НаноТехноМаг. Том 2 (СИ) - Третьяков Андрей - Страница 31

— А звук приглушить можно?

— Это не звук. Так ты воспринимаешь напряжение реальности. Если она таки порвётся, ты услышишь совсем другой звук. Но, до этого дойти не должно.

Между тем противный сверлящий звук нарастал, кожа начала покрываться мурашками. Челюсть просто сводило. Поднявшись с кровати и накинув новенький халат, я побрёл в подвал. По мере приближения мне легчало. А у двери противные ощущения практически прошли.

Я открыл дверь и зашёл. Пространство преобразилось до неузнаваемости. Где раньше стояли лишь несколько приборов, теперь извивались десятки стеклянных трубок, переплетённых, словно корни древнего дерева. Они соединяли колбы с бурлящими жидкостями, реторты с густым дымом и медные аппараты, стрекочущие, как механические цикады. По стенам потянулись провода, закованные в изоляционную резину, а с потолка свисали лампы, отбрасывающие холодный сине-зелёный свет.

В центре, на массивном столе, лежал кристалл.

Его основание, испачканное в глине и песке, напоминало подошву гигантского камня, грубо отколотую от скалы. Шириной около метра, высотой сантиметров двадцать, он казался приземистым и тяжёлым, будто врос в стол. Поверхность неровная, покрытая шероховатыми сколами, но ближе к вершине грани становились чище, словно кто-то начал его обрабатывать, да бросил.

Бес, уже не просто туман, а плотная, почти жидкая дымка, обволакивал кристалл, просачиваясь в трещины. Его голубоватые нити пульсировали, реагируя на скрытые в камне токи энергии.

— Он не полностью искусственный, — раздался голос ИскИна. — Но и не совсем природный. Девятка его именно вырастила.

Вдоль основания тянулись странные прожилки — не минеральные, а скорее словно сосуды, застывшие в камне. Когда Бес касался их, кристалл отвечал слабым свечением, и тогда по трубкам вокруг начинали перекачиваться жидкости, меняя цвет.

— Интересно… — пробормотал я, наблюдая, как одна из колб внезапно заполнилась густой чёрной субстанцией. — Новости есть?

Бес мотнул головой.

— Пока нет. Эксперимент восемнадцать семьдесят четыре ещё не закончен. Но, уже почти, и тогда сделаем выводы.

Лаборатория замерла в ожидании. Даже котёл перестал булькать.

В этот момент прямо рядом со мной открылся небольшой портал, почему-то розовый. Через секунду из него вышел Андрюха Мангустов. Задумчиво посмотрев на происходящее, он произнёс:

— И что ты тут учудил? Зачем решил уничтожить мою изнанку? Ну и, по совместительству, свой мир.

9 мая 4131 года. Арендованный особняк, лаборатория.

— И что ты тут учудил? Зачем решил уничтожить мою изнанку? Ну и, по совместительству, свой мир, — хмуро поинтересовался Мангустов.

— А у тебя тоже был праздник девятое мая? — невпопад вдруг спросил я. — Великая победа, или что-то подобное?

— Был… — рассеянно ответил парень.

Он взмахнул рукой и всё затихло. Трубки больше не перегоняли жидкости, непонятные котлы и баки перестали пузыриться, кристаллы медленно опустились на столешницы. Бес же, выгнув спину, как какой-нибудь настоящий кот, выгнул спину и зашипел, встопорщив шерсть.

— Отстань, — повернулся к нему странный гость. — После повторишь, но, после того как я объясню тебе, чем ты только что рисковал. Да что я, не рисковал! А преднамеренно вёл мир к аннигиляции. Оставалось минут двадцать, и привет!

Он прошёл к углу и сел в единственный стул. После чего, усмехнувшись, взмахом руки создал полную копию своего сидения напротив, указав мне на место для моей жопки. И я её туда плюхнул.

— Да, был, — как мне показалось, с огромной ностальгией ответил Андрей. — Великий праздник. Праздновали всем миром, не только своим народом. Десятки миллионов погибших. В память о них. И победителях. А у вас что? О чём праздник?

— Собственно, всё то же самое. Вторая мировая война. У нас её называли Великая Отечественная. Тоже огромные потери, как мирных, так и бойцов. Четыре долгих и сложных года войны. Были страны, кто на этом наживался, конечно. Но, история это стыдливо замалчивает. У нас это больше день памяти.

— Слушай, а может, мы из одного мира? — криво усмехнулся молодой парень, глядя на меня совсем взрослым взглядом. — Впрочем, в любом случае, за мир во всём мире!

В его руках появились два бокала вина, один из которых он протянул мне. Я не успел его взять, как они оба превратились в снифтеры. И там явно был хороший коньяк. Ого! Самая лучшая магия, точно надо освоить! Я принял свой и мы чокнулись.

Пили не спеша, в полной тишине, редкими и крохотными глотками. Каждый думал о своём. Даже котёнок не вмешивался, сидя в сторонке на лабораторном столе, который полностью потух.

— Так, собственно, я по делу, — наконец очнулся Мангустов. — Вы с экспериментами поаккуратнее как бы! Если бы я не появился, то через восемнадцать минут этот мир схлопнулся бы в сингулярность! При этом, задев и остальные миры. Изнанки, в смысле. Выжил бы только мир Системы и нулёвка. Даже лицо тряхнуло бы не по-детски.

— В чём моя ошибка? — тут же влез кот. — Всё рассчитано, ну, в пределах имеющихся данных, конечно. Проблем вообще не должно было быть! Даже статистические погрешности учтены были.

— Ошибка в самом намерении играть с временем, — очень серьёзно ответил Андрей. — Это не та материя, с которой стоит экспериментировать. Слишком оно хрупкое, я точно знаю. Сама вселенная не допускает изменений больше суток. Земных суток. Не, там чутка меньше, но не суть. А ты куда полез? Года? Тысячелетия? Нет, шанс у тебя есть, и даже направление почти верное. Но, вот это «почти», чуть не уничтожило несколько миров, понимаешь? Изучай, но не с наскока, договорились? Не факт, что в следующий раз я успею вас спасти.

— Благодарю! — совсем грустно ответил котёнок. — Я абсолютно доверяю тебе в твоих суждениях, у тебя огромный опыт взаимодействия со временем, я вижу это. Теперь вижу. Может, подскажешь, в чём я заблуждался? Совет дашь?

— Права такого не имею, — усмехнулся парень. — Вселенной запрещено, и кто я такой, чтобы с ней спорить? Но! Не пытайся использовать червоточины, это тупик. Хорошо? Большего не подскажу.

— Так кристаллы же именно через неё и пытаются! — возмутился Бес. — Они не рушат мир, а я рушу?

— Они идут эволюционно, а ты пытаешься революционно, — грустно усмехнулся мой тёзка. — Ты не участвовал в миллионах маленьких экспериментах, которые проводили твои, я так понимаю, конкуренты. Рано или поздно они поймут тупиковость пути, но мир точно не разрушат. А вот вы можете, поскольку прёте напролом. В общем, я сообщил, вы услышали, хорошо?

— Поняли! — ушки котёнка поникли, и он, переваливаясь, повернулся к нам задом. А второй наш путь? Не через червоточины, а сингулярности? Есть шанс, что сработает?

— Есть шанс, что это не уничтожит мир! — хохотнул Мангустов. — Большего сказать права не имею, любая цивилизация должна развиваться самостоятельно. Так что, набивайте свои шишки, как и положено.

— Благодарю! — повернув одну мордашку, поклонился Бес. — Ты сильно помог. И спасибо, что спас мир. Я знаю, что искусственный, но, всё равно, этот мир я очень люблю.

— Ты давно вышел из пелёнок обычного ИскИна, — о чём-то задумавшись, ответил парень. — Я уже встречал подобное. Ты уже точно личность. Как и твой брат по имени Мозг. И вы уже разные, хоть и имеете почти все данные друг друга.

Стоп! Секундочку! Как это личность? Нет, я, конечно, чувствовал нечто такое. Удивлялся, насколько эмоционально они оба продвинулись. Но личность? Ещё скажите, душа!

— И да, — как будто подслушав мои мысли, продолжил Андрей. — В вас обоих уже зарождается душа. Как осознаете её, берегите. Поначалу это будет сложно. Хотя, многие вообще о её присутствии не догадываются, максимум на уровне легенд и сказок. И ничего, живут себе. Но на старте это важно!

Ипать-колотить! Да хорош! В рое роботов и душа? Мой мир просто поломался. А если рой напополам поделится? Две души будет? Или в каждом из миллиардов частиц своя душа будет? А может, она будет масштабироваться? И делиться на бесконечное число частиц. Хотя нет, это уже точно бред. Уф, я, кажется, залез в материи, в которых ничего не понимаю.