Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил - Страница 28

Щелчок замка был такой громкий, что отозвался эхом в помещении. Я и Казанов развернулись к двери, но пленный пилот нас остановил.

— Стойте. Что вам нужно знать? — спросил он.

— Я же вам сказал, что мы знаем всё. Но если у вас есть интересная для нас информация по… некоторым вопросам, то мы готовы послушать. В противном случае, в ваших услугах мы более не нуждаемся.

— Что за вопросы?

Право их сформулировать, Виталий доверил мне.

— Место расположения личного состава Блэк Рок, аэродром, с которого вы работаете, численный и количественный состав, — спросил я.

Филипп Мегет раздумывал. Думаю, что сирийцы даже не будут слушать его рассказы о Женевской конвенции, на которую у него была надежда.

— У нас отдельная группа. Отставные и действующие лётчики-испытатели. Два звена. Задачи специфические — нанести высокоточный удар, поставить помехи, атаковать из засады. Местоположение постоянно меняем. Для этого в Израиле есть все условия.

— Кто руководит группой?

— Имени не знаю, но он не из Блэк Рок.

— Описание внешности, — тут же спросил Казанов.

Мегет напрягся, но выдал описание внешности. Невозмутимое лицо Виталика не проняла ни одна эмоция. Как только Филипп закончил, Казанов посмотрел на меня и кивнул. Похоже, он понял, о ком речь.

— Русскоговорящих не было? — задал я главный для меня вопрос.

— Не видел. Есть евреи, которые говорят на русском между собой, но они солдаты и офицеры ЦАХАЛа.

— А сухопутная составляющая? — спросил Виталик.

Мегет покачал головой и вытер кровь, которая пошла из носа.

— Не знаю. Я их видел издалека, но их много. Пили пиво с одним из этих «солдат удачи», так он идеально говорит на арабском, а сам вроде из Иордании. Видел двоих марокканцев. И… был один русский. Матерился так, что я уши закрывал. Но он не спецназовец.

Мегет рассказал, что этот русский постоянно работал с израильскими пилотами вертолётов «Кобра» и «Кайова».

— А как-то ночью он встречал какой-то груз. Вроде прилетел С-5 «Гэлэкси», — добавил Филипп. — Больше ничего не знаю.

Казанов кивнул, и тут за спиной открылась дверь. В допросную вошёл сириец в гражданской одежде. Он был седой, крепкого телосложения, хоть и весьма уже старым.

Шаукат выглядел взволнованно. Похоже, что важный сириец был им явно недоволен.

— Вы закончили работу? — спросил у нас на хорошем русском языке седой сириец.

Он подошёл к нам и пожал каждому руку.

— Да. Договор в силе?

— Разумеется. Тем более что мы и так уже сильно потрепали этого… гражданина, — сурово посмотрел седой на Асефа.

Казанов и я вышли из допросной и направились к выходу. Пока шли, Виталий рассказал, что он договорился с руководством Мухабарата, что этот пленный будет содержаться в обычной тюрьме, и с ним будут обращаться достойно.

— Война закончится, посидит несколько месяцев, а потом будет отправлен на Родину. Либо американцы его на кого-нибудь обменяют. Скажут, что Мегет — простой турист. Был схвачен незаконно, поднимут на уши все организации от ООН до Гринписа и заберут. А сирийцам отдадут кого-нибудь из тех, кто сейчас в израильском плену, — совершенно спокойно говорил Виталий.

— Короче, схема отработана, верно? — уточнил я.

— А то! Я думаю, что с помощью Мегета кто-нибудь в США себе ещё и очков в избирательной кампании прибавит.

Вернувшись на базу, мы дошли с Виталием до командного пункта, где наши пути расходились.

— Мне нужно кое-что здесь решить, а вы можете отдыхать.

Казанов пожал мне руку и собирался уйти. Однако пара вопросов у меня ещё остались.

— Что дальше, Иваныч? — спросил я.

— Работаем каждый в своём направлении. Вы в воздухе, я на земле. Анализируем обстановку и не даём Сирии проиграть.

— Понятно, а что с Блэк Рок? Ну, сбили мы одного лётчика. Они наймут ещё одного. Американцы дадут им ещё самолёт, и всё продолжится.

Виталий почесал подбородок и подошёл ближе.

— Верно рассуждаете, мой друг. Руководитель группы, о котором говорил Мегет, является сотрудником ЦРУ. Имя — Мэлвин Барнс. Специалист по организации государственных переворотов и смене неугодных режимов.

Начинаю понимать, для чего на Ближний Восток прибыли ребята из Блэк Рок. Ещё и в таком большом составе.

— Им нужен переворот в Сирии, — ответил я.

— Чем дальше будут продвигаться израильтяне, тем больше шансов будет устранить Асада. Потом либо сядет какой-то лояльный всему Западу человек, либо… неважно, — махнул рукой Виталик.

— Либо гражданская война, сотни и тысячи убитых и искалеченных. Разгул террористов и бандитов.

— Верно. В Афганистане мы стабилизировали ситуацию. Теперь Сирия может стать для нас «вторым Афганом». Вот только в Сирии есть нефть, а значит, денег у террористов будет больше.

По дороге в модуль, я обдумал все слова сказанные Мегетом в допросной. Он косвенно дал понять, что Евич находится в Израиле. Это означает, что Блэк Рок знает о нашей технике всё.

Подойдя к модулю, я обнаружил всех моих коллег за обсуждением сегодняшних вылетов. Откуда у них силы, понятия не имею.

— Сан Саныч, вы опаздываете на вечерний курултай. Вас только и ждём, — сказал однополчанин по Торску, Горин.

— Я задерживался, Володя, — улыбнулся я.

Занин предложил мне чай и протянул кружку с горячим напитком.

— Что нового разведка говорит? — спросил Зотов, поглядывая в сторону Кеши.

Я и не сомневался, что Иннокентий расскажет о моей встрече с Казановым. Скрывать от товарищей ничего не стал и рассказал информацию от Мегета.

— Весело. Тогда почему дали нам сегодня нанести такой мощный удар, раз они всё знают о нашей технике? — спросил у меня Занин.

— Это правильный вопрос. Думаю, что изучали. Мы ведь били не по танкам Блэк Рок. Поэтому нужно быть готовыми в следующий раз. Что с повреждённым бортом? — спросил я.

Занин указал в сторону ангара, где был виден слабый свет и доносились звуки работы техсостава — стук и русский мат.

— За ночь могут не успеть. Так что завтра опять работаем парой. Звеном мы всё равно более уязвимы. Теперь, всем предлагаю идти спать.

Я и не заметил, как уснул. Но пробуждение было не менее резким, чем утром предыдущего дня. Опять в дверь постучались, и внутрь комнаты заглянул молодой сирийский солдат.

— Доброе утро! Лётчиков вызывают на КП, — сказал боец и я показал ему, чтобы вышел.

Быстро собравшись и надев снаряжение, я и Василий Занин отправились к Зуеву получать задачу. Получив нужные данные, быстрым шагом отправились к вертолётам.

Техники уже выкатили два Ми-28 из ангара и заканчивали проверку.

— Танки сирийцев идут в наступление по северной части буферной зоны. Нам же надо нанести удар по южной группе израильской бронетехники. Она не должна выйти в тыл гарнизону Эль-Кунейтра, — начал показывать я на карте предполагаемый район нахождения израильских войск.

— А как же позиции сирийцев на левом фланге? Не слишком близко? — уточнил Лагойко.

— Близко, но другого варианта нет. Наводимся точнее. Смотрим по сторонам. Сегодня нам уже так спокойно летать не дадут, — ответил я, и надел шлем на голову.

Через две минуты начали запускаться. К этому времени в воздух должны были подняться постановщики помех и их прикрытие. Пока что я не вижу, чтобы сирийские пилоты бежали на МиГ-23. Сегодня они нас прикрывают.

— Хальхаль-старт, 101-й, готов к взлёту, — доложил я, когда вертолёт полностью запустился.

— 101-й, понял вас. С вами будут работать 561-й и 564-й. Как приняли информацию? — доложил в эфир руководитель полётами.

— Записал, — по внутренней связи произнёс Кеша.

— Принял. Взлетаем, — ответил я руководителю.

Я медленно поднял рычаг шаг-газ вверх, отрывая вертолёт от бетонной поверхности. Следом контрольное висение выполнил и Занин.

— Контрольное норма. Готов, — доложил Василий.

— Понял. Разгон, паашли! — скомандовал я, отклоняя ручку управления от себя.

Вертолёт медленно наклонил нос и начал набирать скорость. Только прошли отметку в 110 км/ч, и я начал отворачивать вправо, занимая курс в сторону границы с Иорданией.