Patria o muerte (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 23

Вот к этому отряду из пяти боевых единиц прикрепили единственное посыльное судно — авизо, тоже винтовое, вроде как «мальчик на побегушках». «Пирабебе» с железным корпусом и паровой машиной добротной английской постройки легко выдавал двенадцать узлов, отчего парагвайцы тут же стали называть кораблик «летучей рыбой». Вот только ему досталась всего пара 18-ти фунтовых пушек — в полторы сотни тонн водоизмещения много орудий не втиснешь, как не старайся.

Но все эти шесть кораблей, что готовились к генеральному сражению, получили по одной скорострельной шестифунтовой нарезной крупповской пушке, установленной в носу на специальном станке, с внушительным сектором обстрела в три четверти круга. Способность выдать шесть выстрелов в минуту произвела на моряков потрясающее впечатление — теперь можно было поражать вражескую пехоту на солидном отдалении в пару миль, применяя против нее гранаты и шрапнель.

Самым сильным являлся второй отряд, вот только задействовать его в генеральном сражении изначально не предполагалось, кроме момента, когда дела совсем плохо пойдут. В него включили два перевооруженных шлюпа, в полтора раза более крупных, чем корветы, пришедших с грузом пушек Круппа, уже вооруженных и зачисленных в состав флотилии. С ними такую же винтовую шхуну «Эсмеральда», чуть меньшую по водоизмещению, в семьсот тонн, что привезла две тысячи нарезных винтовок «энфилда», успев проскочить перед самым носом бразильцев и аргентинцев. И последним не удалось вооружить свою армию «трофеями» — ведь в реальной истории им удалось захватить единственный, по-настоящему предназначенный для морских плаваний, парагвайский корабль. Купленные шлюпы вооружили парой 68 фунтовых бомбических орудий и поставили еще по четыре 32-х фунтовых, превратив во вполне достойных «конкурентов» бразильским кораблям. Шхуне досталось только четыре 32-х фунтовых орудий и столько же 18-ти фунтовых пушек, и на этом количество имеющихся стволов сократилось до нуля. Ведь бомбические пушки сняли с барж «чато», а 32-х фунтовые с крепостных батарей Умаите, передав для восполнения убыли все имевшиеся на флотилии орудия, полностью разоружив пароходы, переведенные теперь в разряд транспортов. На них даже начали заново устанавливать надстройки, снятые по приказу диктатора перед началом войны, когда тот произвел всеобщую мобилизацию не только людей, но и колесных пароходов, не просчитав последствия своего торопливого решения. К тому же даже гладкоствольных пушек на хранении в арсенале было недостаточно, отчего вооружали «лоханки» даже восьмифунтовыми пушками, совершенно бесполезными в бою против бразильских корветов и канонерских лодок. Но то от отчаяния и чувства полной безнадежности, когда сообразили, что заказанных в Англии и Франции броненосцев не видать как собственных ушей. Но нужно отдать «хефе» должное — сделав ставку на флотилию, он решился снять орудия с батарей Умаите, прекрасно поняв насколько важно единообразное вооружение кораблей. Разнокалиберные пушки лучше поставить за брустверами, тем более вражеского прорыва по реке пока даже в отдаленной перспективе нет.

— «Пироги» атакуют неприятеля через четыре с половиной часа после полуночи — это время потребуется для подкрадывания к противнику, который проявляет удивительную беспечность. Но всерьез учитывать, что наше нападение просмотрят, нельзя. К тому же начнет опускаться туман, и «миноносцы» получат дополнительные шансы на проведение подрыва. Я сам поведу первый отряд «пирог» к устью Риачуэло, прикрываясь островами по правому берегу, и главной целью нападения является флагманский фрегат «Амазонас». Теньенте де навио Роблес нападет со своим отрядом «миноносцев» на стоящие у Коррьентеса канонерские лодки неприятеля, по расчетам атака будет одновременной. И как только станут слышны подрывы, эскадре следует набрать ход и направится к вражеской стоянке.

Мартинес остановился — в комнате сгустилась тишина, все офицеры слушали командующего очень внимательно. Хотя каждый знал «свой маневр» — действия давно согласованы, проведено несколько учений, и командир каждого корабля получил четкие письменные инструкции. Но бой первый, а воюют живые люди, и возможны всяческие метаморфозы. Поэтому он сейчас и проводил это совещание, чтобы еще раз встряхнуть людей и вселить в них уверенность в успехе.

— Дон Педро, вы с корветами и крейсерами нападаете на вражеские корабли, выбирая не подорванные минами. И не жалеть колеса — сваливайтесь на абордаж при малейшей возможности, благо морскую пехоту мы достаточно хорошо подготовили как раз на такой случай. Надеюсь, бой сильно не затянется — там только вахтенные, а с берега не успеют прибежать на помощь. Но крейсерам идти на абордаж только в крайнем случае — корабли должны невредимыми спуститься вниз по Паране, и выбраться в Ла-Плату. Там стоят бразильские корабли, и бой превратится в прорыв в океан. А на поврежденном корабле это будет сделать гораздо труднее.

Пустить сразу три парагвайских «алабамы» на бразильское побережье было второй составной частью плана. Корсары могли нанести по Бразильской империи сильнейший моральный удар, не говоря о серьезных экономических издержках. Кроме того, власти в Буэнос-Айресе неожиданно осознают, что любая торговля станет для них невозможной, да что там — сама столица окажется под угрозой обстрела. А ведь в Уругвае сторонники «бланкос» хоть и пришиблены, но появление парагвайских кораблей в Ла-Плате для них станет знаковым событием. Есть еще множество нюансов, не менее важных — так что именно прорыв крейсеров должен стать обязательным продолжением генерального сражения. Тем более, на реке нет для них препятствий, никто не выставил пушки на берегу — о таком возможном варианте действий парагвайцев союзники и не подумали.

— Учтите, сеньоры — постарайтесь не терять на абордаже людей, пусть стреляют из винтовок, но лучше пускать в ход «дробовики», картечь сделает свое дело. Гранаты метать в крайнем случае, не хватало еще чтобы подрывы произошли, там ведь пороховые картузы будут рядом с пушками на палубе. А нам вражеские корабли нужны в неповрежденном состоянии, ведь любой трофей гораздо дешевле построенного, а тем более покупного.

Офицеры дружно заулыбались — своевременная шутка командующего моментально разрядила обстановку. Алехандро в эту минуту осознал, что мандраж перед боем у многих пройдет, хотя потряхивать будет, куда без этого. Но все уверены в успехе, и бразильский флот их не страшит, хотя у неприятеля вдвое больше стволов самого «серьезного» калибра — свыше тридцати фунтов. Но нужно сражаться именно сейчас, воспользовавшись наиболее выгодным моментом — генерал Уркис решил выступить против президента Митре, но ему нужен «толчок», каким должна стать речная победа. Да и противник уже «расслабился» — все же тропики даже «зимой» прекрасны, самое комфортное время года в здешних местах.

— Канонерским лодкам в бой вступать только с вражескими пароходами, если те подойдут от Итапиру. С 18-ти фунтовыми пушками делать в сражении нечего, и кроме проломов в собственных бортах иного не будет. Слабоваты пушки, чтобы причинить ущерб неприятельским корветам. Авизо действовать по обстановке, но первым делом забрать меня с «миноносца» и доставить на флагманский «Такаури».

Мартинес говорил уверенно, хотя шансы на такой оптимистичный расклад трезво оценивал как «фифти-фифти». Но у других «миноносников» они еще меньше, причем намного — шестовая мина опасна для любого неприятельского корабля, но ее подрыв в большинстве случаев захлестнет атакующую лодку, с весьма вероятной гибелью гребцов и минеров. Но об этом не пристало говорить — тут есть место, как подвигу, так и гибели, а потери оценивают не больше, чем обычные для любой войны издержки…

Флагман парагвайской флотилии железный корвет «Такаури», построенный в Англии — и единственный корабль, что изначально строился в военных целях…

Глава 17