Пейзаж в изумрудных тонах - Яворская Майя - Страница 5

– Согласна. Не вариант… Но что, если им всем просто стало тесно в одной квартире и пришло время кого-то отселить, чтобы не задохнуться?

– Ну, тогда бы первым на очереди стоял Леха с семьей.

– Так ему пришлось бы покупать не однушку, а двушку или трешку. Только это уже совсем другие деньги. Зато Пете достаточно и одной комнаты.

– Зюзя, приди в себя! Ему-то – да. Но для семьи с ребенком одной комнаты маловато, не находишь? Притом Петька готов съехать. Тебе такое не кажется странным?

– Да, ты прав. Я как-то об этом не подумала. Акцент не там поставила. Ну хорошо, ты меня убедил. Тогда, возможно, был какой-то спор, и папа проиграл?

– Опять мимо. Леха бы знал.

– Карточный долг?

– Они в карты не играют. Зюзя, перестань абы что перебирать, включай голову!

– Я включила.

– Нет, у тебя запущен только речевой центр. А та зона, которая отвечает за обработку информации, у тебя спит.

– Вероятно, ты дал не все вводные, поэтому я и обработать не могу.

– Все, будь уверена. И их достаточно, чтобы прийти к правильному выводу.

– Что-то я сегодня не в ударе. Ладно, давай свою версию.

У брата с сестрой это была любимая игра – найти логическое объяснение на первый взгляд нелогичным поступкам. На этом молодые люди в свое время и сдружились. Дело в том, что Кира и Кирилл были не родными, а единокровными братом и сестрой и узнали о существовании друг друга всего пару лет назад. Папенька их оказался большим оригиналом. Он не только назвал их почти одинаково, но еще и тщательно скрывал от своих детей и их матерей факт наличия двух браков.

В первый раз Валерий Николаевич Самойлов женился рано, в двадцать лет, по большой – как всем, и ему в том числе, казалось – любви. Его избранница, Ксения, была годом моложе него. Как было принято говорить, девочка из хорошей семьи, студентка. Ухаживал он красиво, с размахом и настойчиво, как подгулявший купец. Каждое свидание – готовый сценарий для голливудской сказки, пусть и не самого высокого пошиба. Не то что ее однокурсники: одинокая розочка и поход в кино – предел мечтаний. Перед таким трудно было устоять. Добавьте сюда еще и внешность: рост почти два метра, широкие плечи, гордая осанка, лицо не красивое, но приятное и добрые глаза. Только потом Ксения узнала, что добрые глаза не всегда бывают у добрых людей. Но это случилось много позже. А самое главное – голос. Низкий, мягкий, убаюкивающий. Такому голосу поневоле начинаешь верить. И говорил молодой человек о том, что приятно для слуха любой девушки: о необыкновенной красоте избранницы, о том счастье, которое ему выпало и в которое он все никак не мог поверить, и, конечно же, о совместном будущем, которое обязательно будет прекрасным и безмятежным. Но самое главное, он задавал много вопросов: что нравится Ксении, какую музыку любит, собирает ли грибы-ягоды, где предпочитает проводить лето, какие у нее отношения с родителями, кто ее друзья? Это было очень странно, но в то же время приятно. Обычно никто из ее приятелей так не интересовался ее миром. Все больше любили поговорить о себе.

Роман протекал бурно. Каждый день Ксении едва хватало сил дождаться конца занятий в институте, чтобы скорее лететь на встречу с любимым. Вечером же, едва она успевала переступить порог дома, раздавался телефонный звонок, и молодые люди болтали почти до утра. Буквально через пару недель после знакомства Валерий сделал предложение. Причем сделал его, соблюдая романтический этикет: напросился в гости, познакомился с родителями и попросил у них руки дочери. Предки Ксении в тот момент настолько растерялись, что смогли только что-то невнятно проблеять. Избранница же была счастлива и тут же дала согласие, не дожидаясь, пока мама с папой придут в себя. Еще бы – любовь с первого взгляда, такое бывает раз в жизни. И то не у всех!

Брак зарегистрировали через два месяца после знакомства, несмотря на возражения опомнившихся родителей Ксении. Они пытались увещевать дочь, что надо повстречаться хотя бы еще немного, чтобы лучше друг друга узнать. Да и выяснить, с кем та собирается связать судьбу, не помешало бы. Но невеста осталась непреклонна, а мама с папой побоялись препятствовать: вдруг потом у любимой дитятки жизнь не сложится и будет их проклинать, что отговорили. Сразу после свадьбы Самойлов заговорил о том, что надо как можно быстрее родить ребенка. Аргумент был простой: семья без детей – не семья. Девушка пыталась объяснить, что она еще студентка, ей бы сначала образование получить и уже потом рожать. К тому же уходить посреди учебы в академический отпуск, а потом возвращаться тяжело. Да и ребенок не даст нормально отучиться. Такие возражения весомыми признаны не были, и между молодоженами случилась первая серьезная ссора. Опытом супружеской жизни Ксения еще на тот момент обзавестись не успела, посему рассудила, что упрямство и сопротивление чужой воле – прямой путь к разводу. А подобное направление развития событий в ее планы не входило.

Радость случилась где-то через четыре месяца после свадьбы, о чем тут же было торжественно сообщено супругу. Тот в ответ довольно хмыкнул… И потерял к жене интерес. Правда, не сразу, а постепенно: все чаще стали появляться какие-то неотложные дела, которые требовали отъезда на пару дней, или друзья, которым требовалось срочно выпить исключительно в обществе Валерия, так что за руль садиться было нельзя и приходилось оставаться ночевать у собутыльников. Дальше процесс пошел по нарастающей – отлучки из дома становились все продолжительнее, а оправдания к ним свелись к нулю. Попытки юной супруги выяснить, что в очередной раз помешало любимому добраться до дома, пресекались лаконичной фразой: «Работал». Вероятно, доля правды в подобном утверждении имелась – муж баловал себя с завидной регулярностью: купил новую машину, стал одеваться в дорогих бутиках, на пальцах засверкали перстни с бриллиантами. Но только себя. Материальное благополучие на Ксению не распространялось – деньги ей выделялись только на еду.

Все еще пребывая в полном неведении, как протекает нормальная семейная жизнь с бизнесменом, Ксения пробовала выяснить подробности у замужних подруг, чьи супруги также предпочли вольные хлеба предпринимательства. К своему удивлению, она узнала, что те проводят вечера преимущественно дома, а если и выбираются куда-нибудь проветриться, то исключительно в компании с дражайшими половинами. Если до этого момента жену Валерия терзали смутные сомнения, то после услышанного выросла и окрепла твердая уверенность, что Самойлов нашел себе утешение на стороне. Возможно, и не одно. Но доказательств не было. А без них любой диалог походил на банальную истерику беременной женщины: муж бархатным, убаюкивающим голосом доверительно сообщал, что пашет не покладая рук на благо будущего наследника, а все фантазии явно навеяны завистницами. Во избежание дальнейших эксцессов Валерий устранил всех подруг Ксении как класс. Сделал он это виртуозно – просто всех перессорил между собой.

Оставалась хрупкая надежда, что рождение сына вернет супруга к семейному очагу. Но ей не суждено было сбыться. Для Валерия с появлением наследника ничего не изменилось. Родительский инстинкт у Самойлова отсутствовал напрочь, как у кукушки. На сына тот смотрел, как другой на муху, ползающую по стене. На просьбы вести себя по-человечески, хотя бы почаще бывать дома, чтобы мальчик знал, как выглядит его отец, отмахивался, прикрываясь работой. На аргумент, что другие мужчины тоже работают, но находят время для своих детей, супруг отвечал туманно: «Ты не понимаешь, мир устроен не так». Со временем она поняла: люди, которые так говорят, и являются причиной того, что мир устроен не так. И решила попробовать кардинально изменить ситуацию.

Первая же попытка серьезно выяснить отношения превратилась в разбор полетов. В качестве пилота выступала Ксения. Оказалось, что муж не хочет находиться дома, потому что она… Дальше шел длинный список претензий, удовлетворить который мог бы только гарем из десяти жен. Неожиданно выяснилось, что счастливая совместная жизнь с ним возможна только при условии полного повиновения, отказа от личных интересов в пользу готовки, уборки, стирки, глажки и так далее. Готовке отводилась отдельная глава: как, когда, с каким выражением лица следовало подавать блюда, которых должно быть не менее четырех-пяти для каждой трапезы. Требования звучали настолько фантастически, что Ксения поначалу приняла все за какой-то гротеск и просто улыбалась в ответ, рассчитывая услышать после этого что-то более адекватное. Но Самойлов, покончив с райдером, перешел на личности. Оказалось, что супруга потеряла всякую женскую привлекательность – растолстела, потеряла форму, превратилась в «бабу». Он это подытожил краткой фразой: «Третий сорт – не брак».