Альфа. Карантин (СИ) - Губарев Алексей - Страница 1

Пролог.

Пустошь. Планета Свалка. Координаты неизвестны.

Вжимаясь в спекшуюся до состояния стекла почву, я медленно полз вперёд, молясь самой Бездне, чтобы преследователи не заметили меня. Из доступного оружия лишь парализатор E класса, которым моих убийц не остановить. Даже камней под руку не попадается. А вот у врага вполне серьезные стволы. Да мне сейчас хватит и стрелы из лука, или арбалетного болта.

— Эй, Шаролуп! Выходи, мы тебя не тронем! — раздался справа знакомый голос, а секундой позже в нескольких метрах позади меня по стене ущелья скользнул луч фонаря. Проклятье, совсем близко!

Не делая резких движений я, словно ящерица, двинулся вперёд, опираясь лишь на ладони и носки ботинок. Пожалуйста, пусть это проклятое ущелье выведет меня хоть куда-нибудь. Если будет тупик, мне останется жить считанные минуты. Сказки про то, что меня никто не тронет, пусть рассказывают себе. Я точно знаю, что нужно этим уродам.

Эх, а ведь осталось продержаться всего лишь эту ночь, и большую часть дня, чтобы от меня отстали. Давай, Альфа, поднажми, ты сможешь!

Позади раздалось жужжание энергетического накопителя — кто-то собрался выстрелить из ружья. Я тут же приник к земле, пытаясь слиться с поверхностью. А через секунду прозвучал треск разряда, и справа, метрах в пяти, в самое основание стены ущелья врезался алый сгусток энергии. В стороны полетели куски выбитого камня, несколько из них ударили мне в плечо и бок, а один больно уколол в голову.

— Попал? — вновь прозвучал знакомый голос.

— Ошибся. Показалось, что он вдоль стены движется. Стрелял вниз, как бы по ногам, но промахнулся.

Голос стрелка был не знаком мне, но то, что он звучал в каких-то десяти метрах позади, подстегнуло сильнее выстрела. Я тут же отлип от гладкой остекленевшей почвы, и вновь двинулся вперёд, изображая ящера. Только меня всё равно заметили.

— Вон он! — раздался позади крик, а в следующую секунду прозвучал щелчок тетивы лука. И почти тут же радом со мной что-то звякнуло. Всё, теперь уже поздно скрываться, надо ускориться. Одна надежда — на моё особое зрение. Я вижу, что у меня под ногами, а вот противник вряд ли решится бежать.

В спину ударили сразу три луча света, лишая меня последнего преимущества, и тут же зазвучали выстрелы из энергетического ружья. Пришлось скакать, словно зверь, у которого случилось помутнение рассудка. Прыжок вправо, два шага вперёд, ещё в право, обогнуть торчащий камень, и бегом, пока есть, чем прикрыть ноги. Ещё несколько шагов, прыжок влево, затем опять вправо.

— А-х-хр! — вырвалось у меня, когда левое бедро обожгло словно огнём. Заряд из ружья зацепил ногу вскользь, больше напугав. Зато ранение добавило на некоторое время прыти, и я понёсся вперёд, словно ужаленный. Правда успел удрать недалеко, когда в спину угодила стрела. Повезло, что рюкзак был прочный, его даже не пробило, но вот равновесие я потерял, и кубарем полетел вперёд.

Вскочил, почти не потеряв скорость, сразу же рванулся левее, но в следующий миг понял — всё, отбегался. Впереди, в десяти метрах, был тупик. Я ещё по инерции пробежал несколько шагов, после чего развернулся, дёрнув из поясной кобуры парализатор, и стал стрелять в направлении приближающихся фонарей. При этом продолжил отступать, спиной чувствуя, что ещё несколько шагов, и я упрусь в тупик…

— Стреляй ему по ногам, потом голову отрубим! — вновь прозвучал знакомый голос. Бездна! И рядом с этой мразью я прожил всю свою жизнь, даже уважал.

Свист стрелы, и резкая боль пронзила бедро, из-за чего я споткнулся, завалившись на спину. Проклятый охотник, точно бьёт. Чудо ещё, что не выронил парализатор, хотя сильно приложился локтем. Похоже разбил в кровь. Да и плевать, у меня кровоточащих ран на теле уже штук пять, как не потерял сознание — одной Бездне известно.

Переложив оружие в здоровую руку, продолжил жать на спуск, и одновременно отползать назад. Да когда же эта чертова стена уже остановит меня?

— Эй, куда он делся⁈ — раздался от преследователей возмущенный голос. Мне захотелось рассмеяться — что за дурацкий развод? Однако я не успел этого сделать. Внезапно кто-то схватил мою голову, и начал с силой давить. Я даже дернуться не успел, как навалилась такая боль, что в глазах почернело. Попытался закричать, но не смог, потому что в голову словно загнали разом с десяток раскаленных штырей. Я просто перестал существовать…

Глава 1

Расположившись на подоконнике, на самом верхнем из уцелевших этаже, я размышлял. Каково жить на Свалке подростку-мутанту? На этот вопрос у меня был лишь один ответ — несладко живётся. Труд с утра до ночи на благо шайки, самая дешёвая жратва и никаких развлечений — вот всё, что светит любому вроде меня. И это если повезёт.

Зато рассвет на нашей забытой Содружеством планете красивый, это все знают. Ну, кроме нормалов, живущих за высокими стенами своих поселений-убежищ. Хотя им вообще плевать на пейзажи, у этих зазнаек совсем другие приоритеты. Сажают что-то на своей плодородной земле, вот и не поднимают глаз к небу.

Рассвет правда хорош. Сначала появляется алая полоса, от одного края мира до другого, словно ровная трещина раскалывает небо и землю. В первые секунды тонкая, как лезвие, со временем алая линия становится всё жирнее, растёт, пока из неё не выкатится пылающий шар Архата — нашего светила. И вот тогда начинается самое интересное.

Та поверхность планеты, которая выжжена орбитальными ударами до состояния изломанного грязного стекла, вспыхивает в архатских лучах, сверкая и переливаясь всеми цветами радуги. Волна разноцветного сияния стремительно несётся вперёд, и в этот момент кажется — весь мир сейчас поглотит это яркое буйство красок…

Я люблю смотреть на рассвет. Это одна из немногих радостей нашего мертвого мира. По красоте ему не уступает лишь закат, и ещё Нэя Огненная. Нэя — младшая жена Крома Рогатого, вожака нашей шайки. Нет, у него реально имеются рога, а не то, что можно подумать.

Шайка у нас большая — десять воинов, с вожаком во главе, четыре охотника, и двадцать пять собирателей. А, нет, двадцать три — двое ушли восемь дней назад к северным руинам, и не вернулись. Наверняка погибли, у нас такое запросто случается. Может хищники сожрали, или влезли в заражённую какой-нибудь гадостью зону. Еще можно наткнуться на другую шайку, или на дроидов со спёкшимися электронными мозгами. На Свалке много опасностей.

Ещё у нас есть те, кто не покидает шайку. Это жёны — по одной у каждого воина, и аж четыре — у вожака. А также семь стариков, и дюжина детишек младше двенадцати лет — этим по возрасту не положено уходить из убежища. Сгинут.

Те дети, которым исполнится двенадцать, становятся собирателями. Кром иногда ворчит, что стариков слишком много, но его старшая жена — Вея Ворчливая, не даёт выгнать самых дряхлых. Что-то про преемственность поколений говорит, и про то, что молодняк некому будет учить грамоте и другим премудростям. Так что вожак её слушает. Вею все слушают.

Имена в шайке Кром дает сам. Мне, например, не повезло — досталось весьма позорное — Шаролуп. А всё потому, что один глаз у меня обычный, а второй полностью синий, и словно светится изнутри, из-за чего всем кажется, что он вот-вот вылезет из глазницы наружу. Синее всё — зрачок, радужка, белок. Такая у меня мутация, чтоб её.

Нормалы как-то сказали, что я не должен этим глазом видеть, однако они ошибаются — у меня самое лучшее зрение в шайке. За это и ценят. Правда, только бригадиры собирателей и охотники, вожак с бойцами относятся к нам с высока, как и их жёны. Кроме Веи Ворчливой.

— Шар, опять ты здесь⁈ — раздался за спиной гнусавый мальчишеский голос — Марта уже собрала отряд, а тебя всё нет. Бегом на перекличку!

Шар — это сокращенное о Шаролуп. Мелкие, ровесники кто слабее, или люди, уважающие меня, всегда обращались ко мне, сокращая обидное прозвище, тем самым выказывая уважение. Всегда отвечал им тем же.