Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита - Страница 45

Мои слова услышаны, фотки увидят — поверят, ну а сверять, кто там на снимках и для чего, не будут точно. Главное — сам факт такой передачи.

Хотел уйти, но ещё немного постоял, и оказалось, что не зря. Я увидел, как перед абонентскими ящиками начал крутиться какой-то подозрительный тип в кепке.

Меня он не заметил, покрутился ещё, а потом раз! И ловко вскрыл замок на одной и унёс содержимое. Опустел тот самый тринадцатый ящик.

Всё как по заказу, я успел.

После этого я пошёл на рынок, но не Старый, а на другой, он, кстати располагался неподалёку. Там я искал одного человека. Видел его всего раз в первой жизни, но память на лица у меня хорошая, должен его вспомнить.

Вскоре нашёл. Нужный мне мутный тип крутился рядом с прилавками, где продавали творог и сметану. Там много женщин, открытых сумок и кошельков, которыми можно поживиться.

Этот тщедушный мужичонка лет сорока, в кепке, опущенной так низко, что козырёк прикрывал глаза, вроде и не смотрел на покупательниц, но на деле внимательно следил, у кого можно украсть деньги.

Зовут его Вася Кепкин, прозвище — Кепа, он профессиональный щипач, а ещё стукач, но об этом знают только три человека: сам Кепкин, опер Седов и я.

Он наконец выбрал цель и пошёл к ней, но я уже был на его пути. Долгих церемоний не будет, времени мало, я сразу перешёл к сути:

— Иди к воротам со стороны Благовещенской, через которые грузовики заезжают, — тихо приказал я.

— Э-э, ты чё, — блатным тоном протянул мужичок. — Ты не врубаешься, или…

— Это ты не врубаешься, дядя. Ты — стукач ментовский. Информатор. Оперативный псевдоним — Клоп. Короче, — я наклонился к нему, — я из ФСБ. Если не хочешь, чтобы тебя прикрыли и чтобы твои товарищи не узнали, чем ты занимаешься с Седовым, то идёшь к выходу. А там я с тобой побеседую. Короче, решать тебе.

— Не, — громко произнёс он, мотая головой. — Фрукты там продают, здесь только колхозники сидят, ничё не найдёшь. Тама все фрукты! У китаёз! Ты их главное мой хорошо, а то они в этой гадости химозной!

Я кивнул. В конспирации этот клептоман что-то понимал.

Воровайка, щипач, и даже в таком возрасте не растерял навык. Я по первой жизни выяснил, что он работает информатором у Седова, причём грамотным, много чего полезного говорил. Опер случайно про него сказал, когда мы одну темнуху с Седовым раскрывали, и показал разок на фотке.

Старый опер никак не мог предположить, что я окажусь в прошлом и воспользуюсь его стукачом.

Страсть к воровству Кепу в итоге и погубила. Седов запрещал ему воровать, но тот всё продолжал, потом попался и уехал на зону, хотя до этого у него уже было две или три ходки.

Кепкин ждал меня в условленном месте, спрятавшись за чёрными железными воротами, чтобы никто из своих не увидел.

— Это чё за дела? — возмутился он, когда я подошёл ближе. — Ты про что вообще? Чё ты придумал про информаторов каких.

— Мне не гони, всё знаю, Клоп. Или ты решил по-плохому?

— Да хорош, начальник, — прохрипел Кепа, подняв руки. — Но мент говорил, что никому про меня передавать не будет.

— Он и не передавал, не волнуйся, — я полез в карман и достал стотысячную купюру. — Это мы по всех знаем, нам положено. Мы всегда в курсе, кто на кого работает. Но вот тебе от нас зарплата. От тебя потребуется с ним связаться.

— И чё сказать? — жулик встрепенулся при виде денег.

— Передай ему при встрече это, — я сунул ему в руки третий свёрток с дозой дури. — Скажи, что подслушал на рынке, что сына чекиста траванул барыга с погонялом Мажор, он ещё тусуется рядом с семнадцатой школой. Передай это, и бабки твои.

Купюра плавно перешла к нему и исчезла, как у фокусника, будто её и не было.

— И сделай это сразу, — сказал я. — Прямо сейчас, выйди с ним на связь, это срочно. Не передашь — я тебя везде найду.

— Да ладно, начальник, всё в лучшем виде сделаю, — протянул он.

— И про меня ни слова. Мол, слышал краем уха. Если передашь до обеда и он возьмёт Мажора сегодня — премию получишь, — я показал вторую купюру, но тут же убрал. — Занесу на днях.

Думаю, справится. Не справится — решим вопрос иначе, но всё равно будет так, как мне надо.

А я пока тянул время, обдумывая дальнейшие шаги. Съездил домой, переоделся, а то в пиджаке стало жарко, съездил к дяде Юре, но дома его не застал, так что отправился пообедать.

Зашёл в бурятскую столовую, заказал блюдо поз или бууз — больших пельменей из рубленого мясо, сваренных на пару и похожих на хинкали. Есть их можно только руками, сначала надо откусить бочок и выпить бульон, только потом съесть. Вкусная и сытная штука.

Заведение семейное, отец, седеющий усатый бурят по имени Батор, строго контролировал технологический процесс, его жена и дочери лепили буузы и варили их в особых пароварках, а их дети играли в зале, стучали модными в это время фишками — плотными картонными кружками с яркими рисунками или кадрами из фильмов. Надо было бросить их так, чтобы перевернулось как можно больше. Шум стоял большой, но никто не жаловался.

Сверил время на пейджере, подумал, что надо будет при случае прикупить часы, и не те «шведские», которые тогда на рынке предлагали Толе Ершову, а нормальные. Где, кстати, сам Толя? Так и не зашёл ко мне, а контакт с ним восстановить надо. Ладно, сам потом приеду.

После неспешного обеда взял такси и поехал в Атамановское РОВД, но не напрямую, а объездным маршрутом мимо семнадцатой школы. Увиденное меня порадовало — белая девятка торчит на том же старом месте, что и вчера, но дверь и капот открытые, а никого рядом с ней не было.

Хм… налетели менты? Опер Седов действует быстро и уже мог успеть повязать Мажора, я дал ему достаточно времени. А тачку пока ещё не увезли на штрафстоянку? Вероятно, операм-то пофиг, что будет с машиной, не они же её перегоняют. По времени всё сходится, правда, в обрез. Значит, Клоп заслужил премию.

А такси ехало дальше, в то самое РОВД, где я сидел ночью. Не рискую вообще, дежурный после смены ушёл домой спать, а на его место сидел новый, и меня там никак не отмечали, что я сидел у них.

Никакой вертушки и журнала с посетителями на входе не было, не РОВД, а проходной двор, заходи кто хочет. Это потом начнут ставить охрану у входа, как в главке, сейчас же всё проще.

Ну а куда идти, я знал. Мажора, если его и правда закрепили, могут увезти на допрос в прокуратуру. Тут может быть по-разному, на самом деле. Обычно, когда кто-то умирал от передоза, уголовные дела не заводили. Но в данном случае, учитывая, кто отец парня, уголовку завели сразу, придумали, как это сделать, и дело ушло в прокуратуру.

Подозреваемого могли привезти туда, и допрашивать его будет следователь, ведущий дело, особенно если он ножками ходить не любит, а требует привозить всех к себе в кабинет, почти все там такие. Что будет говорить Мажор — мне неважно, лишь бы про это задержание услышал его покровитель — продажный мент Зиновьев. Тогда он начнёт суетиться…

Первым делом я заглянул в кабинет «убойного» отделения, посмотреть, на месте ли старый опер. И кто тут у нас есть? Седова не было, за его столом сидел тощий усатый парень в клетчатой рубашке, я его не помнил. Мажора тоже нет, хотя его могли притащить сюда и приковать к батарее.

У окна курил Герасимов — начальник отделения, толстый мужик с большой лысиной. В углу притаился Михеев — тоже опер в возрасте, высокий мужик, похожий на алкаша. Он и есть алкаш. Хотя в этом РОВД пьют все, кроме Герасимова — он закодировался. Впрочем, ему код подобрать — раз плюнуть, раз в полгода стабильно взламывает сам себя и уходит в загул.

— Артёма Сергеевича нет? — спросил я о Седове.

— Он в прокуратуре, — отозвался Герасимов.

Ага, пока всё сходится, значит, Мажор и правда, может быть там. И опер Зиновьев наверняка про это услышал. Но в прокуратуре у него влияния меньше, зато в СИЗО может подсуетиться, если мажорчика отправят туда, есть контакты.

— А вы по какому вопросу? — спросил Михеев, пристально глядя на меня.