Хроники ветров. Книга 1. Книга желаний - Демина Карина - Страница 16

– Посмотри. – Я слегка надавила на рукоять. Больно. Знаю, что больно, но это для твоего же блага. Парень открыл глаза. Зрачки широкие, будто два колодца.

– Видишь небо? Бескрайнее, синее небо? Тебе хорошо, тепло…

– Солнце… – прошептал он. Правильно, мальчик, солнце. Невыносимо горячее и яркое. А вокруг степь… Голова раненого беспомощно запрокинулась…

Ильяс с Вальриком на условный свист явились незамедлительно. И почти бесшумно. До да-ори, конечно, далеко, но для людей очень даже неплохо.

– Что скажете?

Стоянку я специально не стала трогать, чтобы у ребят была возможность потренироваться в относительно безопасных условиях. Вместе с кровью парня ко мне перешла часть памяти. Смутные обрывки, из которых ничего толком и понять-то нельзя, единственный более-менее толковый кусок касался инструкции не покидать стоянку до тех пор, пока не явится смена. Но что-то подсказывало мне – в округе чисто.

– У тебя кровь на лице. – Заметил Ильяс.

– Где? А, да, бывает. – Уточнять, где и когда бывает, я не стала, люди сами все поняли. Ильяс нормально, а вот княжич позеленел и с тела паренька, которого угораздило стать моей жертвой, взгляд глаз не сводит.

– Вальрик! – Он вздрогнул, потянулся за мечом. Дурак.

– Вальрик. Это – враг. Он ничем не лучше того, который лежит в кустах, можешь пойти посмотреть, если тебе интересно. Или этого, с ножом в горле. Врага убивают, Вальрик.

Черт, подобная реакция естественна с его стороны, и мне следовало бы подумать об этом, тогда бы и проблемы не возникло. Но, раз уж она все-таки возникла, придется решать, и варианта я вижу два: или мы с Вальриком находим общий язык и некое подобие взаимопонимания, или придется просить князя, чтобы убрал мальчишку из отряда. Слабонервные мне не нужны.

– Вальрик, ты слышишь меня?

Он кивнул. Убрал руку. Уже лучше.

– Ты… Ты его…

– Их всех.

Он не должен отделять смерть одного конкретного человека от гибели всех остальных. Наверное, следовало бы выбрать того здоровяка, с ножом. Он накачанный и выглядит жутко, такого особо не пожалеешь. Но здоровяк курил, а это портит вкус крови.

– Их по-другому. – Не согласился Вальрик.

– Также. Смерть – это смерть, не зависимо от формы. Нож, петля, стрела, пуля, яд. Какая разница?

– Твои клыки…

– Мои клыки.

Мальчишка постепенно приходил в себя. На лице появилось хорошо знакомое «упрямое» выражение. Молодец. Я когда с Карлом жила и не была… в общем, он не особо скрывал, а меня долго потом кошмары мучили. Ничего, пережила, и Вальрик тоже переживет.

– Почему он улыбается?

Улыбается? Слабо сказано. На лице мертвого человека застыло выражение блаженства, а в глазах мне еще чудились отблески несуществующего солнца.

– Ему не было больно. У нас есть дар… убеждать. Он умер счастливым. Все. Тема закрыта. Что вы думаете о стоянке?

На стоянке мы провели около получаса. Очнувшись, пленник попытался было оказать сопротивление, поэтому пришлось повторить урок. На сей раз силы в удар я вложила побольше, уже не опасаясь убить ценный источник информации. Череп у него крепкий, да и сам он продемонстрировал удивительную выносливость, что в совокупности со специфическим внешним видом навевало некоторые сомнения относительно человеческой природы пленника. Ладно, в замке выясним, кто он и каким ветром его на берег занесло.

Тащить захваченного выпало Ильясу, который, не проронив ни слова, взвалил добычу на плечо, и потопал по направлению к реке. Впрочем, мы с Вальриком тоже возвращались не с пустыми руками. Очень интересная была стоянка. И берег интересный. Боюсь только, наша ночная вылазка, князю боком вылезет, извините за каламбур. Ну, да хозяин – барин.

Барин аж позеленел в ожидании, не то от холода – хотя ночь выдалась по-летнему теплая, не то от злости. Предполагаю дело все-таки в злости: ждать князь не любил, мне не доверял – оно конечно правильно – вот и бесился от неизвестности. Нам-то ничего, а вот Краю досталось сполна.

– Ну? – Сколько же эмоций влезло в это простенькое «ну».

– Стоянка уничтожена. – Бодро отрапортовала я, – Захвачен пленный в количестве одна штука! Три единицы противника ликвидированы!

– Ты… Ты это! – пригрозил Володар. – Не балуй тут, а то я быстро на длинный язык управу найду!

Верю, охотно верю, но ничего не могу поделать. После Охоты всегда наступает состояние, близкое к человеческому опьянению, кровь бурлит, энергия из тебя так и прет, хочется прыгать, бегать, радостно орать, или, на худой конец, хоть языком почесать.

– В замке доложишь. В лодку давай, и мешки тоже. И этого клади. Не мертвый? – Князь пнул неподвижное тело. Надо будет сказать, что эта его привычка не доведет до добра, когда-нибудь наткнется на тварь, которая отхватит полсапога вместе с ногой его светлости впридачу.

– Давай, давай, – торопил князь, – в лодку. Что это с тобой?

– Крови нажралась! – выпалил Вальрик.

– Да? Ну и хорошо, кормить не придется. – Похоже, наличие пленника подняла настроение его светлости на недосягаемую высоту, как еще объяснить такое равнодушие. Впрочем, Володар – воин и хорошо понимает, что любую цепную собаку время от времени нужно выпускать на волю. Или цепь удлинять так, чтобы псина могла побегать. Я вот набегалась, домой пора. А, что энергии много, так это даже хорошо, чувствую, поспать мне сегодня не дадут.

В замок мы вернулись задолго до рассвета, и князь тут же требовал полного отчета о нашей вылазке. Главным образом его светлость интересовало, каким таким волшебным образом на том берегу реки, где отродясь никого, кроме чудищ не водилось, взялись люди. И почему появления их не заметил пост, выставленный у переправы. Ох, и не завидую я тем, кто на том посту дежурил. Вопросы, которые сегодня задают мне, завтра услышат и они.

– Рассказывай, остроухая, – по старой привычке совещание Володар проводил в собственных апартаментах, вот только на сей раз он не предложил мне присесть, видать, на место ставит: я – начальник, ты – дурак. Кто бы спорил.

Брат Димитриус примостился на табуреточке, молчит, боится, что Володар вспомнит о его присутствии и вон погонит, но его светлости нынче не до священника. Краю князь разрешил уйти, а вот Вальрику с Ильясом пришлось остаться.

Стараясь не смотреть Володару в глаза – его это жутко раздражает – приступаю к докладу.

– Лагерь, на который мы наткнулись, представляет собой постоянный наблюдательный пункт, по некоторым косвенным признакам могу заключить, что находится он там довольно давно, от нескольких месяцев до нескольких лет. Расположен таким образом, что с берега, тем паче противоположного, заметить его нельзя, в то время как их разведчики, скорее всего, наблюдали за нашим… вашим постом.

– Выходит, эти твари уже несколько лет наблюдали за нами? – Князь наливался яростью, как глиняный кувшин пивом. Того и гляди, треснет со злости.

– Выходит, что наблюдали.

– И зачем?

Вопрос ставит меня в тупик: не могу поверить, что его светлость настолько туп, чтобы не сообразить, зачем ведется наблюдение за вражеской крепостью. Нет, пожалуй, дело не в тупости, князь просто желает услышать подтверждение собственной догадки. Неохотно подтверждаю:

– Чтобы узнать количество воинов, распорядок дня, обороноспособность, припасы, запасные выходы.

– Нападать будут. – Володар поскреб ручищей бороду, сей жест означал глубокую задумчивость.

– Будут.

– А ты чему радуешься, остроухая? – пробурчал князь. – Думаешь, коли мы с ними воевать начнем, тебе легче станет? Так я сразу скажу: мы будем воевать – и ты будешь! А поляжем все – так и ты подохнешь! Здесь! Вместе со всеми! Понятно?

Куда уж понятнее. Вообще-то, я существо здравомыслящее, понимаю, что, пока на шее моей эта дрянь мотается, с князем мы крепко повязаны. До смерти. И предполагаю, его смерть станет и моей тоже. Володар, одним глотком осушил кубок и, слегка успокоившись, повелел: