Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил - Страница 26

— Саныч, я вспотел как корова после марш-броска. И половину вещей в Дамаске забыл, — сказал Кеша, смахивая с волос воду.

— Что, даже ТНЗ не взял?

— Трусы-носки-зубная щётка? Трусы забыл.

— Печально, но не смертельно, — ответил я.

— В смысле?

— Кеша, ты как будто в командировках не был. Трусы военного лётчика предназначены на 4 дня использования. Первый день — носишь без особенностей. Второй — разворачиваешь задом наперёд. Третий — выворачиваешь…

— А четвёртый — опять разворачиваешь? — перебил меня Иннокентий.

— Подтвердил, дружище

Не успел я утереть лицо футболкой, как за спиной услышал топот ног. И я даже знаю кому он принадлежит.

— Госп… дин… — подбежал к нам тот самый солдат, который обычно приносил нам не самые приятные вести.

— Лётчики на КП? — хором спросили мы с Кешей.

— Да… фух, — выдохнул он и медленно пошёл назад, держась за бок.

Накинув куртку комбинезона и экипировавшись, я пошёл на КП. С собой взял ещё и планшет, карта-держатель, а также Кешу, который собирался как черепаха. Одевался он уже по пути в здание командного пункта.

У самого входа, в предзакатных сумерках путь нам преградил мужчина. Стоял он спиной и подкуривал сигарету. Я выдержал паузу, чтобы он сам отошёл, но мужчина, одетый в камуфлированную сирийскую форму с погонами подполковника, не сдвинулся. Всё щёлкал зажигалкой, которая, как он не старался, не давала ему огня.

— Господин подполковник, дайте дорогу, — сказал я.

— На сегодня с вас хватит походов на КП. Нарушили все нормы труда и отдыха, — повернулся к нам Виталий Иванович. — Это я отправлял солдата.

Вид у Казанова был не менее потрёпанный, чем у нас. Лицо осунулось и сильно обветрилось. Губы слегка полопались, а кожа была с бронзовым оттенком.

— Где так загорели? — спросил я, пожимая протянутую мне руку.

— В одной из стран Леванта, — ответил Виталий, здороваясь с Кешей. — Есть разговор.

— Виталий Иванович, а где этот «Леванта»? Далеко отсюда? — спросил Иннокентий.

Не знаю почему Петров этого не знал. Левант — общее название территорий стран Восточного Средиземноморья. Сюда чаще всего относят Израиль, Ливан, Сирию и Палестину.

— Кеша, ты в данную минуту находишься в одной из стран Леванта, — подсказал я товарищу.

— Да? Я думал в Сирии.

Ну что ты с ним будешь делать!

— Так, Иннокентий Джонридович, на сегодня вы свободны и можете идти отдыхать в модуль, — принял решение Виталий отпустить Кешу.

Мой товарищ только обрадовался этому и с радостью забрал у меня снаряжение.

— Уникум. Но вы, Сан Саныч, в нём не ошиблись. В штурманском отношении ему равных нет…

— Иваныч, давай к делу. Я не меньше него устал. Не факт, что ночью не поднимут, — прервал я дифирамбы Виталия.

— Хорошо. Вы пойдёте со мной на разговор с пленным лётчиком, которого подобрали утром. Мне нужен консультант по авиации.

— Хорошо. А при чём здесь израильский лётчик и мы?

Казанов довольно ухмыльнулся.

— Он такой же израильтянин, как вы сириец. Но в отличие от вас, у него хотя бы есть паспорт Израиля.

Намёки Виталия Казанова не всегда мне понятны. Он человек непредсказуемый и закрытый. Прям как сейф в Форт-Ноксе. Вроде все знают, что там золото, но уверенности в этом никакой. Так же и с Казановым.

Размахивая небольшим портфелем, Виталий ускорил шаг. А вот я не торопился. К чему такая спешка мне было непонятно.

— Не отставай. Времени Мухабарат нам даёт не так много на разговор, — подгонял меня Виталик.

Пришлось поспешить в направлении двух внедорожников на КПП авиабазы.

— Пока я не совсем понимаю, зачем нужно мне разговаривать с этим лётчиком.

— Вы мой намёк не поняли? — посмеялся Виталик.

— Вот совсем не до шуток, Иваныч. Мы ж не на викторине.

Казанов остановился, взглянув в сторону ожидающих нас людей.

— Если коротко, то пленный лётчик не служит в ВВС Израиля. Он сотрудник Блэк Рок.

Ого! Оказывается, эта частная военная компания имеет не только крутых бойцов, но и авиацию. Если с сухопутными войсками Блэк Рок всё ясно — они нужны даже для такой серьёзной армии, как ЦАХАЛ. Зачем им лётчики?

— Вы хотите сказать, что Израиль, обладая самыми мощными ВВС на Ближнем Востоке, нуждается в помощи наёмников? — удивился я.

— Терпение, мой друг! Как раз от лётчика и узнаем, — ответил Казанов, когда мы приблизились к внедорожникам.

Рядом с машинами стояли два человека в таком же камуфляже, что и у Казанова. Они внимательно наблюдали за нами.

Одного я узнал. Это был тот самый сириец из Управления политической безопасности страны по имени Рустум. Он нас сопровождал в день нашего прибытия в Сирию. Не самая удачная операция была в его исполнении, раз мы чуть не взорвались вместе с автобусом.

А вот второго я не знал. Рослый, темноволосый и с густыми тёмными усами. Стоял он, заложив руки за спину, и смотрел на нас, подняв нос к небу.

— Асеф, мы готовы, — произнёс Виталик на арабском, здороваясь с представителем Мухабарата.

Асеф пренебрежительно посмотрел в мою сторону, поставив руки в боки.

— Мы говорили только о тебе, Виталий. О нём разговора не было, — показал на меня пальцем усач.

— О количестве людей на беседе мы и не договаривались. Речь шла о самом факте допроса. Так, что я договор не нарушил… — произнёс Виталий.

— Зато я могу его отменить. Мы уезжаем, — воскликнул Асеф и развернулся к машине.

Тут уже Виталий Иванович поменял тактику.

— Уедешь и тогда нашему другому уговору конец. В твоей жизни есть что скрывать.

— Напугал! И что ты сделаешь? — усмехнулся Асеф.

— Я? Ничего. А вот друг моего друга может.

Во даёт, Иванович! И какой же у меня друг может оказать влияние на разведку Сирии?

— Ты тоже всё знаешь? — спросил у меня Асеф.

Взгляд у него был удивлённый и слегка испуганный. Чем же можно было так напугать «мухабаратчика».

— А что вас удивляет? Мир тесен и в нём сложно скрыть детали даже вашей жизни, — подыграл я.

— Думаешь, «Золотому витязю» понравится то что его…

— Прекрати! — прорычал Асеф, услышав прозвище Басиля Асада. — Этим ты позоришь не только меня, но и… впрочем, ладно. Садитесь.

Асеф ушёл, а стоящий рядом с машиной Рустум, показал нам большой палец. Видно, что он болел в этом споре за нас.

И всё же, слишком сильным было моё любопытство. Да и лицо Асефа мне кого-то напомнило.

— С чего вы решили, что я близкий друг Басиля Асада?

— А разве нет? Жаль, — состроил расстроенную физиономию Виталик.

— Кто этот усач?

— Асеф Шаукат. Недавно был переведён из сухопутных войск в разведку. Немногие знают, по какой причине, — шепнул Виталик.

— Главное, что мы с вами знаем, — улыбнулся я.

Самое забавное, что мне действительно известно, кто такой Асеф Шаукат. Это будущий зять Хафеза Асада. Пока он ещё только в конфетно-букетном периоде отношений с Бушрой — дочерью президента, поскольку у Асефа есть жена и пять детей.

Похоже, что в этой реальности Асеф сразу перешёл на службу в разведку, а не в 90-е годы.

Сев машину, мы выехали за территорию авиабазы и повернули в сторону города Эс Сувейда. Понятно, что пленного пилота не будут содержать под стражей на авиабазе.

— Не в Дамаск едем? — спросил я.

— Ему там нечего делать. К сожалению, мои коллеги с ним уже «поработали». Везти его в столицу после нескольких часов «серьёзных разговоров» не стоит, — ответил Виталий.

На переднем сиденье сидел Рустум, который повернулся к нам, услышав разговор.

— Не поддерживаешь наши методы? — спросил он у Казанова.

— Они чаще всего не работают. Допрос — это не только про пытки, но и про беседу.

— А ты думаешь, что евреи нас жалеют и проводят беседы? Кто им давал право забирать у нас Голанские высоты в 1981 году? На каком основании они вошли в Ливан? Или давай вспомним о лагерях содержания арабов. Вы в Сирии видите такие? Почему вы нам предлагаете проявлять милосердие?