Г.Р.О.М. (СИ) - Киров Никита - Страница 37

Но и не ставить его в курс совсем я не хотел. Во-первых, анализ наркоты по его требованию сделают быстро, и это нам всем на руку, во-вторых, я сразу хотел зарекомендовать себя его союзником. Я же его знаю, он хитрый, продуманный, в людях разбирается, но когда горит — лезет напролом.

Да, мне будет нужно поговорить с ним лично, обязательно. И там уже надо будет выбирать, что сказать. Но к тому моменту я должен всё подготовить, чтобы получилось.

Искать он меня будет точно, и на почту придут оперативники спрашивать про меня, что и как, но таких конвертов много, окон тоже много, а про видеонаблюдение я уже помечал себе, что его нет. Да и если бы было, на то время качество у изображения было хреновым.

Ну и сейчас у спецслужбы не самые лучшие времена, чтобы в любой момент найти какого-то человека на улице. Пока нет таких ресурсов, они до сих пор не отправились после развала.

У них сейчас достаточно проблем — низкие зарплаты, задержки и отток кадров. Подходящие кандидаты предпочитают работать на частников или в налоговой полиции, престиж службы на сегодняшний день пока что низкий. Да и технические средства ещё не совсем развитые, по сигналу сотового найти не смогут…

С опасным грузом я приехал на такси в самый центр города на улицу Ленина, к старому историческому зданию, где размещалось управление ФСБ по Бекетовской области.

Человек, который мне нужен, не занимался поиском наркоторговцев. Полковник Иванов вообще был начальником отдела контрразведки в местном УФСБ. Жёсткий тип, даже более жёсткий, чем Некрасов. Но зато он много кого знал и мог посодействовать мне во многих вопросах.

Я помню по первой жизни, как он мстил наркоторговцам, тем, кто попался под горячую руку: он жёстко разогнал одну банду, так жёстко, что после этого даже внутренний ОСБ собственное расследование проводил. И в городе это обсуждалось.

Кого-то из бандитов даже пристрелили, как ходили слухи. Но нашли ли именно того, кто продал дозу пацану — мне было неизвестно. Скорее всего, об этом так и не узнал и сам Иванов. Но он всё равно действовал, используя все свои возможности. Что ему оставалось?

Я был с ним знаком в первую жизнь, пока тот не уехал на повышение. А потом застрелился, когда его младший сын умер точно так же. Отец тогда с ним поругался, не следил, что тот делает, а парень подсел на дурь в столичных клубах, а однажды умер от передоза. В тот раз Иванов никому мстить не стал, а просто застрелился.

А ведь младший сын, как я помню, хотел пойти по стопам отца, но что-то произошло между ними. Ну, если я не успел повлиять на судьбу первого сына, ведь оказался слишком поздно для этого, то, глядишь, что-нибудь получится и со вторым. И я получу ещё человека, который возвращает долги.

С этого же я начинаю, сначала готовлю почву и навожу связи, чтобы они помогли в нужный момент, когда организация будет реальной, а не просто в виде надписи на визитке… или хотя бы закрыли глаза на что-нибудь.

В общем, у этого полковника была одна черта, которую я искал: если не выйдет по закону, он сделает, как ему надо. Поэтому меня он понять должен.

Внизу стояла вертушка, рядом с ней охрана, посетителей без пропуска не впускали. Но на входе был телефон, висящий на стене, и папка с внутренними номерами. Видеонаблюдения тоже нет, на такое не выделили бюджет. И охранник явно не особо следит, кто здесь ходит, даже не смотрит на людей.

— Я новый помощник городского прокурора, — представился я, взмахнув конвертом с наркотой. — Спецпочту сегодня привезли, и опять всё напутали. Вот это нам пришло, секретарша не посмотрела, забрала, а это ваше оказалось, мы не вскрывали. Полковнику Иванову, передайте, пожалуйста.

Охранник в камуфляже равнодушно положил письмо в стопку корреспонденции. Расслабились, хотя письма и посылки с бомбами уже ходили вовсю, надо проверять. Но в тонком письме бомбу увидеть просто — по периметру будет проложен провод, ну а про всякие яды и сибирскую язву ещё пока толком не слышали.

Теперь уходим готовить план дальше. А вечером — свидание с Юлькой. Но не в простом месте, а в кафе, где всегда можно найти одного из поставщиков наркоты, причём того самого, который должен поставлять дурь барыгам Зиновьева. И его я знаю. Много кого я знаю по работе.

Сегодня надо нагнать им жути, а завтра — продолжить план с опером, Зиновьевым, чекистом и даже Мажором. Свою роль сыграют все, будут думать, что всё сделали самостоятельно, а «Г. Р. О. М.» запишет себе на счёт очередную банду.

С этой мыслью я и поехал к Юльке.

Кафешка китайская, и держали её китайцы, но вот музыка русская. Мы её услышали сразу, едва мы начали вылезать из такси.

— А выкидуха, а выкидуха, — пел Иван Кучин из открытых окон кафе. — Вдруг щёлкнет сухо под шум и гам…

У крыльца стояло несколько машин, рядом с ними курили пьяные парни. Уже стемнело, огоньки сигарет видно хорошо. Юля поправило платье. Не знаю, где она его нашла, никогда не видел его в ней, но это красное платье с открытыми плечами и декольте девушке шло. Правда, она не привыкла ходить в таком. Ещё и комары летали, громко жужжа под ухом, и кусали ей руки.

— Ох, как всё непривычно, — проговорила она, украдкой потирая плечо.

Среди тачек — серый Мерс Погодаева, за рулём которого сидел телохранитель Гена и невозмутимо листал комиксы. А его хозяин, пьяный вусмерть, стоял у крыльца и жаловался на кого-то в пустоту, размахивая сигаретой в правой руке.

— Ну а чё она? — говорил он неизвестно кому.

Едва я подумал, что он всё вспоминает Юльку, как оказалось, что у коммерса появилась очередная пассия, которая снова ушла с кем-то из братвы. Не везёт ему с женским полом.

— Братан! — крикнул кто-то из толпы и рванул ко мне, косолапя и едва не падая.

Пьяный Ярик широко расставил руки и обхватил меня, радостно смеясь.

— Братка мой, и ты здесь! — дыхнул он на меня перегаром.

— И я здесь, Ярик, — я похлопал его по спине.

— Ничё ты приоделся, — Ярик отодвинулся и оглядел меня. — Козырный костюмчик. Во, а это… о, Юлька, ты что ли?

— Я, — произнесла Юля. — Не узнал?

— Тебя не узнаешь, — он снова повернулся ко мне. — Братка, Лёха! Видали? — Ярик обернулся к остальным. — Брат это мой! Нормальный пацан! Кто его тронет по беспределу, нахрен, ноги всем из жопы вырву! Брат это мой родной! Слыхали, как он Басёнка загрузил? За всю жизнь ему накидал! Как пацана осадил!

— Я тоже рад тебя видеть, брат, — я положил ему руку на плечо. — В воскресенье в силе?

— Ещё бы! И эту… как её, — он пошатнулся и посмотрел на девушку, — Во, Юлька, точно! Юльку тоже бери. О, смотри, во, это всё пацаны мои! Вот, смотри, Костян! Костя Левитан, к нам всё-таки пришёл. Только ты, братка, и остался из всех, кто в том подвале был, — Ярик закрыл глаза и уткнулся в плечо Левитану. — Никого больше не осталось, сука…

Парень в очках с заклеенной линзой кивнул мне в знак приветствия. Ëпрст, заманили его всё-таки в банду. Хотя раз ходил со стволом, он уже был там. Первые дни и сразу пушка? Уж не в киллеры ли его определили?

Ну, раньше времени панику бить не буду. Может, смогу вытащить.

— Г-г-глебка ещё живой, — с трудом сказал Левитан. — Г-глеб С-с-с…

— Сибиряк⁈ — вскричал Ярик. — Он же мусором стал, ментом, на… но я всё равно к нему, на***, как к брату отношусь. Поняли все? О-ой, короче… надо ещё по сто грамм… жизнь такая, падла, сука. Где там музыка? Вруби погромче! Всё, ещё по одной, и погнал я домой.

Что характерно — Ярослав когда выпьет, становятся приставучим и громким, но не агрессивным, драться без причины не лезет, хотя поскандалить мог, как и поорать. Как-то работает мозг, что не даёт ему вляпаться в проблемы… как правило. Но он уже собирался уезжать на такси, уже прощался со всеми, обнимаясь с каждым.

А внутри кафешки у открытого окна сидел бандит рангом повыше — бригадир атамановских Серёга Башмаков по прозвищу Наум. Смуглый мужик лет сорока, который вечно носил кепку и затемнённые очки, сидел с несколькими приближёнными и что-то обсуждал, не глядя по сторонам.