Натурщик (СИ) - Яровая Виктория - Страница 5

Вернувшись в дом, я первым делом расставила везде самые вонючие пирамидки и запалила их. По избе тут же стал стелиться удушливый дым с ароматом индийских благовоний. Все слилось в один невообразимый тошнотворный запах. Даже мне стало немного плохо, но я держалась стойко и не собиралась отступать. Пусть тут все провоняет! Может, пораньше уедет, если у него такой нос чувствительный.

Сосед успел только сунуть нос в избу, тут же чихнул, грязно выругался и захлопнул дверь. То-то же! Тоже мне, нюхач нашелся. И я довольно улыбнулась. Хотя у самой уже голова слегка кружилась. Может, и вправду переборщила? Пойду-ка я лучше на улицу. В такой аромазавесе не то что комары, тут самой бы ноги не откинуть. Схватила блокнот и, слегка покашливая, вывалилась наружу. Тут же до меня донесся ехидный смешок.

Я повернулась к сидящему на завалинке соседу и молча села на крыльцо. Что-то отпуск перестает быть томным. И это при том, что он еще не начался.

— Слушай, Андрюша, а когда ты, говоришь, уезжаешь? — устало спросила я.

— Когда захочу, тогда и уеду. Не хватало мне еще отчитываться перед всякими, — зло пробурчал он. — И сегодня меня не жди, ночевать в доме в такой вонище я не буду.

— Ой беда-беда, даже не знаю, как теперь спать-то без тебя буду. Наверное, не усну. Буду у окошка сидеть да тебя поджидать, — съехидничала я.

Он пропустил мимо ушей мои слова и продолжил:

— И вообще, я часто не буду здесь ночевать, у меня кое-какие дела в…

— Ой, оставь при себе подробности своей интимной жизни. Меня они вообще не волнуют, — перебила я его. — Но учти, в дом никого таскать нельзя! Это седьмое правило, ясно?

— Ага, сама-то в них еще не запуталась?

— Нет, с чего бы мне это делать?

— До чего же ты …, — он сделал паузу, смерил меня взглядом своих потрясающе голубых глаз и закончил: — ершистая. Я тебя предупреждаю: если утром я обнаружу хоть одну из тех дряней, вышвырну вместе со всеми твоими вещичками в реку. Поняла?

Да уж, замашки у него явно барские. И только я собиралась высказаться, как он встал и ушел в сторону леса. Босой и в одних шортах. Хорошо, что не голый. Это до чего же нужно любить свободу, чтобы шататься по лесу босым? Он быстро удалялся, а я рассматривала его широкую спину и узкие бедра. Ну до чего привлекательный! Собака! И рука сама потянулась к карандашу. Ну что ты с ней будешь делать?

Я так увлеклась, что писала практически до темноты. Такого погружения и состояния потока мысли я еще никогда не испытывала. А когда вынырнула из него, то поняла, что все эти часы была беспросветно счастлива, погружаясь в историю героев и проживая их чувства вместе с ними. Вот что является одним из самых больших счастий в жизни человека — удовольствие от дела.

Поднялась и, хрустнув косточками, зашла в избу, чтобы тут же с ругательствами на устах начать открывать все окна и дверь. Да пусть меня лучше заживо обглодают полчища комаров, чем нюхать эту невыносимую вонь всю ночь. Ну, Танька! Напихала дряни.

Пока проветривала дом, слегка продрогла. И сейчас, стоя в пижаме со своими любимыми котиками, рассматривала кровать соседа. А может, на ней поспать? Его все равно не будет ночью. На печке ведь никогда не спала. А если упаду? Но вбитое годами правило совместного проживания в общежитии «даже не садиться на чужие кровати без приглашения» не позволило мне с комфортом устроиться на большом ложе. Поэтому, пыхтя, стала забираться на печь.

А что? Матрасик мягкий, белье свежее постелила. Даже подушка не подкачала. А уж пуховое одеялко было и вовсе выше всяких похвал. Да на кой мне сдалась его кровать, когда у меня такая чудесная печка? Я задернула занавеску и с наслаждением погрузилась в состояние дремоты, которое после долгого дня обещало быстро перейти в крепкий сон.

Но только я почувствовала, что сон уже готов принять меня в свои пушистые лапки, как снаружи дома послышался какой-то шум. Я открыла глаза и прислушалась. В полнейшей ночной тишине я отчетливо услышала, как вокруг дома кто-то ходит. Сердце замерло от страха, вот в этот момент я была бы совершенно не против того, чтобы мой сосед мирно спал в своей кроватке. Даже если бы с ним была его местная дама сердца. Да хоть две. Как же жутко здесь одной! И почему мне казалось, что это хорошая идея упрятать себя в глухую деревню? Идиотка.

Я еще некоторое время лежала и тряслась от страха под одеялом, но, сколько бы я ни прислушивалась, шум пропал, и снова стояла оглушающая тишина. Только я облегченно выдохнула, как прозвучал протяжный волчий вой. Мамочка! Я даже закусила одеяла от страха. Как же громко и как близко! Тут что, еще и волки водятся? Вот приперлась сюда на свою голову! Я лежала без сна еще добрых пару часов, пока сон все же не взял свое и я попросту не отключилась.

Разбудил меня громкий и настойчивый стук в дверь. От неожиданности я подскочила и еще пару мгновений пыталась понять, где я и что, вообще, происходит. Так, я на печке, в доме светло, значит, уже утро. А в дверь уже не просто стучали, а барабанили, но массивный засов держал на совесть. Это, наверное, сосед вернулся с ночных приключений. Кому бы еще понадобилось так долбить в дверь? И точно. В окне показалась его голова, и теперь он уже колотил по стеклу.

— Да иду я, иду, — пробубнила я.

Сползла с печки и поплелась открывать этому «Казанове» дверь.

— Что так долго? — возмущенно проговорил он и протиснулся мимо меня. — Время к обеду, а ты еще дрыхнешь. Милая пижама, кстати.

— Спасибо, — по привычке буркнула я в ответ и тут же недовольно пробурчала: — Я что, перед тобой за свой сон должна отчитываться?

И зевнула во весь рот, прикрывшись ладошкой.

— Посмотрите на нее, еще и не выспалась. На, держи.

И он протянул мне пачку разношерстных денег. Мятые, потрепанные и кое-где даже рваные. И это что, кровь? Я подозрительно на них посмотрела.

— Э-э, вот боюсь даже спросить, где ты их взял? — проговорила я, глядя на них с сомнением.

Очень уж похоже, что нажиты они нечестным путем. Разбоем, например.

— Лося продал.

— Что? Какого еще лося? — я удивленно уставилась на него.

— Обыкновенного. Того, что в лесу бегает, — ответил он как ни в чем не бывало. — Поймал и продал мясо местным.

— Фу! Ты что ради денег лося убил? Вот ты изверг!

Я уставилась на него, скривив лицо. И как умудрился только? Или может, он шутит?

— Ну не только ради них, но и это тоже. Бери! Ты же тут вопила, что за все поровну платим, — противно передразнил он меня. — Или откажешься? Но учти, я все равно не съеду.

— П-ф-ф-ф! — фыркнула я. — С чего это я должна тебе такие подарки делать? Подожди, — я нашла пустой пакетик и протянула ему. — Клади сюда.

Он ухмыльнулся и положил деньги в пакет.

— Что, деньги не пахнут? — ядовито заметил он. — Тебе, наверное, за работу и так неплохо заплатили.

Да с какой луны он свалился? Это где же он нашел такую работу учителя, за которую неплохо платят? Человек явно оторван от жизни, а еще меня упрекает. Да. Я беру с него деньги. И совершенного этого не стесняюсь! С чего бы это? Я их заработала своими нервами и драгоценными часами жизни. И имею право требовать компенсацию за то, что делю свою лесную избушку с таким нахалом, как он. Да мне, вообще, ещё и за вредность нужно молочка по литру в день выдавать, с таким-то соседом.

Отвечать ничего не стала, развернулась и пошла ставить чайник. Пока он закипал, в небольшой пристройке за домом привела себя в порядок. Вот все хорошо в деревне, только это обливание из ковшика слегка раздражает. Но зато бодрости добавляет будь здоров.

Поэтому, весьма посвежевшая, я вернулась в дом, где застала соседа, заваривающего чай. Мой чай. Недовольно поджала губы, но решала не делать замечаний. И хотя для него мне было жалко даже кипятка, скандалить я не стала. Может, язык хоть себе обожжет?

В полном молчании мы сидели за столом и завтракали. Я поела заваренной каши из пакетика и с предвкушением посматривала на конфетку. Сейчас, милая, и до тебя очередь дойдет. Ты мне сегодня очень нужна для поднятия настроения. Сосед же сидел напротив, подперев рукой щеку, и с каким-то отсутствующим видом попивал голый чай.