрю на них и поджимаю губы. Лично меня их внимание бесит.

До коктейлей были и другие знаки.

Один из этой компании пытался облапать меня в море.

Они подходили, когда мы играли в волейбол. Хотели присоединиться. Просили номера и приглашали вечером в дорогой ресторан рядом с пляжем.

Девочки с ними кокетничали, а я злилась. Мне кажется, одного «нет» должно быть достаточно.

Пересекаюсь взглядом с мужчиной, чьи руки без спросу пытались изучить изгибы моего тела. Он улыбается и салютует своим коктейлем. Я отворачиваюсь к официанту.

– Верните, пожалуйста.

Поднимаю выбранный наобум бокал и протягиваю назад. Парень-официант, к сожалению, не слушается, а наоборот отступает и прячет поднос за спиной.

Я сама официантка и понимаю его. Когда тебя просят передать комплимент и суют в карман купюру, делаешь все возможное, чтобы знак внимания был принят.

Только я принимать всё равно не хочу.

Смотрю на парня строго и протягиваю настойчивее.

– Лен, ну чего ты! – Получаю «нож в спину» от подружек.