После развода: в постели с врагом (СИ) - Тэсс Лена - Страница 14

Когда Нина застегнула молнию на брюках, а я открыл дверь, во дворе послышался лай Герды, а через секунду хлопнула входная дверь. Ну что за херня и невезуха!

- Захарушка, - простонала Нина, - если нас увидят, то сплетен будет до самой Пасхи.

- Не увидят, - бросил я и, натянув рубашку поверх футболки, спустился по лестнице вниз.

Я ждал увидеть Лилю, которая забыла что-то дома и зашла, чтобы это забрать, но передо мной оказался ее сын.

Давид.

Мальчик немного сторонился меня, и никогда не выходил из комнаты без сопровождения своей мамы, будто ему не нравилось, что в доме есть посторонний.

Я полностью разделял его мнение.

Посторонним для меня был сам Давид. Каждый раз, когда я смотрел на него, представлял на его месте Тиграна. Да, они не были похожи. Никак. Ни внешне, не характером, ни даже повадками, которые я успел изучить досконально.

Но все это не отменяло одного факта - Давид его сын. Его плоть, его кровь, его гены. И простить этого невинному, по сути, ребенку я не мог.

Как и не мог забыть, что если бы не Исмаилов, моему племяннику в этом году тоже могло исполниться десять.

- Мама велела идти домой, не ждать ее в школе.

Тихий голос Давида вывел меня из коматоза. Я вздрогнул и посмотрел поверх его головы наверх, в сторону лестницы. Нина сидела тихо, как мышка, но я не хотел рисковать дальше. И если моя любовница боялась, что о нашей связи узнают все другие, мне до “других” не было дела. Я не хотел, чтобы эта новость дошла до одного человека - до мамы Давида.

- Что будешь делать?

- Не знаю. Читать. В телефоне сидеть, - мальчик пожал плечами.

- Может погуляешь? Пока еще тепло на улице.

- Один? Мама не отпускала.

- Почему один, с Лешей. Я слышал, вы неплохо подружились.

Лицо ребенка расплылось в довольной улыбке.

- Это правда, Леша мой лучший друг.

- Так и иди, поиграй с ним. Ты же знаешь, где его дом?

- Но мама… - все еще настаивал он.

- Маме я все сам объясню. Не бойся, ругать тебя она не будет.

Давид неуверенно кивнул, а потом поднял на меня большие, как у матери глаза и произнес:

- Спасибо, дядя Захар. По-мужски, спасибо.

В этот момент я почувствовал себя настоящим дерьмом. Просто куском зловонного кала, который отыгрывается на ребенке, вместо того чтобы уничтожить реального соперника, которого мне сейчас не достать.

Утешало только то, что в нашей деревне с Давидом не могло ничего случиться, и максимум что он получит во дворе - лишнюю порцию свежего воздуха.

Так я думал, когда смотрел на тощую мальчишескую фигуру в окне. И тогда я не догадывался, как сильно ошибся в своих рассуждениях.

Солнце зашло за еловые макушки.

Я понял, что что-то случилось только когда пришлось включить лампу для чтения. Обычно в это время все были дома. Давид играл во дворе с Гердой, Лиля работала в своей комнате за крохотным, непригодным для этого столом.

Присутствие посторонних меня раздражало, сейчас же я ощутил сосущее под ложечкой чувство. Кажется, оно называется беспокойством.

Вышел во двор и увидел скучающую Герду, псина лежала возле будки, спрятав грустную морду от меня.

- Где твой дружок? - Я постарался почесать ей за ухом, но она только увернулась и заскулила.

Часы показывали половину седьмого, идеальное время чтобы вернуться с собрания и с прогулки, на которую я отправил мальчика. И если по поводу Лили я мог не волноваться, то вот пропажа Давида начинала всерьез нервировать.

У меня не было его телефона, иначе бы я набрал и начистил мальцу уши прямо не выходя из дома.

А так, чертыхаясь и ругая себя как только мог, принялся звонить Нине.

- Уже скучаешь? - Протянула она тихим медовым голосом.

- Леша с Давидом еще гуляют? - Игнорируя ее тон бросил в трубку.

- Вообще-то Леша уже дома.

Что-то нехорошее шевельнулось у меня внутри. Где-то там, в районе желудка. И это не было похоже на голод.

Никогда в жизни я ни о ком не волновался. У меня просто не было повода, а всевозможные причины для эмоциональной привязки я старался обрубать сразу. Даже смерть брата принял как нечто неизбежное и устоял на ногах. Это уже случилось и моя задача, выяснить кто виноват и отомстить. А дальше - дожить свою жизнь и встретиться с семьей на небесах.

Сейчас же я впервые за долгое время что-то почувствовал. И мне это не понравилось. Как не понравился и тон, которым со мной говорила Нина.

- Давно Леша дома?

- С час. Сидит и делает уроки, как приличный ребенок.

- Узнай у своего приличного ребенка, где он бросил друга.

Нина замолчала. Я слышал как она шумно дышит, как будто у нее приступ астмы.

- Нина… - повторил я настойчиво, а повторять я не любил.

- Да здесь я, здесь.

- Где Леша оставил Давида?

- Не знаю я.

- Тогда я приеду к тебе домой и узнаю лично, но не обещаю, что эта беседа понравится тебе или твоему сыну, - от угрозы до исполнения меня отделял один шаг.

Я убеждал себя, что мое волнение это простой расчет. Давид - единственное слабое место Тиграна. И пока я не пойму, как мне выгодно разыграть эту карту, я должен держать все семейство Исмаиловых, то есть Мамедовых, у себя под боком.

Но по факту. По факту один неприспособленный к жизни, книжный мальчик пропал в незнакомом для себя месте по моей вине.

Тишина в динамике затягивалась.

- Понял, выезжаю, - прорычал я.

- Стой! - На том конце провода что-то со звоном упало на пол. - Они были на Гремучке.

- На речке? - не понял я. Осень стояла теплая, но не настолько, чтобы купаться. - И Леша бросил там Давида?

- А Давиду три года? Он назад дорогу не найдет? Тут идти пять минут, а мой никому в няньки не набивался. И вообще, присмотрелся бы ты к этим Мамедовым, очень уж странная семья. Я бы на твоем месте их вообще с чемоданами да за порог, пускай гостиницу снимают.

- Нина, - вкрадчиво прошептал я, - молись, чтобы с Давидом все было хорошо. Иначе с чемоданами пойдешь ты. И не только из дома, но и со школы, поняла?

Я не слушал, что лопочет мне в ответ эта дура. Сбросил звонок и подошел к будке, чтобы снять цепь с ошейника Герды.

Собака удивленно гавкнула, не понимая что происходит. В такое время я не гулял с ней.

- Девочка моя, нужно немного поработать. Поможешь мне?

Пустые, черные глаза псины зажглись искрой. Она подскочила на все четыре лапы и завиляла хвостом, словно ждала моих указаний.

Герда не была моей собакой. Я забрал ее после смерти брата. Эта блохастая дура была единственным, что осталось от моей семьи. И судя по поведению, Герда это знала. Как знала и то, что в смерти Игоря виноват я.

Все три года мы жили с Гердой почти мирно. Я ее растил, она меня… терпела. И только когда в доме появился этот мальчишка, сын Исмаилова, моя собака снова ожила. Смотреть на это было и больно, и радостно.

Я метнулся обратно в дом и принес куртку Давида. Отлично, он пошел гулять без ветровки, а здесь было прохладно.

- След, Герда. Давай же.

Игорь тренировал свою любимицу. Он знал все, об охотничьих собаках, разбирался в них, содержал как того требует порода. Я же не был таким хорошим хозяином.

И сейчас Герда, как старый боевой танк, которому наконец дали ход, задрожала и рыкнула от восторга.

Мокрый нос уткнулся в воротник куртки и через несколько секунд я бежал вслед за моей собакой.

Нина была права, до реки с красивым названием “Гремучая” было не больше пяти минут быстрого шага, но кто сказал, что Давид сидит и ждет меня там, на берегу? Когда я бежал вслед за Гердой, то готовился к любому развитию событий.

Ветки больно царапали кожу, когда я продирался через кусты вслед за собакой. Дыхание сбилось, а сердце стучало как бешеное. Но я не отставал ни на шаг. Бежал вперед и гнал от себя страшные мысли.

Гремучая не зря носила такое название. Маленькая и неприметная река с сильным течением легко уносила на глубину даже взрослых мужиков. А тут ребенок. На последнем отрезке Герда сорвалась с поводка и с лаем кинулась к крутому берегу, на котором лежала детская одежда.