Адмирал Империи – 53 - Коровников Дмитрий - Страница 3

«Ключевой момент – не дать им опомниться и действовать на опережение», – размышлял я. – «Промедлим и тогда искусство Жилы как навигатора и боевая мощь всех андроидов Гинце нас не спасут».

– Господин контр-адмирал, – голос Аристарха Петровича вывел меня из задумчивости, – все корабли подтвердили готовность к отходу. Ждём только вашего приказа.

Я бросил ещё один взгляд на астероидное поле, затем решительно повернулся к командному пульту.

– Приказ всем кораблям: выходим! – скомандовал я. – Боевое построение. Максимальная скорость, какую только могут обеспечить двигатели. Курс – «врата» на «Тулу-1»…

Место действия: звездная система HD 31096, созвездие «Ориона».

Национальное название: «Коломна» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: контролируется силами первого министра Птолемея Грауса.

Точка пространства: на пути к вратам системы «Тула-1», 180 миллионов километров от планеты Коломна-4.

Дата: 7 августа 2215 года.

Зеленоватый свет тактической карты и парящих рядом голографических дисплеев отбрасывал причудливые тени на лица офицеров в центре управления. Я наблюдал, как мерцающие точки наших кораблей медленно продвигаются сквозь пространство. Три корабля – «Афина», «Ариадна» и «2525» – держали плотное построение. За последним, на магнитных тросах следовало судно технического обеспечения «Кондопога».

– Господин контр-адмирал, – обратился ко мне офицер систем обнаружения, не отрывая взгляда от сканеров, – последний зонд-глушилка выведен в пространство. Периметр маскировки активирован.

Я кивнул, подходя ближе к его консоли. Небольшие устройства, оказались для нас настоящим спасением. Разбросанные по нашему маршруту, они создавали вокруг эскадры своеобразный пузырь невидимости, полностью гася сигнатуры наших кораблей.

– Что с преследователями? – спросил я, переводя взгляд на дальние сектора тактической карты.

– Корабли противника находятся примерно в десяти миллионах километров позади нас, – отчеканил офицер. – Судя по их манёврам, они всё ещё не засекли нашу эскадру и продолжают поисковое сканирование в астероидном поле.

– Хорошая работа, – я позволил себе лёгкую улыбку. – Поддерживайте текущую скорость и следите за состоянием глушилок. Если какая-то из них начнёт сбоить, немедленно доложите.

– Есть, господин контр-адмирал!

Я отошёл к обзорному иллюминатору. Бескрайняя чернота космоса, усыпанная мириадами звёзд, наполняла душу странным чувством – смесью адреналина и тревоги. Где-то в этой безмерной пустоте нас поджидали новые опасности, о которых мы пока могли только догадываться.

Еле слышные шаги за спиной заставили меня обернуться. Аристарх Петрович Жила подошёл ко мне, держа в руках планшет с какими-то расчётами.

– Александр Иванович, – голос капитана звучал напряжённо, – расчётное время прибытия к вратам на «Тулу-1» – семь часов двадцать шесть минут при поддержании текущей скорости.

– А состояние двигателей «Ариадны»? – спросил я, помня о проблемах, с которыми столкнулся новоиспечённый капитан Рубан.

Жила поморщился:

– Лейтенант докладывает, что инженерная команда работает на пределе возможностей. Один из силовых приводов удалось стабилизировать, но второй по-прежнему функционирует на шестьдесят процентов от штатной мощности. В общем идет на двух установках.

– А «Афина»?

– Мы постепенно восстанавливаемся, – в голосе Жилы появились нотки профессиональной гордости. – Боб совершает чудеса со своей командой. Но без заводского ремонта выше восьмидесяти процентов мощности нам не выйти.

Я задумчиво потёр подбородок. Восемьдесят процентов – это не полная боевая готовность, но уже серьёзная сила. Особенно учитывая, что «Афина» была одним из новейших и мощнейших кораблей флота.

– Передайте Бобу мою благодарность, – сказал я. – И пусть не отвлекается на мелочи. Главное – вооружение и двигатели. Всё остальное можем отложить до более спокойных времён.

Дверь центра управления с тихим шипением открылась, пропуская профессора Гинце. Обычно невозмутимый учёный выглядел взволнованным. Его седые волосы были взъерошены сильнее обычного, а глаза за стёклами очков блестели лихорадочным огнём.

– Александр Иванович! – воскликнул он, торопливо подходя к нам. – Нам нужно срочно поговорить. Наедине.

Я переглянулся с Жилой и кивнул на небольшую совещательную комнату, примыкающую к центру управления:

– Аристарх Петрович, продолжайте следить за курсом. Я скоро вернусь.

Оказавшись в смежном помещении, Гинце тяжело опустился в одно из кресел и вытер пот со лба. Только сейчас я заметил, насколько измотанным он выглядел. Последние сутки явно дались профессору нелегко.

– Что случилось, Густав Адольфович? – спросил я, садясь напротив него.

– По вашему указанию мы провели полную расшифровку перехваченных переговоров, – начал он, доставая из кармана небольшой проектор. Активировав устройство, Гинце развернул в воздухе голографическую карту системы «Коломна». – То, что мы обнаружили, меняет всю картину.

Голограмма начала заполняться красными точками, обозначающими военные корабли. Их было так много, что система стала напоминать паутину, затянутую сетью вражеских сил.

– Это… – я осёкся, глядя на карту с растущим беспокойством.

– Именно, – мрачно кивнул Гинце. – Как оказалось, «Коломна» буквально переполнена вымпелами первого министра. Некий контр-адмирал Валериан Суровцев прибыл в систему со своими «золотыми» крейсерами из столичных эскадр охранения.

Я мысленно выругался. Суровцев, один из моих старых знакомых по Нахимовскому училищу, а теперь – как оказалось и протеже Грауса, действительно был серьёзным противником. В отличие от того же недалекого и самовлюблённого кавторанга Невского, Валериан был настоящим профессионалом – хладнокровным, расчётливым и безжалостным. Его знаменитые «золотые» крейсера – элитная эскадра охранения столичной системы – славились не только своим блестящим внешним видом, но и высочайшей боевой эффективностью. Значит, первый министр повысил его до контр-адмирала. Вероятно за то, что Суровцев отстоял столичную планету…

– Когда он прибыл? – спросил я, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

– Судя по перехваченным переговорам, примерно восемнадцать часов назад, – ответил Гинце. – И это не всё, – он увеличил изображение межзвёздных «врат» в системе. – Практически все стационарные выходы блокированы его усиленными патрулями. Включая направление на «Тулу-1».

– И как вам это удалось узнать?

– Записывал переговоры между словоохотливыми капитанами его кораблей, – усмехнулся Густав Адольфович, – которые до сих пор думают, что каналы, по которым они общаются – зашифрованы…

Я благодарно кивнул и стал внимательно изучать голограмму, пытаясь найти брешь в кажущейся непроницаемой блокаде. Один за другим я анализировал возможные пути отхода, и один за другим вынужден был отбрасывать их как неприемлемые.

– А что с вратами, ведущими обратно в «Новую Москву»? – неожиданно спросил я, указывая на единственную точку перехода, возле которой было подозрительно мало красных меток.

Гинце удивлённо поднял брови, вероятно не ожидая, что я обращу внимание именно на это направление.

– Занятно, что вы спросили именно об этом, – профессор подкрутил настройки проектора, увеличивая изображение. – По данным расшифрованного разговора между капитанами Маркиным и Денисовым с эскадры Суровцева, этот сектор охраняет всего один корабль – линкор «Баян». Его перебросили на эту сторону портала из столичной системы.

– «Баян»? – я невольно усмехнулся. – Тот самый, который едва не раскрыл нас, когда мы входили в «Коломну»?

– Совершенно верно, – кивнул Гинце. – И, насколько я понимаю, единственный боевой корабль в том секторе.

Я задумчиво потёр подбородок. В моём сознании начал формироваться план – настолько дерзкий и нелогичный, что он имел шансы на успех именно в силу своей абсурдности.