После развода: в постели с врагом (СИ) - Тэсс Лена - Страница 6

- Я сам выберу тебе платье, чтобы все скрыло.

- Даже мою раздавленную гордость? - после траки его можно было кусать. Он стерпит все из-за краткосрочного чувства вины.

- Восстановишь, - процедил муж.

Он подхватил комплект из золотых запонок и держателя для галстука, которые ему на тридцатилетие подарила я (купив все это великолепие, конечно, на его деньги), и вышел прочь.

Что ж.

Одной вечеринки Тиграну оказалось недостаточно, а раз инвесторы впечатлились устроенным “зрелищем”, то есть смысл обеспечить их порцией вкусного домашнего хлеба. И вина. И ягненка на кости. Дорого, претенциозно, богато.

У меня слишком мало времени на сборы, а учитывая масштаб проблемы, то не хватит ни косметики, ни сил, ни желания, чтобы все это убрать.

Я сняла черную шелковую комбинацию и замерла перед зеркалом как есть. Обнаженная, с распахнутой и раскуроченной монстром душой. К сожалению черная ткань делала синяки, проступающие на теле еще более заметными. Контраст между светлой кожей и синеющими островками то тут то там, ошеломлял. Но вишенкой на этом торте было конечно мое лицо.

Хорошо.

У меня действительно есть еще час.

Только вот на что? Какой у меня был выбор. Принять одну таблетку валиума или две? Подвести стрелки, чтобы они оттягивали внимание со скул или просто накрасить ресницы тушью? Сделать локоны или выпрямить волосы, вдоль лица.

Запереть дверь комнаты изнутри и наблюдать как Тигран в очередной раз злится.

Я слишком много знала о том, как это бывает и что не стоит подначивать дикого зверя, даже если он уже вдоволь порезвился накануне. Но мои страдания не шли ни в какое сравнение с мамиными. Ей доставалось сильнее, больше, дольше. Она терпела, а я не смогла. Как только мне исполнилось восемнадцать, и отец снова поднял на меня руку, я ушла из дома за Исмаиловым, который уже тогда был готов на мне женится. Он любил меня и я искренне верила, что в нашей семье все будет по-другому.

А теперь на меня из зеркала впалым глазами с черными синяками под ними смотрела моя мама.

Бледно-серая, осунувшаяся, почти прозрачная. Она ушла из жизни слишком молодой и стоя в храме на ее отпевании, оплакивая ее, я обещала себе, что не окажусь на ее месте. Никогда.

И оказалась. Одна, против целого мира. Отец меня не поддержит. Он не станет слушать о проблеме или еще хуже, обвинит во всем меня. Подруг нет. Коллег нет. В целом мире не осталось ни единого человека, которому я могла бы рассказать про свою боль, про надежду на то, что Тигран еще мог бы измениться, на то, что мы снова может быть счастливой парой, крепкой семьей, в которой сына не превратят в проект по достижению всех тех целей, которые в конечном счете не сможет достигнуть муж.

В которой я, как жена, смогу наслаждаться прикосновением любимого мужчины, а не шарахаться.

Не слышать сплетни про любовниц. Не делить с ними стол. Не плакать. Не бояться.

От всех этих “не” кружилась голова и подташнивало. Я стала заложницей ситуации точно как моя мама, но ею я быть не хотела!

И не буду.

Пусть она оказалась бессильна сломать систему ради нас с ней, терпела унижения и побои от отца, в конце концов была уничтожена его жестокостью, я не хочу… так же.

В дверь тихо постучали, а затем она открылась и в образовавшемся проеме показалась Наташа.

- Простите, Лилия. Я принесла вам наряд на вечер, - в доказательство своих слов она продемонстрировала черное тонкое шерстяное платье, с высоким воротом и длинными рукавами. Длина ниже колена.

Цвет отлично подходил моему настроению, а вот фасон - нет.

- Гости уже пришли?

- Да, сейчас накрывают на стол. Вас попросили, - конечно “приказали”, но Наташа была слишком деликатна, чтобы сказать это вслух, - спуститься не позднее чем через пять минут. Но вы…

Она смотрела на отражение в зеркале и ее глаза округлились от ужаса. Вот она - нормальная реакция человека на то состояние в котором я находилась.

Так ведь?

- Ты можешь быть свободна. Иди к Давиду, его пора укладывать, я зайду пожелать ему спокойной ночи.

- Так?!

- Тебя что-то смущает? - Спокойно произнесла я.

Женщина ушла молча. Тут было нечего сказать. Я и не ждала слов, а собиралась действовать.

Тигран показал свою слабость, когда впервые поднял на меня руку.

Я же покажу свою силу, когда не стану об этом молчать.

Моя черная шелковая сорочка была такой же длины как и предложенное мужем платье, только на бретелях и с вырезом. Скромное декольте, никаких пошлых кружев. Скорее платье в бельевом стиле. Я брезгливо скинула косметичку на пол. Единственное украшение, которое на мне будет - колье с рубинами. Под цвет синяка на скуле. Шея, часть спины, руки и, конечно, лицо - все останется нетронутым и неприкрытым.

Так я вышла из комнаты и прошла по коридору к лестнице.

Так показалось в самой ее верхней точке, откуда еще вчера спускался сам Тигран, таща за собой вниз свою шлюху.

Он стоял там и ждал. Но как только каблук впервые ударил по кафелю улыбка стекла с лица Исмаилова. На скулах проступили красные пятна, а глаза почернели от гнева.

Я лишь подняла голову выше, сделала еще один шаг. И еще. Вниз.

К самому дьяволу.

***

Девочки, несмотря на этот смелый поступок, Лиля кажется решила снова разозлить мужа. Вам страшно за нее? Нам - очень.

Будем надеяться, что все будет хорошо.

Ваши Каролина и Лена.

На нижней ступени Тигран змер. Превратился в каменное изваяние с лицом цвета спелой черешни. Не знаю, что именно его смущало больше из случившегося, то что я ослушалась его или то, как смотрелись мои синяки при ярком свете в гостинной?

Уверена, что его старания могли впечатлить многих психологов, которые работали с жертвами домашнего насилия.

- Дорогая, я уже предупредил, что ты себя неважно чувствуешь. Не геройствуй, прими лекарства и вернись обратно в спальню, я к тебе подойду позже, - Исмаилов взял себя в руки, но голос его был не похож на обычный уверенный, требующий беспрекословного подчинения.

- Прислуга сообщила, что меня ждут. Я не могла подвести дорогих гостей. - Затем отвернулась от мужа, точнее повернулась к его деловым партнерам и инвесторам, и пригласила пройти в зал, где уже накрыли стол.

Мужчины разглядывали меня с ног до головы, но во взгляде каждого было что-то свое. Кто-то нагло пожирал глазами открытые участки тела, кто-то пялился на синяки, а кто-то снисходительно покачал головой и похлопал мужа по плечу.

Ужин проходил в тишине. Гробовой. Её сопровождала только подача новых блюд, смена тарелок и столовых приборов и срежет вилок и ножей по фарфору, который нам подарили на свадьбу.

Заводить ничем не обремененные приятельские беседы никто не решался. Тигран торопился скорее проглотить все, что появлялось перед ним, я же наслаждалась каждым кусочком еды и каждым глотком вина.

Исмаилов любил хорошее вино и умел удивлять своим выбором. Сегодня было красное сухое. Итальянское. Я не знала ни название винодельни, ни год урожая, лишь то, что напиток немного обжигал горло, и казался крепче, чем принято для классических вин. После него на языке не оставалось горечи, поэтому я не отказалась от еще одного бокала. Вероятно для храбрости.

- Дорогие гости, раз уж вы все сегодня так неразговорчивы, позвольте сообщить вам одну важную новость, - перед десертом я поняла, что дольше тянуть не стоит и выпалила на одном дыхании. - Мы с мужем приняли решение развестись.

- Что ты… - Тигран вскочил на ноги и опасно накренился в мою сторону. В руке у него был столовый нож, достаточно острый для того, чтобы одним легким движением перерезать мне глотку.

- Не нужно.

Демона остановил мужчина сидящий от него по правую руку.

- Тигран Багдасарович, не стоит перебивать женщину, когда она хочет сказать нечто настолько важное. Нужно выслушать её. Очевидно, что над навыком “слушать людей” вам, как будущему политику, еще работать и работать. Можем начать прямо сейчас в вашем кабинете.