Катерина (СИ) - Бушар Сандра - Страница 12

Меня снова начало мутить. Вырвавшись наружу, я пыталась опустошить желудок, только вот было нечем. Горечь душила, боль разрывала на части! Я умирала заживо! Моя первая влюбленность закончилась трагически, как в каких-то драмах. Разбитое сердце, потерянный смысл жизни и чувство полной никчёмности.

Я вышла за ворота дома Оли опустошенная, без слез и чувств. Как пустой бокал, треснутый и без ножки.

Семен стоял там со сложенными на груди руками и каменной миной. Словно точно знал, что я именно там увидела. Искал на моем лице… Что именно? Слезы? Желание смерти? Повыдергивать Оли все косы? Устроить истерику? Но ничего не было, и, кажется, его это напугало еще больше.

Только он промолчал на эту тему. Просто взял меня на руки и понес к дому бабушки:

– Тебе ведь сказали, не напрягать ногу, Катюш.

«Ногу… – с тоской подумала я. – Нога больше не болела. Болело лишь все остальное».

Глава 7

Острые солнечные лучи дерзко кусали светлую кожу, пока мягкий прохладный ветерок ее заботливо остужал. Сидя на шезлонге, я спокойно читала роман, смысл которого улетучивался из головы по ходу сюжета. Это был будний день, обед, людей на пляже практически не было. Мне почти удалось вернуться в те спокойные безоблачные дни, когда Мариновка еще не превратилась в курорт, а моя жизнь в руины.

Почти…

– Привет… – глухой неуверенный голос позади заставил вернуться в реальность. Внутри все ощетинилось, сжалось. Но внешне я была спокойна, не отрываясь от букв, перемешавшихся перед глазами. – Ну, Кать… Долго ты еще будешь дуться? Хватит.

С тяжелым вздохом, обреченно скинув ноги на песок, я вынуждено села и посмотрела на Олю. Бросившая свой холодильник с мороженным, она нервно поглядывала на него, чтобы удостовериться, что не появилось клиентов.

– «Дуться»… – я поморщилась, но не от испепеляющего солнца. И все же надела защитные очки с черными, наглухо закрывающими глаза стеклами. Девушка не должна была видеть ту боль, что до сих пор горела в сердце. – Как-то по-детски звучит. Мы ведь не в садике…

– Ну, – она задумчиво почесала висок, неловко перетаптываясь на месте, – не обижайся на меня, прошу!

– Не обижаться? – я театрально состроила удивленное выражение лица. – А почему я должна была на тебя обидеться? Что-то, по твоему мнению, пошло не по твоему плану?

С того рокового дня мы с подругой, уже бывшей, не общались. Видимо, я оставила напоминание о посещении домика Макса тем утром, потому что она все поняла и не приходила, вопросов не задавала.

– Я ведь не знала, что он – не просто друг! Что у тебя к нему чувства! – девушка вдруг вспыхнула, выплескивая накопившиеся эмоции. – Он приставал ко мне с первого дня, если бы только словом обмолвилась, я бы никогда себе не позволила ничего подобного!

«Приставал с первого дня»… Новый удар под дых. Хорошо, что на мне были очки. Могло ли это быть правдой? Если так, то я всегда была для объекта своей любви лишь безликой тенью за спиной, не больше.

– Оль, – скрутившись, я захотела вдруг исчезнуть, испариться, провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать слов девушки, – перестать! Умоляю тебя, хватит…

– Он был так настойчив! Постоянно намекал на отношения! Дарил всякие мелочи! Флиртовал без остановки! Даже в любви признавался! – не унималась она, с каждой фразой пули ее слов заставляли содрогаться от пронзающей насквозь боли. Но затем она замерла и хлюпнула носом: – А потом я проснулась, а его нет. Только записка: «Клево потусили, звони!». А ведь я даже его номера не знаю, он не дал!

«Конечно, уехал, – внутренний червь принялся грызть меня изнутри заживо. – Он ведь только ради научной работы приезжал. Ходил к тебе каждый день, уговаривал… Потом начал угрожать, злиться, психовать и топать ногами… После наговорил гадостей и уехал».

Это было самое тяжелое… Осознать, что для Макса я была не просто подругой, а «девочкой по вызову». Некой бесплатной библиотекой, готовой в любой момент выполнить любую просьбу. Он не на секунду не сомневался, что я ОБЯЗАНА выполнить данное ему задание. Быстро. Немедленно.

«Идиотка!», – фыркнула про себя пренебрежительно.

– Он нас обоих кинул! – обратила на себя мое внимание Оля. И застыла с надеждой, будто это все решало. – Тебе ведь должно стать от этого легче.

– Легче? Мне должно стать легче от того, что тебе плохо? – от недоумения мое лицо исказилось гримасой, очки сползли на самый кончик носа. – По-твоему, я такой человек?

На секунду в ее карих глазах промелькнула искренняя ярость, и в нее я поверила гораздо больше, чем в раскаянье. Ведь кое-что в легенде Оли не вязалось… Оля пришла ко мне только после того, как ее бросил Макс, а до этого весело проводила с ним время и не вспоминала о существовании такой старой подруги, как я. Но теперь, оставшись одной, вдруг опомнилась. Какое совпадение!

– Да… Нет… Не знаю! Что я должна еще сказать? Прости? Ты это хотела услышать?! – вдруг нервно закричала она, поставив руки в боки. – Послушай, это мужчины. Они все такие: сначала пылинки с тебя сдувают, а потом предают. Я просто стала такой же жертвой, как и ты. У нас одна беда! Нет смысла ссориться!

Я долго смотрела на Олю и не могла поверить: «Она это серьезно?». Даже извиняясь, не забывала выставить себя жертвой.

– А я и не ссорилась, – вернувшись обратно на шезлонг, я намеренно демонстративно перевела все внимание на книгу. – Хорошего рабочего дня, Оля.

Я ждала, пока девушка поймет намек и уйдет, но она ошарашенно стояла на месте. Видимо, я не шуточно задела ее самолюбие, потому что из груди девушки вырвался полу стон полу хрип, что-то между яростью и возмущением.

– Ты должна понять наконец, мне гораздо хуже, чем тебе, – вдруг выплюнула она в бешенстве. – Макс тебе ничего не обещал. Ты эту любовь сама себе придумала. А вот мне обещал. Мне признавался в любви! Это ты должна утешать меня! ТЫ! Именно ты должна извиняться, что притащила к нам в дом этого проходимца! В селе все видели, что я с ним… Знают, что он уехал, а меня оставил… Распускают неприятные слухи! Вчера родители меня чуть с дома не выгнали, понимаешь? Шлюхой называют! Грозятся выдать замуж за первого встречного! А ты тут ноешь, несчастная! – она снова затихла, ожидая от меня какой-то реакции. Но я промолчала. Чего она ждала? Ссоры? Я не умею ругаться… Оправданий? Не за что было… Извинений? Моя вина лишь в глупости и отвечать за нее мне лишь перед самой собой… Оля снова вспыхнула, сцепила зубы и промычала: – Когда-нибудь ты найдешь того самого, влюбишься по самые уши, расслабишься, и он поступит с тобой так же жестоко, как Макс со мной. Ты придешь ко мне за поддержкой, а я отвернусь, поняла?

«Я больше не смогу полюбить!», – вдруг осознала я трезво и четко. Нежная и по-юношески глупая Катя умерла в том домике, глядя на обнаженные тела своей подруги и любимого. Той девушки уже нет. Новая просто не способна на чувства. Новая Катя больше не верила мужчинам.

Оля вернулась к работе, чему я была искренне рада. Но не прошло и пяти минут тишины, как снова зашелестел песок. На этот раз шаги были тяжелее. Я решила, что девушка возвращается с боевым настроем.

– Перестань, пожалуйста, меня преследовать, – попросила я, когда гость приблизился. – Я хочу побыть одна.

Тишина. Никакого ответа. В недоумении стянув очки, я обернулась. Это был насупленный Семен.

– Прости. Я думала, это кое-кто другой, – виновато скривившись, я отложила книгу и присела на шезлонге. Давая понять, что вся во внимании. – Что-то случилось?

От моих слов глаза Семена загорелись, хоть он и старательно пытался сдерживаться. Кратко взглянув на Ольгу, отпускающую мороженное трем детишкам, он льдом разрезал воздух:

– Она тебя беспокоит? Только одно твое слово…

Уж не знаю, что он мог с ней сделать, но проверять не хотела, поэтому поспешила заверить:

– Все хорошо, мы обо всем поговорили.

– Отлично, – деловито кивнув, Семен присел на шезлонг напротив и впился в меня странным взглядом. Это длилось достаточно долго, чтобы я начала нервничать. Наконец, видимо решив, что недостаточно собирался с мыслями, он отвернулся к реке и заговорил явно не о том, о чем планировал: – Вода сегодня особенно теплая. Купалась? Я обычно на рассвете сюда прихожу и переплываю до противоположного берега, там в лесу делаю тренировку и возвращаюсь.