Компас и клинок. Книга 1 - Гринлоу Рейчел - Страница 1

Rachel Greenlaw

COMPASS AND BLADE

Originally published in the English language by HarperCollins Publishers Ltd.

COMPASS AND BLADE (‘Title 1’)

Rachel Greenlaw asserts the moral right to be acknowledged as the author of this work

Map artwork adapted from original by Daisy Davis

Text copyright © Rachel Greenlaw 2024

Original map © Daisy Davis

© Ермакова А.И., перевод, 2024

© Адель Кейн, иллюстрация на форзац, 2024

© ООО «Издательство АСТ», оформление, 2024

ПРИ ЗВУКАХ ГРОМА Я ПУСКАЮСЬ БЕЖАТЬ. Как только небо рассекает молния и отблеск вспышкой отражается на песке, я замечаю корабль. Его смутные очертания. Он похож на зверя, барахтающегося в океане. Он выплевывает из пробоин корабельный груз, а разбитый корпус уже набух от воды. Споткнувшись о камни, я перевожу дыхание и набираю полные легкие воздуха. Дождь хлещет по лицу, обдавая скулы леденящими брызгами.

– Не сильно опоздала? – спрашиваю я собравшихся на пляже.

Кто-то нащупывает мою руку, вокруг ладони смыкаются мозолистые пальцы.

– Совсем замерзла, Мира, – говорит отец, скрывающий голубые глаза под надвинутым капюшоном. – Возьми с собой мои перчатки.

Я киваю, делая вид, будто мы не знаем, что они мне ни к чему. Что стоит мне войти в воду, как холод тут же отступает. Я подхожу к шеренге у берега и занимаю свое место возле скользкого троса. Рядом со мной еще шестеро. Шестеро местных, в чьих жилах течет песня моря, кто может потягаться с океаном и так просто под его напором не сдастся. Но никто из них не протянет так долго, как я. Никому из них не отыскать тепла под толщей волн.

Я касаюсь каната, и грубая бечева врезается в кожу. Тут я окончательно просыпаюсь. И мою кровь охватывает пламя. Я перевожу взгляд на корабль, представляю моряков в предсмертных муках. Сердце сжимается, и зудящий жар волнами пробегает по венам. Я как будто рождена для этого – прилива, пены волн, леденящего холода. Я готова.

И намерена спасти всех, кого только смогу. Как и остальные шестеро.

Только правды мы им никогда не расскажем. Что это мы на скалах разжигаем костры. И это к нашему «маяку» свернул их рулевой. Что корабль среди скал потопили именно мы – ради наживы, и мы же заберем весь груз, который только можно съесть или продать.

Таков наш промысел, так мы выживаем.

Агнес стоит прямо передо мной, крепко схватив трос, будто именно в нем залог успеха. Ее задача – стаскивать с корабля груз и направлять его в сторону берега. Я оглядываюсь на Кая, он мне подмигивает. И вместе с ним мы постараемся спасти как можно больше людей.

Рокот океана отзывается в груди, и я в такт с остальными шлепаю босиком по песку. Мы действуем как единое целое, и я подхватываю общий ритм. Этой зимой никто из отправлявшейся к местам кораблекрушений семерки еще не погиб. И прошлой тоже.

– На счет три! Все вместе!

Мы подхватываем, дружно возвращая клич Кая, и слова разлетаются по всей округе. Все вместе. Рядом со мной возникает отец и, натянув мне на руки свои перчатки, сжимает плечо.

– Все обойдется, – отзываюсь я и поворачиваюсь в сторону морского прибоя.

Он ничего не отвечает, но я чувствую его любовь, и, хотя отец исчезает в ночной темноте, это ощущение не рассеивается. Обволакивает меня так, что спирает дыхание.

Первая волна резко разбивается о бедра, едва не добравшись до груди. Сжимая в кулаке канат, я делаю глубокий вдох, ныряю, и меня словно захлестывает ледяное пламя. Агнес всплывает на поверхность первой. Передо мной, будто буек, мерцают огнем ее рыжие волосы. Не выпуская Агнес из виду, я пробираюсь по волнам, распознавая их зов. Улавливая ритм и притяжение. Море – зверь капризный, а в такие ночи, как сегодня, может и вовсе проявить коварство и жестокость.

Я нащупываю нужный темп и, держа канат с правого бока, чувствую, как в кожу впивается узел бечевки, обвязанной у меня вокруг талии и присоединенной к общему тросу. Мимо проплывают доски попеременно со срезанным грузом. Возможно, корабль и без нашей приманки уже шел ко дну. Скалы тут – все равно что затаившиеся в деснах океана клыки. А возле островов их целая россыпь, гораздо больше, чем можно отметить на картах.

Я снова ныряю, но налетаю ребрами на что-то твердое. В боку разгорается саднящая боль, которую слегка притупляет волнами. Закусив губу, я сдерживаю вскрик, но тело инстинктивно скрючивается, и я сбиваюсь с общего ритма. Я распрямляюсь и протягиваю руку над головой, рассекая ею волны, однако боль все нарастает, и задерживать дыхание я уже не могу. Выплываю на поверхность, но ноги заплетаются в канате. На долю секунды я повисаю на веревке мертвым грузом. Так и тянет просто ухватиться за канат, чтобы остальные дотащили меня на себе – все равно перевязать рану получится только на берегу, – но не могу же я их подвести. Мы ведь команда, нельзя садиться им на шею. И я, глотнув воздуха, опять берусь нырять и откидывать дрейфующий груз. В боку злобно скребется боль, поднимаясь к самой руке. Надеюсь, ребра хоть не сломаны. И я смогу дотащить до берега выживших.

– Мира! – доносится спереди голос Брина. – Мира, Кай, вы со мной!

Я поднимаю взгляд и прямо над головой замечаю смутные очертания корабля – заваленного килем вверх, с зияющей в правом борту пробоиной, а кругом – вцепившийся в него бушующий океан. Мимо проплывают доски с ящиками, и я осматриваю их в поисках тел. Глаз, конечностей, живых сердец – хоть бы кого-то найти. Но никто не пытался спастись, ухватившись за плавучие ящики.

Надеюсь, мы все же не опоздали.

Я отпускаю веревку и плыву к пробоине в борту корабля. Цепляясь руками за раскрошенную древесину, мысленно благодарю отца за перчатки. В них я хотя бы не обдираю ладони, залезая вверх по борту и ползком забираясь в пробоину. Бок обжигает болью, и под зажмуренными веками сыпятся искры.

Я твердо встаю на ноги и стараюсь отрешиться от боли. Пока мы отвязываемся от каната, Брин, не снимая его с пояса, раздает указания, стоя у зияющей пробоины, через которую мы пробрались на судно. Нельзя выпускать его из виду – вдруг нам придется быстро отступать. Он наш вожак, и путь к отступлению на случай, если корабль начнет рушиться прямо у нас над головой.

Трое наших вместе с Агнес освобождаются от каната, и я замечаю у нее в руке отблеск клинка. Агнес пробирается вглубь, в самое нутро корабля – на поиски добычи. Любой груз сойдет: продовольствие или ткани, а может, даже что-то поценнее на обмен. Зима в этом году выдалась суровая, долгая, и суда к нашим берегам стали подходить реже. При мысли о погибших моряках сердце отозвалось болью, ни в какое сравнение не шедшей с болью в животе. Ну, с такого корабля и трофеи должны быть неплохими. Как по мне, лишь бы не сплошь соленая рыба.

– Есть один! – кричит мне Кай, и его голос отзывается эхом в гибнущем корабле.

Я опрометью кидаюсь к нему, аж доски под ногами стенают; кроме его голоса, ориентироваться в темноте больше не на что. Нас с Каем неизменно назначали на поиски выживших, тогда как остальные выносили груз и ценные сувениры. Кай среди нас – сильнейший, второй после Брина. А я просто не в силах бросить на произвол судьбы бьющееся сердце.

Тяжело дыша, я наклоняюсь к телу.

– Бок сильно ушибла. Обломки… – И, не успев договорить, сползаю на пол рядом с телом.

Кай мельком смотрит на меня, и от этого крушения, от событий сегодняшней ночи привычной мягкости и безмятежности в его больших карих глазах как не бывало. Он кладет руку мне на плечо, и я поднимаю взгляд на него – сплошь могучие плечи и непоколебимая сила. Кай бегло осматривает мои раны, и я уже знаю, что будет.