Ненужная жена. Хозяйка лавки "У блюдечек" (СИ) - Князева Алиса - Страница 13

— Да что ты говоришь⁈ — не сдерживаю злой усмешки я и делаю шаг к ней.

Повисшее в воздухе напряжение разрезает звук: что-то хрустит под ногой. Я медленно опускаю взгляд и хмурюсь. Неужели я потерял контроль и всё же разбил что-то, пока обыскивал ванную? Убираю ногу и опускаюсь на колено. На мраморной плитке лежит маленький осколок керамики, не больше половины ногтя. По спине проносится холодок, когда я узнаю магический узор.

Поднимаю его. В голове словно что-то щёлкает. Становится смешно.

— Эридан…

— Молчи, — я сжимаю осколок в кулаке.

Могла ли Элизабет не просто украсть, а разбить чашку? Она знала, что артефакт важен для меня. Продать его у неё всё равно мозгов бы не хватило, а вот уничтожить…

Она была подозрительно спокойна, когда я пришёл. Может не она? Тронул кто-то из прислуги? Нет, эти вдох лишний побоятся сделать, не то что навредить.

Выходит, всё же Элизабет. Других подозреваемых нет. Пора показать ей, что значит разозлить дракона.

— … и тогда чашка просто… втянулась в мою руку, — дрожащими пальцами я показываю Перцу ладонь, где под тонкой кожей, скрываются осколки древнего артефакта. — Я даже не успела ничего сделать! Они просто… исчезли внутри.

Кот подходит ближе, его усы подрагивают, когда он принюхивается к метке. В янтарных глазах отражается странное свечение — или мне только кажется?

— Признаться, впервые слышу о подобном, — он осторожно касается лапой моей руки, и я вздрагиваю от неожиданности. — Хотя с попаданками вечно творится что-то непонятное. Может, это нормально.

— Нормально⁈ — мой голос срывается на писк, и я нервно смеюсь. — Перец, у меня в руке магический артефакт! Который, судя по словам Эридана, ему жизненно необходим! А ты говоришь — нормально⁈

Паника накатывает волнами, к горлу подступает комок. Воспоминания о том, как исказилось от ярости лицо дракона, заставляют меня содрогнуться.

— Ну, может, и не жизненно, — кот потягивается, и это простое, домашнее движение немного успокаивает. — Но ситуация действительно сложная. И вряд ли мы решим её тут и так.

— Что предлагаешь? — поднимаю бровь. — Спать лечь?

— Именно. Давай закроем тут всё. Насколько получится. Дом пока не ожил. Не думаю, что грабители сунутся, но какая-нибудь собака — вполне, — шерсть на его загривке встаёт дыбом. — Ненавижу их.

Следующий час мы проводим, превращая дом в маленькую крепость. Я проверяю каждое окно, каждую щель. Руки дрожат, когда задвигаю тяжёлый комод к проходу, ведущему на первый этаж. Он скрипит по полу, оставляя царапины, но сейчас мне всё равно. Лишь бы создать хоть какую-то иллюзию безопасности.

— Ну что, идём в кабинет, — я отряхиваю ладони.

— Да. Будем надеяться, дом скоро проснётся.

— А что вообще это даст? Живой дом?

— Много чего. Некоторые вещи сильно упростят проживание здесь. По дому всегда видно, когда в нём кто-то обитает.

Из того, что мне рассказывает Перец чувствуется, что это и правда полезно. Я сперва решила, что-то в духе наших «умных домов», когда можно голосом включить свет, поставить чайник или запустить уборку, но оказалось, что тут плюсов даже больше. Похоже, что дом сможет проводить некоторый ремонт, косметический, я так понимаю. Вот это как песня для моих ушей, потому как у меня сейчас денег даже на еду нет, а на это появится ещё не скоро.

Хоть бы живой был…

Ночь тянется бесконечно. Каждый скрип половиц, каждый шорох ветра в кронах деревьев заставляет меня вздрагивать. В полудрёме постоянно чудятся шаги на первом этаже. И ладно бы бездомные или преступники. Это ведь может оказаться Эридан. Вдруг он уже догадался, что чашка у меня?

Я то и дело просыпаюсь, задыхаясь от кошмаров, но тёплый бок Перца рядом и его мерное мурлыканье словно якорь, удерживающий меня на грани паники.

Утро встречает меня золотистыми лучами солнца, пробивающимися сквозь мутное окно. В их свете ночные страхи кажутся немного преувеличенными. Оставляю кота спать, а сама иду умыться и занять себя бытовухой — может, рутина поможет справиться с тревогой, скребущейся где-то под рёбрами?

К счастью, за ночь ничего страшного не случилось, не прорвало и не развалилось. Думаю, сегодня я займусь уборкой на кухне и в кабинете, но это лучше отложить на вечер.

Оставив Перцу немного сыра на перекус, я жую бутерброд, с тоской вспоминая чай Лерты. Интересно, она уже проснулась? Будет ли великой наглостью заскочить к ней и напроситься выпить ещё горячего? У меня дома-то ничегошеньки нет. Ни крошки припасов…

Даже если и не пригласит, мне всё равно нужно отдать корзинку и, возможно, спросить её совета. Вдруг она знает место, в котором можно подработать. Я бы, конечно, очень хотела поскорее приступить к осмотру печи и попытке заработать своим старым увлечением, но нужно быть рациональной. Может какие-то инструменты я и найду, и даже если мой дом окажется живым, а печь целой, на всё это потребуется время, а покушать мне нужно сегодня и завтра.

Решено. Сперва к соседке, спросить про работу и, если что-то есть, пойти туда и договориться. Потом сюда, проверить и возможно попытаться растопить гончарную печь. К вечеру уборку.

Собираю корзину Лерты, вещи Шона решаю пока оставить у себя. Было бы мыло — постирала бы, но это сейчас роскошь.

Спускаюсь на первый этаж, вернув комод на место, и задерживаю взгляд на витринах. Точно, подарок! Нужно выбрать что-то и подарить ей. Уж посуда вряд ли будет лишней.

Перебираю чашки и пиалы, представляя, как Лерта будет пить из них чай. Пальцы скользят по прохладному фарфору, пока не находят настоящее сокровище — изящный чайник, расписанный нежными цветами сливы. Белоснежный фарфор кажется почти прозрачным на свету, тонкие линии росписи складываются в изысканный узор. Идеальный подарок!

Но стоит мне поднять чайник, как воздух вокруг словно наэлектризовывается. Из ладони вырываются крошечные искры — похожие на падающие звёзды, они кружат в причудливом танце, а затем впитываются в фарфор, словно капли дождя в сухую землю.

— Что за… — я едва не роняю чайник, сердце колотится как безумное. — Перец! Ты это видел? Перец!

Тишина звенит в ушах. Я бегу на второй этаж вместе с чайником, крышечка которого опасно звякает, но в спальне кота, как назло, нет. Охотиться убежал?

Дрожащими руками осматриваю чайник со всех сторон. Вроде ничего не изменилось — та же роспись, те же цветы, такой же тонкий изгиб ручки. Может, у меня уже начались галлюцинации от страха?

Намочив тряпку, тщательно мою его в раковине, вглядываясь в каждый миллиметр поверхности. Ничего необычного — фарфор прохладный и гладкий под пальцами, с лёгким звоном отзывается на прикосновения.

«Может померещилось», — думаю я, с сомнением оглядывая потенциальный подарок. — «В конце концов, это же просто чайник. Он же не станет ядовитым, если заварить в нём чай?»

Перед глазами встаёт образ Лерты — её добрая улыбка, морщинки в уголках глаз, седые пряди в тёмных волосах. А рядом — её сын Шон, талантливый маг… Он вчера трубу мне починил, размахивая руками. Уж он-то сразу заметит, если что-то не так. Мне в любом случае нужно отнести чайник ему.

И всё же, стоя у двери с корзинкой и устроенным в ней подарком, я медлю. Солнечный свет играет на белой бумаге, и мне чудится, что она слегка мерцает.

Или нет? А что, если искры были настоящими? Вдруг я случайно наложила какое-то проклятие?

«Глупости», — одёргиваю себя. — «Я даже не знаю, как это делается. И вообще, чайник выглядит совершенно нормальным».

Сделав глубокий вдох, открываю дверь и выхожу на улицу. По небу неторопливо плывут пушистые облака, похожие на взбитые сливки. Где-то заливаются птицы, ветер доносит запах сырости и прелых листьев. Никаких напоминаний о вчерашнем ливне, прохладно.

«Всё будет хорошо», — убеждаю себя, направляясь к дому Лерты. — «Должно быть хорошо».

Но противный внутренний голос шепчет: «А если нет? Вдруг ты только что создала что-то опасное? Вдруг это может навредить единственному человеку, который помог тебе в этом мире?»