Ненужная жена. Хозяйка лавки "У блюдечек" (СИ) - Князева Алиса - Страница 10

Боже, мне хочется на ручки. Я почти готова бежать к Эридану, лишь бы не разбираться с этой проблемой самой. У меня лапки.

И без того не слишком презентабельная в настоящее время кухня-гостиная залита водой, на поверхности которой плавают разводы пыли.

Шон активно размахивает руками. С его пальцев то и дело слетают золотистые искры. Он работает с невероятной ловкостью и сосредоточенностью, а я понимаю, что среди всего этого хаоса он — единственная стабильная точка.

Наконец, вода перестаёт пребывать. Шон сделал что-то и заткнул течь. Теперь всё это нужно будет убрать, пока дерево не вздулось. Хотя после такого оно наверняка вздуется, но, боюсь, это меньшая из моих проблем.

— Го-тово, — тяжело выдыхает парень.

Он находит ладонью край стола и опирается на него.

— Всё, дальше сама, — взмахивает рукой, будто отгоняя насекомое. — Хватит с меня на сегодня помощи.

Мне, конечно, очень хочется попросить его ещё немного поколдовать, уверена, он весь этот беспорядок в два счёта уберёт, но я решаю не наглеть.

— Шон, ты и так сделал более чем достаточно. Огромное тебе спасибо за помощь!

Он кивает, утирая пот со лба. В его глазах видна усталость, но и удовлетворение, похоже, он доволен выполненной работой.

— Уверен, ты справишься с остальным.

Так-то да… Но можно как-то немного больше сочувствия? Соучастия? Не то чтобы я напрашивалась на жалость, но капелька эмпатии ему точно не помешает.

— Да, не переживай. Ты так много сделал.

— Я не переживал.

Нет, ну он точно себе на уме. Могу понять, почему его мама так обеспокоена тем, что у него нет невесты. Ладно я, лицо незаинтересованное, но любой потенциальной девушке подобное отношение будет как минимум неприятно, так что если он всерьёз настроен найти себе невесту, следует поработать над этим.

— Благодарю ещё раз. Идём, я провожу тебя.

Шон от помощи не отказывается. Мне кажется, будь его воля, он бы мне на руки запрыгнул.

— Так сильно устал от магии? — уточняю я.

— Это откат, — объясняет он. — порочный. У меня лень.

Я угукаю. Лень так лень, что бы всё это ни значило. Нужно будет где-то поучиться магическим премудростям. Чтоб дурочкой не выглядеть. Может в книгах что-то ест?

— Тебя провожать до дома?

— Нет. Честно говоря, — он окидывает меня каким-то странным взглядом. — Прости, конечно, но не думаю, что у нас что-нибудь получится.

Эм… да я не то чтобы собиралась…

— Оу. Ну… ладно, — натягиваю на лицо вежливую улыбку. — Но мы же можем просто общаться, да?

А то вдруг мне опять придётся трубы ремонтировать.

Шон бросает на меня оценивающий взгляд.

— Только если ты не будешь втайне на что-то рассчитывать.

Оу… Да тут тяжёлый случай. Пожалуй, я не буду упоминать, что изначально ни на что не рассчитывала. Пусть он гордится тем, что отшил красивую девчонку.

Ну… относительно. На любителя. Да и, в конце концов, все женщины прекрасны.

— Договорились. Исключительно дружеские отношения, можешь спать спокойно, — кладу ладонь на грудь. — Просто я тут никого не знаю. И не помню. Хочется хоть с кем-то по душам поговорить. Иногда.

Шон отвечает спокойной, ободряющей улыбкой. Я довожу его до порога и прощаюсь, изо всех сил удерживая на лице маску дружелюбия. Дожидаюсь, когда он скроется в своём доме, закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной.

Да уж…

Ладно, это не моё дело. Всё равно Эридан чёрным по жёлтому написал, что открутит голову любому, кто позарится на местечко в моей постели. Так что даже хорошо, что всё вышло так. Я вполне переживу то, что не понравилась ему как женщина. Это даже хорошо, что у него есть вкус.

Собравшись с мыслями, я беру из чулана ведро и даже нахожу примитивный вариант швабры. Думаю, с ним быстрее будет. И спина мне ещё пригодится. Затем нахожу тряпку поцелее и иду убирать последствия прорыва.

Уборка становится своего рода медитацией. Швабра тихо скребёт по деревянному полу, вытесняя воду. Движения ритмичные и успокаивающие; я сосредотачиваюсь на каждом взмахе, наблюдая за тем, как красиво сложенным доскам возвращается порядок.

Вздуются… Вопрос в том, насколько сильно?

Ощущаю тепло в груди, когда понимаю, что я, похоже, справляюсь с проблемами. Эридан может подавиться, и без него не умерла. Вода исчезает, впитываясь в тряпку, и я чувствую, что возвращаю контроль. Порядок внутри и снаружи. Я знаю, что дом снова станет безопасным и уютным. Оживёт и покажет ещё много разных чудес. А всё плохое забудется.

Пока я намывала пол и сгребала весь мусор на одну из старых простыней, за окном совсем темнеет. Комната выглядит лучше, думаю, завтра я протру шкафы и выгребу из них всё, а потом помою пол ещё раз. Сегодня с него хватит воды.

Вспоминаю про корзину, оставшуюся на первом этаже, беру один из светящихся камней, зажжённых Шоном, и иду забирать свой ужин. Надо будет взглянуть по витринам, может осталось что-то ценное, чтобы подарить Лерте в знак благодарности.

Спускаюсь на первый этаж и уже на лестнице понимаю, что что-то неладное творится. Корзина, которую Шон оставил на одной из витрин, слегка покачивается, будто внутрь кто-то… забрался.

Не дай бог мышь!

Я подхожу ближе, отчаянно уговаривая себя не орать, ведь я намного больше любой, даже самой толстой мыши. И крысы. Сглотнув, сдёргиваю полотенце, накрывающее еду, и чуть не взвизгиваю, когда на меня начинает шипеть и утробно рычать пушистое нечто.

— Боже ты мой… Котя, ты откуда тут? Мясо моё жрёшь?

На витрине рядом с корзиной округляет спинку котёнок-подросток. То состояние кота, когда они похожи на нескладную сосиску. Ещё не слишком крупный, чтобы считаться взрослым, но уже и не крошка, которую иначе как ребёнком не воспринимаешь.

Нормальный такой относительно взрослый кот. Пытается сейчас одновременно жевать то, что осталось от нашего с ним мяса, и шипеть на меня.

— Тихо ты, пушистик, — улыбаюсь я и делаю шажок к нему. — Кушай, никто у тебя не отбирает. И так вижу, что тебе нужнее.

Кот пятится к краю стола, роняя корзинку на бок, пытается заглотить оставшийся целиком кусок и ожидаемо давится им.

— Боже мой, ты мне только не помри тут, ладно? — я подбегаю ближе.

Котик пробует отскочить, но из-за того, что он пытается слопать больше, чем может, у него ничего не выходит и я успеваю поймать зверёныша. Поперёк туловища.

Тоненький какой. Был бы у меня ещё кусок мяса, точно отдала бы ему. Впрочем, нет. Таким голодающим сразу много еды нельзя.

— Да не заглатывай так. Ты же кот, а не питон!

Хватаю кусок мяса, застрявший в пасти зверька, и вытягиваю, игнорируя шипение, рычание и взмах лапой. Непобеждённый кусок мяса отставляю в вытянутой руке, на её сгиб вешаю корзинку, пытающегося восстановить дыхание кота тоже прихватываю поудобнее и несу всё это добро на второй этаж.

В кухне пахнет сыростью и мокрым бетоном. Или камнем, сложно сказать. Уборку тут ещё предстоит навести, но всё же это не мешает мне найти какую-то мисочку и нож в ящиках. Оставив корзинку на кухонной тумбе, я иду вместе с котом и мясом к обеденному столу и, поставив зверя, тут же ловлю его снова за шкирку, когда тот пробует вцепиться в мясо.

— Погоди ты. Я порежу и поешь!

Кот недоверчиво косится на меня, будто понимает, но вторую попытку атаковать не предпринимает.

— Честно порежу, — для убедительности киваю я.

Кот позволяет поставить себя, чтобы освободить руку. Нож у меня, конечно, оставляет желать лучшего, но думаю, кот простит мне неидеальную нарезку. Впрочем, это больше похоже на продавливание.

Когда я пересыпаю получившиеся кусочки в миску, слюной захлёбываемся мы оба. Но я всё же побрезгую есть с котом один кусок мяса. Не настолько голодна. Так что, пока мой троглодит набивает тощее брюхо, я достаю из корзинки кусочек хлеба и ломтик сыра, которые задумчиво отправляю в рот, рассматривая нового соседа. Что ж мне с ним делать-то?