Измена. Твоя не единственная (СИ) - Мартова Марина Владимировна - Страница 3

Катя

Пара плавных привычных движений и видео со списком телефонов важных шишек в дорогих костюмах, приглашённых на новогодний вечер к мэру улетает к подруге.

И нет, палец не дрогнул, когда я нажимала «Отправить».

Игорь это заслужил.

Своей непогрешимой репутацией муж очень дорожит… а я дорожила нашей семьёй, которую он смешал с грязью.

Убираю телефон.

Дело сделано, и он мне больше не нужен. Смотреть на бесконечные сообщения и звонки мужа я не буду.

Пошёл, к чёрту, Чернов!

Вздыхаю. Снова откидываюсь на мягкую спинку сидения и прикрываю глаза.

Ну, всё, осталось теперь только посмотреть в глаза шефу.

Разыгрывать раскаявшуюся грешницу перед ним я не буду.

Бесполезно.

Он меня ещё со времён учёбы в универе знает и прекрасно поймёт, что сегодняшнее «происшествие» — не тот случай, который вызовет у меня чувство вины… и он будет прав — я нисколько не раскаиваюсь.

Поэтому просто поставлю его в известность, чтобы заранее готовил ответы на вопросы, которые ему скоро начнут задавать… всё-таки его сотрудник и настолько аморально себя повёл… ай-яй-яй, как нехорошо получилось…

Грустно улыбаюсь, а перед моим мысленным взором в этот момент почему-то возникает лицо Алины.

Боже… вот тебя только мне не хватает!

Сгинь, нечистая сила!

Ладонями растираю лицо, но ухмыляющаяся Алина не исчезает… и вдруг что-то щёлкает в моём расслабленном сознании, и я тут же ловлю себя на мысли, что где-то уже видела её.

Резко открываю глаза и выпрямляюсь. Холодная испарина моментально выступает на лбу.

Да, точно!

Я видела эту наглую физиономию в нашем, чёрт возьми, управлении!

Тяжёлый протяжный выдох вырывается из меня, пока я прокручиваю в памяти фрагменты нашей недавней встречи с пассией Игоря.

Потираю ладонью холодный лоб.

Боже, Чернов… ты умудрился завести служебный роман и это при том, что я работаю в соседнем отделе⁈

Ну ты и… сволочь.

Так! К чёрту Чернова!

Что мне теперь с этим делать?

Нет, работать рядом с Игорем и его рыжеволосой пассией я не собираюсь!

Да и, собственно, кто сказал, что она у него единственная по управлению ходит… вот же мерзость…

А муж-то мой удалец! Везде успел — и семью разрушил и на работе нагадил.

Ууу! Гад!

Остаток поездки стараюсь придумать, как же мне теперь быть дальше. С Игорем, понятное дело, я разведусь, а вот что делать с работой?

Сталкиваться там постоянно с бывшим мужем и его девицами?

Ни. За. Что!

Покидаю машину в растрёпанных чувствах. Сегодняшнее потрясение, похоже, ещё слишком сильно действует на меня, так как никаких идей в моей пустой голове не появляется.

Зло стучу каблуками, взбегая по высоким ступеням. Хлопаю дверью, быстро отмечаюсь на проходной и поднимаюсь к кабинету Кир Саныча.

Вдох-выдох.

Немного подрагивающими пальцами провожу по мягкому бархату платья, разглаживая несуществующие складки, и, наконец, решившись стучусь в высокие дубовые двери.

— Заходи уже, Чернова, не майся у дверей, — усталый мужской голос раздаётся из кабинета.

Отлично. Шеф уже в курсе событий. Быстро работает Светик.

Мне даже становится немного стыдно за свою несдержанность перед Кир Санычем… но только немного.

Приоткрываю дверь и просовываю в образовавшуюся щель свою голову.

— Кир Саныч, можно?

Мужчина молча кивает мне, и я прохожу внутрь.

Шеф пару раз привычно потирает свою седую и уже почти лысую голову, упирается локтем в широкий массивный стол и укладывает подбородок на большой, сжатый до побелевших костяшек кулак. Медленно вздыхает, видимо, стараясь успокоиться, и переводит, наконец, на меня усталый взгляд.

— Знаешь Катерина, иногда я задаю себе вопрос: «Какого чёрта я взял тебя к себе?» Я ж ещё во время твоего обучения видел, на что ты способна. О твоих «наказаниях» золотых деток даже среди преподавателей ходили легенды, — вздыхает.

Не опускаю взгляда, прямо смотрю в голубые глаза Кир Саныча.

Мне стесняться нечего!

Да, в универе я никому не давала спуску. Были времена, когда меня доставала наглая мажорная масса, но я обижать себя не давала… скорее, это золотые детишки получали от меня.

— Возможно, потому что я умная, сильная и самая способная Ваша ученица? — невесело усмехаюсь и, не робея перед мужчиной, прохожу дальше, — а золотая молодёжь сама нарывалась или Вы думаете, что мне нужно было терпеть выходки этих богачеев?

— Да, знаю я всё, Чернова, — тише и уже как-то совсем безрадостно отвечает Кир Саныч, — ты скажи лучше, куда ещё видео отправила кроме гостей сегодняшнего приёма? Откуда мне ещё завтра прилетит по моей седой голове?

Вот же…

И всё-таки неудобно перед шефом.

Я спесь свою спустила, а ему теперь разгребать всё это.

— Во все большие паблики города, — опустив глаза, честно отвечаю и слышу тяжёлый вдох рядом, — Вы извините меня, Кир Саныч, за эту выходку, — нет, извиниться обязательно надо! Опускаюсь на стул рядом с шефом, — простите меня… но оставить эту…ммм… — на мгновение запинаюсь, подбирая подходящее и цензурное слово, — ситуацию и просто тихо уйти я не могла.

Шеф встаёт из-за стола и проходит к панорамному окну за ним. Молчит. Кажется, что он рассматривает окружающие виды, но я знаю, что сейчас мужчина обдумывает ситуацию со всех сторон и взвешивает каждое слово.

— Да, понимаю я всё, Катюш, — наконец, произносит, — Чернову твоему завтра выговор влеплю и отправлю куда-нибудь подальше с глаз долой, а вертихвостку эту, прости Господи, уволю к чёртовой матери.

— Вот этого не нужно! — вскакиваю со стула и встаю напротив шефа.

— Что? Решила, что хватит с неё позора во всех соцсетях и сегодняшней твоей туалетной атаки? А чем ты, кстати, её? Газом или лаком всё-таки? — спрашивает и лукаво улыбается.

— Лаком, — тихо отвечаю и закусываю губу, — и нет! Не хватит, конечно! — уже громче произношу, вспомнив первую часть вопроса, — пусть её на работе ещё сплетнями добьют, — уже тише добавляю, а Кир Саныч вдруг начинает смеяться громко и заразительно. Глаза сверкают.

— Стерва, ты Катюша, как есть стерва… — через пару минут успокоившись и от души повеселившись произносит шеф, — хорошо! Пару дней подержу ещё её в управлении, потерплю ради тебя, хотя она и сама, наверно, больше не выдержит… Она не ты…

Снова вздыхает и смотрит на меня так понимающе… и я не выдерживаю и громко хлюпаю носом…

Вот же чёрт.

Отворачиваюсь.

Совсем не хочу, чтобы Кир Саныч меня такой видел… униженной, подавленной… разбитой…

Хочу уйти, но внезапно оказываюсь в кольце тёплых рук и всё… прощай, равнодушие и здравствуй, истерика… возведённые мной щиты окончательно срывает…

Навзрыд плачу на плече у своего любимого шефа.

Безобразно и громко.

Стыдно, Боже, как же стыдно, но я позволяю себе это сегодня… только сегодня, Катя.

Через некоторое время боль в моём разодранном сердце всё-таки стихает, и мне становится легче, но мужчина меня не отпускает.

— Как ты, Катюшь? — он ласково гладит меня по голове, как маленького ребёнка, прижимает сильнее к груди.

— Сейчас очень плохо, Кир Саныч, — поднимаю к нему лицо и улыбаюсь сквозь слёзы, — но завтра будет легче.

— Обещаешь?

Внимательно вглядывается в мои глаза, и я киваю.

У меня никогда не было папы. Я не знаю, что такое отцовская любовь и забота. Но, мне кажется, что Кир Саныч, стал для меня олицетворением всего этого.

С ним мне спокойно, и я чувствую, что он тоже относится ко мне не так, как ко всем остальным подчинённым.

— Обещаю, — говорю это не столько для мужчины, сколько для себя. Я должна со всем справиться.

Освобождаюсь из наполненных отцовской заботой тёплых объятий. Быстро вытираю слёзы ладонями.

— Кир Саныч, можно Вас попросить?

— Так ты ещё и просить будешь после всего, что натворила сегодня? — говорит строго, но я по его добрым глазам вижу, что не сердится, и грустно улыбаюсь.