Сирийский рубеж (СИ) - Дорин Михаил - Страница 24

Зуев кивнул, но и это было ещё не всё. Оказывается, нас будут прикрывать постановщики помех Ми-8МТП-1, а также две пары истребителей Су-27 и МиГ-29.

— Как видишь, всё силами советских специалистов.

— Мы не доверяем сирийцам оборону их же государства? — спросил я.

Зуев в очередной раз исполнил свою фирменную разводку руками.

Согласовав маршрут, я направился к нашему арочному укрытию, где стояли Ми-28. Вся группа была уже здесь в ожидании указания на запуск двигателей.

На площадке перед ангаром техсостав уже заканчивал готовить к вылету вертолёты, проверяя подвешенное вооружение.

— Саныч, похоже приказ поступил? — уточнил у меня Горин.

Его оператор Зотов в это время заканчивал осмотр вертолёта. Испытатели тоже завершили проверку и быстрым шагом подошли ко мне.

— Израильские танковые подразделения наступают через Голанские высоты. На пути несколько сирийских застав и небольшой гарнизон в Эль-Кунейтре, — ответил я, взяв разгрузку из рук Кеши.

— И нет других вертолётов, чтобы их остановить, — выдохнул Иннокентий.

— Да. Идите ближе. Обсудим, как будем работать.

Я не сомневался в профессиональной подготовке моих подчинённых. Вот только опыта борьбы с танками не было.

Я довёл до ребят, что нас будут прикрывать вертолёты Ми-8МТП-1, ставя помехи в районе работы, а «крыша» будет в лице наших МиГ-29 и Су-27.

— У каждого по 2 блока С-8КОМ и по 8 ПТУРов. Управляемым вооружением работаем с максимальной дальности. Заходим от солнца, под углом к колонне и работаем парами. Интервал 10–20 секунд в паре. Есть вероятность, что будут вертолёты. Так что возможность встретиться в воздушном бою с «Коброй» у нас есть. Ну и у израильтян однозначно будут «Стингеры».

— И как нам быть? У них дальность пуска до 5 километров, — поинтересовался Иван Зелин — коллега Занина из Владимирска.

— В условиях высоких температур и запылённости, дальность будет не более 2 км. Вполне возможно, будут стараться поразить нас своими ПТРК «ТОУ», а может и «Хеллфайр». Смотря что успели им поставить. У нас же после пуска ПТУРа с дальности 5 километров, ракета долетит до цели за 12 секунд. Есть время выйти из атаки, либо выполнить пуск НАРами.

— Но дальность пуска их ПТРК примерно столько же. Как быть? — спросил Занин.

— Маневрировать. У «ТОУ» дальность не более 3 километров, а у «Хеллфайр» скорость ракеты ниже, чем у наших ПТУР. То же самое расстояние в 5 километров она пролетит за 17–19 секунд. Плюс к этому время на захват и сопровождение цели. Шансы большие.

Занин и член его экипажа Лагойко переглянулись и задумались. У них энтузиазма на лицах не было.

— Чего хмурые такие? — спросил я у Василия.

— Хотелось бы знать, ради чего мы будем сейчас подставляться под удар. Ты уж извини, Саныч, но мы с моим штурманом — гражданские.

— Согласен, что требует объяснения. Если танки прорвутся, то у них будет прямая дорога на Дамаск. А там… ну вы знаете, как ведут войны на Ближнем Востоке. Будут накрывать кварталами, а это люди. Там и наши советские граждане, которых ещё не успели эвакуировать.

— Как не успели⁈ — возмутился Зотов.

— Это не так уж и просто в такой обстановке.

От товарищей прозвучало несколько фраз из разряда «Бардак!» и «Как всегда!».

— В общем, всю тяжесть мира вновь взвалил на плечи советский солдат, — спокойно произнёс один из военных испытателей Шамиль Керимов, надевая перчатки на руки.

— Ждём вашей команды, товарищ майор, — поддержал Василий Занин.

— По вертолётам! — скомандовал я, и все быстрым шагом направились к своим машинам.

Запуск произвели быстро. Винты начали раскручиваться, поднимая вокруг себя осевшую пыль. С каждой секундой чувствуешь, как этот вертолёт рвётся в бой.

— На МФИ информация есть. Радиовысотомер включён. Опасная высота меньше 10 метров… установлена, — зачитывал контрольную карту Кеша.

— Внимание, я 101-й, группе доклад о готовности, — запросил я в эфир.

Времени не так много. Темп продвижения войск ЦАХАЛа 25–35 километров в сутки, не меньше.

Поочерёдно каждый из группы доложил, что готов к вылету. Со мной в паре ведомым пойдёт Занин и Лагойко, а с Гориным и Зотовым — Керимов и Зелин.

— Хальхаль-контроль, 101-й, группой взлёт, — запросил я у руководителя полётами и получил разрешение. — Внимание! Взлёт.

Аккуратно поднял рычаг шаг-газ, отклоняя правую педаль. Вертолёт оторвался на 3 метра от бетона и завис, упираясь в воздушную подушку.

— Отходим влево. Пеленг правый. Скорость по прибору 220. Паашли! — произнёс я и отклонил ручку управления от себя.

Вертолёт прошёл переходный режим. Скорость начала расти быстрее. В зеркало заднего вида вижу, как Занин держится за мной.

— 220 на приборе, — доложил Василий, набрав нужную скорость.

— Понял, — ответил я, посматривая влево и контролируя, как разворачивается в нашу сторону пара Горина.

Высоту выдерживали на отметке в 10 метров. Первоначальный маршрут должен был пройти севернее Кунейтры. Но во-первых, это уже отработанный истребителями маршрут и о нём знают израильтяне, а во-вторых — солнце будет нам бить в глаза.

— Первый поворотный. Далее курс 265°, — подсказал Кеша.

Пролетаем одну деревню за другой. Каждую сопку приходится обходить у самой поверхности, чтобы не подняться на большую высоту. Кеша уже докладывает, что готовит аппаратуру для наведения.

В эфире тишина. Пока ещё играем в радиомолчание, но когда выйдем на боевой курс, молчанке конец.

Солнце мощно пригревает слева. Впереди уже видно пылевое облако, которое поднимается над высотами. Танковые подразделения продолжают продвигаться к позициям сирийцев. Видно, как работает артиллерия, но выстрелы слишком редкие.

— 101-й, 312-му, — услышал я тихий голос в эфире.

Пока решил не отвечать. Хоть это и был позывной Олега Печки, но лучше промолчать.

— 101-й, «Крыша» на месте. «Топоры» в зоне. Хорошей работы!

Не сдержавшись, я улыбнулся. Всегда приятно, когда рядом свои. Всегда прикроют!

— Отметка 814. Минута до выхода на боевой, — быстро проговорил Кеша, как только мы прошли слева от высокой для этих мест горы.

Я размял правую руку. Сейчас придётся много работать. Напряжение нарастает.

— Вот он проход. Справа под 20°, — подсказал Кеша, направляя меня через небольшое ущелье между скалами.

Ширина позволяет протиснуться двум Ми-28, но нужно слегка подняться.

— 2-й, держись слева и ниже. Идём по ущелью, — проговорил я в эфир.

— Перестроился, — ответил Занин.

В левом зеркале вижу, как вдалеке вторая пара делает то же самое. «Ныряем» в ущелье и тут же совершаем резкий поворот влево.

— Влево… уходим, — проговорил я в эфир, чтобы предупредить Занина и остальных.

Ручку успел быстро отклонить, уходя от столкновения. Крен почти 45°, но и этого может быть мало. Скальные выступы совсем рядом. Кажется, что вот-вот чиркнем «брюхом» или зацепим рулевым винтом.

Моментально бросило в пот.

— Прошли, — выдохнул Кеша, когда мы вышли на прямой участок. — 30 секунд.

— 2-й, на месте, — доложил Занин.

— Главный в работу, — дал я команду готовить вооружение.

Ещё один поворот и вот она открытая местность. И… наша цель.

— Выходим на боевой. Цель вижу! — доложил я в эфир.

— 1-й, наблюдаю. Главный в работе, — ответил Занин, чуть отставая от меня.

— 3-й, через 20 секунд за вами, — прозвучал доклад от Горина — ведущего второй пары.

Система управления оружием включена. На индикаторе выбран канал наведения телевизионный.

— Режим «Управляемое»… установил, — проговорил я по внутренней связи.

— Ага. Пять… семь… двенадцать, я устал считать, сколько там. Навожусь на головную, — доложил Кеша.

Перед глазами большая колонна техники. Несколько танков. Разобрать пока не выходит «Меркава» или «Магах».

— Дальность 7400. Цель вижу, — громко сказал Кеша.

— Понял, — ответил я, продолжая держать вертолёт на боевом курсе.