Кодекс Императора II (СИ) - Молотов Виктор - Страница 4

— Нет.

— А я там бывал, и несколько раз выходил не с пустыми руками. Теперь я буду предельно откровенен. У вашего сына нет дара… Это очень прискорбно, у вас всего лишь один наследник, а жена больше не может иметь детей. Ему всего шесть лет, а он уже двенадцать раз проваливал испытание на открытие дара. Мы оба понимаем, что он не пригоден на роль главы рода, и когда придет время выбирать нового главу, ваши братья выдвинут своих сыновей.

Ваш род потеряет власть, а ваш сын умрет. Его двоюродные браться гораздо старше, и не такие миролюбивые, как вы, они устранят его сразу, как нежелательную фигуру на шахматной доске. Мое предложение простое, — я достал из небольшой сумки артефакт в виде сферы, размером с мой кулак.

Механизм начал крутиться в разные стороны, у графа поползли вверх брови, и я продолжил:

— У вашего наследника появится дар, а Войтовы не доживут до коронации. На ответ у вас есть всего семь минут. Ах, да, артефакт привязан ко мне узами крови, и только я могу его активировать. Мое убийство вам ничего не даст.

— Почему я должен вам верить? Это вполне может быть обыкновенная подделка.

— Я Романов Дмитрий Алексеевич, будущий император Российской империи, клянусь своей жизнью и даром, что после применения этого артефакта у вашего сына появится дар. Так достаточно убедительно?

Любой аристократ знал, что подобную клятву нельзя нарушить. Если бы я врал, тотчас лишился и жизни и своего дара. Хотя, можно было поклясться только на жизни, но в моем случае жизнь и дар взаимосвязаны, ведь я переношу его через каждое свое перерождение.

Николай Валентинович не ответил, но мне и не требовались его слова, чтобы понять — он верит. Но все еще сомневается.

— Шесть минут, — сказал я, посмотрев на висевшие на стене часы.

Время шло, а граф не спешил с ответом.

— Четыре минуты, — напомнил я.

Николай Валентинович сглотнул, а на лбу заблестели капельки пота.

— Две минуты. Алина, машина готова? Возможно, мы покинем это имение гораздо раньше, чем планировали, — обратился я к служанке.

— Конечно, готова, господин.

— Кто там у нас следующий в очереди?

— Ой, я лучше не буду при его светлости называть имен. Не стоит ему знать, кто из аристократов еще не получил дар при рождении.

— Умное замечание, — киваю я. — Ты приняла правильное решение.

Я поднялся с кресла, готовый уйти.

— Вы уверены, что мой сын не пострадает? — сразу спросил граф.

— Уверен. У вас осталось десять секунд.

— Хорошо, — процедил он. — Заключим договор.

— А вот это уже другой разговор, — улыбнулся я и присел обратно.

После заключения договора, граф проводил меня к своему сыну. До сих пор на его лице читалось сомнение, но он не мог себе позволить упустить такую возможность.

Двери детской комнаты открылись, и я увидел шестилетнего ребенка, играющего с деревянным мечом. Мальчик сразу заметил отца и подбежал к нему.

— Отец! Смотри, чему я научился!

Но он остановился в шаге от графа, когда в комнату вошел я.

— Папа, а кто это? — осторожно спросил мальчик.

— Это цесаревич Дмитрий Алексеевич Романов, — представил меня Дроздов.

Мальчик почтительно склонил голову.

— Будущий император, — поправил я.

— Ого! — лицо ребенка вытянулось. — А вы возьмете меня в личную гвардию?

— Посмотрим. Я не могу ответить наверняка, и никогда не даю обещаний, в которых не уверен. Сила для гвардейца — это не главное. Куда важнее верность и честь.

А кто знает, какой характер будет у этого мальчика, когда он вырастет.

— Я пришел, чтобы проверить у тебя наличие дара. Твой отец говорит, что дар у тебя есть, а проверяющие не могут его найти. Поэтому я здесь, ведь будущий император не может ошибаться, — улыбнулся я.

— Да, не может, — лицо мальчика стало озадаченным.

— Скажи, а какой дар ты бы хотел получить, если бы была такая возможность?

— Ветер! — сразу ответил он.

— А почему ты хочешь, чтобы я нашел именно ветер.

— Ветер — это скорость! — он отвечал с энтузиазмом. — Я видел, как сражаются воздушные маги! Пиф-паф-баф, — изобразил мальчик. — Но у нас в семье был всего один случай, когда маги рождались с даром ветра. Так что, скорее всего, вы найдете огонь.

У Николая Валентиновича был дар огня, его сын смог выстроить верную логическую цепочку. Если бы дар передавался по наследству, то девяносто процентов вероятности, что это был бы огонь.

— Огонь — не самый плохой вариант, — повел бровью Николай Валентинович.

Он был бы рад, чтобы у сына открылся хоть какой-нибудь дар. Не в его случае было задумываться о выборе.

— А мне нравится ветер! — возразил отцу мальчик.

Сейчас во мне находилось двенадцать даров, и среди них был ветер. Но я не уверен, что у мальчика хватит сил его принять. Дар не самый слабый.

Сперва я хотел подарить мальчику воду — она приживается лучше всего. Но в таком случае нет уверенности, что они с отцом не убьют друг друга. Водные и огненные маги с самой древности недолюбливают друг друга, как и любые противоположные стихии. Молния и ветер, тьма и свет!

— Ложись на кровать и закрывай глаза, — сказал я мальчику.

— Хорошо, — кивнул он и побежал к кровати.

Присутствия графа я не опасался и приблизился к мальчику. Даже хорошо, что он увидит это лично. После подобной демонстрации у него точно не останется сомнений на мой счет.

В моих руках был настоящий артефакт, которому больше девятисот лет. Но, на самом деле, это была пустышка. Такие штуки еще во времена моей первой жизни считались древними. А тот, что я держал в руках, попросту не успели ничем заполнить, обычно в них вкладывали мощные заклинания, но в теории они могли переносить и дар. Это была красивая легенда, которая по сей день ходит среди дворян, что оказалось мне только на руку.

Я нажал на углубление в сфере, делая вид, что активирую ее, и она засияла белым светом.

Положил ее на грудь мальчика, и дар белесыми потоками перетек в грудь мальчика. Тот задрожал, но эффект тотчас прошел. Дар был достаточно чистый, чтобы не нанести ему вреда.

— Поздравляю! — сказал я и мальчик открыл глаза. — Дима, те, кто проверяли тебя, ошиблись. Дар у тебя есть, но он был заблокирован. Я прочистил твои магические каналы, и теперь ты сможешь им пользоваться.

— Ура! — воскликнул Дима.

— Угадай, какой дар я нашел.

— Огонь… — мальчик опустил голову.

— Да, огонь был бы хорош. Но нет. У тебя дар ветра, который я призвал из глубин твоей крови. И через недельку ты уже сможешь начать тренировать техники, обещаю, — улыбнулся я.

Лицо мальчика вытянулось, улыбка была до самых ушей.

— Папа, ты слышал? У меня ветер! — не унимался Дима.

— Слышал-слышал. А сейчас прости нас, цесаревич очень торопится, ему нужно многих мальчиков в империи проверить. Я его провожу.

— Хорошо, — ребенок даже расстроился, что я ухожу.

Граф Дроздов повел нас с Алиной к выходу.

— Я преувеличил, когда говорил про неделю. Завтра вы все увидите, — сказал я.

— Если завтра все подтвердится… Не могу гарантировать, что война пройдет быстро, — вздохнул Николай Валентинович. — Но я приложу все свои силы, чтобы уничтожить Войтовых. Не только ради моего сына, честь рода не продается. Вы были правы, Дмитрий Алексеевич, Войтовы угрожают нашим жизням. Один из моих братьев ведет переговоры с ними, чтобы придушить нас и поставить на место.

На скулах графа заиграли желваки.

— Я обо всем знаю, не переживайте, — ответил я.

Брови Николая Валентиновича поползли вверх, а на лбу выступили глубокие морщины. За сегодня мне пришлось уже много раз видеть удивление на его лице. Думаю, он хорошо запомнит нашу встречу и сделает правильные выводы.

— Но откуда вам это известно? — поинтересовался он.

— У империи куда больше ушей, чем вам кажется. Всего хорошего! — ответил я и направился к машине, но через три шага остановился и продолжил: — Совсем забыл вам сказать, война дастся вашему роду куда легче, чем Войтовым. Они будут к ней не готовы… Кажется, у них траур.