Альфа. Карантин (СИ) - Губарев Алексей - Страница 4

— Поддержи! — коротко бросил я Брюху, убедившись, что на меня в данный момент никто не нападёт, и тут же развернулся в круг. Короткий замах, удар, и шакал, вцепившийся в Вонючку, взвизгнул, отпуская собирателя. Второй попытался атаковать меня, но куда там. Сам Кром Рогатый часто говорил — не бойся топора, а бойся лома, один удар, четыре перелома.

Я всего лишь отмахнулся от атакующей твари, но конец тяжёлого оружия умудрился задеть голову шакала, и у того разом пропало желание нападать. Он пораскинул мозгами в пределах черепа, и решил прилечь, отдохнуть. Первый мутант тоже потерял интерес к нашей бригаде, и сейчас лежал на боку — кто-то успел рубануть зверя по шее топором. Ух, как быстро всё произошло! Неужели отбились?

И в этот момент позади раздался знакомый звук удара в щит. Кто-то всё же рискнул пойти в атаку? Я резко развернулся на звук, как и другие собиратели, но было уже поздно. Здоровенный, матерый шакал, похоже вожак стаи, сбил с ног Клешню, и уже вцепился в шею Лису Хвостатому. Оба повалились на землю, и покатились кубарем под ноги моим товарищам.

— Держать круг! — крикнула Марта. Сразу после команды она швырнула топор в сторону, и тут же с одним ножом прыгнула на клубок из переплетённых и рычащих тел.

Дальше я отвлёкся, потому что остальная часть стаи тоже попыталась атаковать щиты. К счастью, никто из нас больше не дрогнул, место, занимаемое Клешнёй закрыли, и тварям дали мощный отпор. Потеряв ещё трёх собратьев, подвальные шакалы решили, что им ничего не светит, кроме потустороннего мира, и свалили, порыкивая и повизгивая.

Бросив взгляд в центр круга, я с облегчением выдохнул. Вожак стаи валялся с перерезанным горлом, Лис сидел на пятой точке, раскачиваясь, а Марта в этот момент пыталась остановить ему кровотечение. Зверь всё же нанёс охотнику серьезную рваную рану.

— Мой рюкзак. — слабым голосом, сквозь зубы произнёс Хвостатый. — Левый карман, с клапаном. Там живинка.

Не дожидаясь, когда Марта среагирует, я метнулся к рюкзаку охотника. Быстро нашёл нужный клапан, рванул заклепки, и вытащил наружу небольшой пакетик, заполненный зеленой пастой. Живинка! Единственное лекарство, способное заживить достаточно серьезную рану. Как раз такую, что получил Лис.

Эту живинку мы покупали у нормалов, за очень дорого. Они называли ее иначе, как-то длинно, но нам было плевать. Заживляет? Всё, значит живинка. Какие ещё вопросы? Хотя есть один, к охотнику. Откуда у него такой дорогостоящий товар? В нашей шайке только у Крома могут быть подобные вещи. Неужели Лис украл?

Вскрыв пакет, протянул лечебную пасту Марте, но та помотала головой:

— Сам наноси! Эй, Брюх, а ну давай сюда ткани кусок из аптечки!

Пальцами зачерпнув из пакета влажную однородную массу, я приблизился к раненому и, стиснув зубы, словно сам испытываю сильную боль, прижал руку с лекарственной смесью к ране. Лис захрипел, забился, но Марта крепко держала охотника.

— Брюх, хрен колченогий, живее!!!

Спустя несколько минут жизни Лиса ничего не угрожало. Кроме нового нападения тварей, разумеется. Сейчас он лежал на плаще, придерживая рукой тугую повязку, и что-то шептал на ухо склонившейся к нему бригадиру. Та кивала, соглашаясь, и посматривала то на Вонючку, которому уже обработали и забинтовали руку, то на Клешню, который отделался лёгким испугом и помятыми рёбрами.

Ну а я, как самый глазастый, вертел головой во все стороны.Остальные тихо переговаривались, занимаясь разделкой туш. Бросать столько мяса, пусть и жёсткого, вонючего — ну уж нет. К такому расточительству мы не привыкли.

— Возвращаться надо. — заявил Брюх, ловко подрезая шкуру. — Двое раненых, это не шутка. К ночи уже дома будем. И не пустые придем, вон сколько шакалов набили.

— Согласна, хр-рып. — ответила Хрюпа — пожилая собирательница, лицо которой было изуродовано мутацией. — Ты, хр-рып, видел рану Лиса? Она, хр-рып, даже с помощью живинки к завтрашнему вечеру только заживать начнёт хр-рып. Это Вонючка, хр-рып, легко отделался.

— Или обделался, хы-хы-хы! — засмеялся Брюх. — Слышала, как он завизжал?

— Тихо вы! — рыкнула на собирателей бригадир, поднимаясь на ноги. — Лис сказал, чтобы мы продолжили путь. Так что собираем носилки, и продолжаем путь.

Вся бригада от услышанного аж замерла. Как это — идти дальше? В нарушение всех неписанных правил? Да нас за такое Кром на ремни порвёт! Если выживем, что весьма сомнительно. Твари далеко чувствуют запах крови, а мы все в ней уделались по уши.

— Приказ Лиса! — рыкнула Марта, упреждая слова возмущения. Но тут же добавила: — Здесь недалеко, минут десять идти.

И отвела глаза в сторону. Никто в этот момент не заметил её виноватого взгляда. Кроме меня. Что же вы задумали? Странный выход, живинка, а теперь перешептывания и непонятные приказы. Ох, не нравится мне всё это…

Носилки собирались быстро — просто две рамы рюкзака состыковались вместе, и готово. Можно нести, можно волочить, как будет удобно. Так что через десять минут я, отдав лом Брюху, помогал Марте тащить тяжёлого охотника к его таинственному подвалу, о котором никто не знал.

Мне приходилось несколько раз бывать в южных развалинах, и потому я сильно удивился, когда наш путь закончился возле спуска под землю. Это место мне было известно — сама Марта говорила, что там и четыре человека не разместятся. Тогда что в этом подвале мог найти Лис? Чушь какая-то.

Однако бригадир приказала всем спускаться следом за нами. У меня в голове тут же зашевелился червячок недоверия. Но промолчал. Кто я такой, чтобы кидать претензии бригадиру, и тем более охотнику шайки. Получу по зубам, и в дополнение прослыву трусом. А оно мне надо?

Вскоре мы набились в тесное помещение, вход был перекрыт двумя рюкзаками, и Марта включила светильник — такой имелся у каждого бригадира. До этого момента мне некогда было осматриваться, приходилось удерживать под наклоном носилки, чтобы остальным хватило места. Теперь же, когда Марта вновь склонилась над охотником, я окинул помещение внимательным взглядом, и замер…

Прямо напротив выхода часть стены была расчищена, и похоже совсем недавно — вон, на полу лежат кучки сколотой штукатурки. И теперь ничто не скрывало массивную дверь, сделанную из голубоватого металла. От неё буквально веяло продвинутыми технологиями.

Подчиняясь внезапно возникшему желанию, я шагнул вперёд и приложил ладонь к холодной металлической поверхности. А в следующий миг всё вокруг поглотила яркая вспышка…

В сознание пришёл от странного, необычно мягкого и спокойного женского голоса. Он что-то раз за разом повторял, но смысл сказанного всё время ускользал от меня. Разум не желал покидать забытье. Видимо по этому меня ударило разрядом энергии.

— Ах ты ж! — невольно вскрикнул я, разом приходя в сознание. — Чтоб тебе спать с Вонючкой! Ты чего дерёшься⁈

Рывок, и вот я уже сижу, тараща в темноту свои глаза. Кто бы другой ничего не увидел, но моё особое зрение позволило рассмотреть белоснежные матовые стены, заставленные какими-то приборами. На некоторых были мигающие и просто светящиеся лампочки, другие выглядели, как железные шкафы на нашем складе — мы в них хранили оружие и амуницию для выходов.

Сам я находился в какой-то… Кровати? А, нет, вот слева от меня прозрачная крышка, откинутая вбок. Похоже это медкапсула — Вея рассказывала нам о таких приспособлениях, их было много до Альфа-заражения. Интересно, кто меня сюда поместил? И главное — зачем?

— Прототип биологической нейросети «Эволют», порядковый номер девятнадцать, успешно установлен. — прозвучал откуда-то сверху приятный женский голос. — Носитель пришёл в сознание. Самочувствие в норме. Психоэмоциональное состояние в норме. Носителю «Эволюта» предоставлен гостевой доступ.

— Какая нейросеть? Что вообще происходит? Кто ты?

— Я — адаптивная, самообучающаяся система управления научно-исследовательским центром корпорации «НЕЙРОГАЛАКТИКС».