Кодекс Императора II (СИ) - Молотов Виктор - Страница 16

Достаю купленный на вчерашнем аукционе черный клинок, вынимаю из ножен и подбрасываю в воздух.

Кутузов вытянул руку и поймал его за рукоять. Осмотрел лезвие.

— Хотел вручить тебе его вчера, но момент был упущен, — говорю я.

— Отличная сталь. Но не только же из-за этого вы его приобрели?

— Главное, что он отлично проводит твою стихию. Попробуй.

Вытянув руку с кинжалом, он наполнил ее своей магией, она была светло-голубого оттенка. Дар воды.

Да и сам Кутузов был такой же спокойный и размеренный, каким и был его талант.

На примере Разумовских я в очередной раз убедился, что пламя и вода не способны ужиться вместе, у канцлера был именно огненный дар.

Кровь у Разумовских одна, а вот дары прямо противоположные, и это наглядный пример, как талант может влиять на формирование характера. Причем чем сильнее и чище дар, тем сильнее эффект.

Я осмотрелся в поисках чего не жалко. На столе стоял бюст одного из политиков, который Федор зачем-то подарил мне пять лет назад. Смысла этого подарка я так и не понял — никакой ловушки или прослушки в нем не было, в целом эта вещь была бесполезная. Разве что братец надеялся, что смотря на этот бюст, я неосознанно начну поддерживать князя Волконского, но нет — этого не случилось.

Подкидываю бюст в воздух. И Кутузов ловким движением руки разрезает его на мелкие кусочки.

В комнате слегка увеличилась влажность, а на клинке стали заметны крошечные капли воды. Дар Кутузова на самом деле очень интересный, как минимум потому что он безграничный.

Я видел очень много граней этого таланта в каждом своем перерождении. Ни один другой дар попросту не имел такого же огромного количества вариаций. А я видел много магов воды, в каждом мире, и в каждой новой жизни, они действовали совершенно по-разному.

Мне и самому импонирует эта стихия, и не раз я выбирал ее как свою основную. Мне даже удалось передать некоторые техники Кутузову.

Сейчас он принялся распределять дар так, чтобы укрепить лезвие и сделать его острее. Все делал правильно, ровно так как я его и учил.

— Пойдем, покажу твои новые покои, — предложил я.

— Мне Алина уже все показала.

— Не-не-не, пойдем я покажу. Знаю я ее, показала тебе все гардеробные, а самое важное упустила.

Кутузов кивнул и поднялся.

Мы направились в ту часть дворца, которая должна была использоваться лично мной, поэтому ее не занимали другие слуги. У каждого из наследников было такое крыло, где размещались его люди, гвардия, личная служба безопасности и много чего еще.

Мы пошли по коридору, и большинство дверей на нашем пути были закрыты. Но об этом я не переживал, потому что…

— Ой, а у меня есть ключики, — из тени в стене вышла Алина и протянула связку ключей. — А у кого-то их больше нет.

Я улыбнулся и забрал ключи. Открыл оружейную и показал Кутузову. Потом мы пошли в казарму, которая предназначалась для рядовых гвардейцев.

Алина передвигалась за нами с помощью теней, выскакивая то тут, то там.

— А это нормально, что она тут через стены бегает? — поинтересовался Кутузов.

— Она тут с шести лет, сам знаешь кто ее тренировал. Алина умеет быть незаметной для всех остальных.

Следующими помещениями я показал комнаты для членов своей службы безопасности.

— О, а вот и гардеробная, — сказал я, открыв очередную дверь.

— А, это я знаю.

Алина высовывает голову из тени:

— Конечно! Я ему показала!

Выходит полностью вместе с веником и начинает, припевая, подметать пол.

— У вас железная воля, господин. Я бы так не смог, — признался Кутузов.

— Если бы я находился в такой ситуации в первый раз, то тоже не смог.

У меня есть некоторое количество доверенных людей, которые знают мои самые сокровенные тайны и секреты. Я отлично умею вести интриги, но очень этого не люблю…

За долгие годы множества своих жизней уяснил одну вещь: самая лучшая интрига — это их отсутствие, когда есть возможности и силы действовать напрямую… но увы, так бывает далеко не всегда.

— А вот твои личные покои, — открыл я дверь, за которой прятались просторные и светлые двухкомнатные покои — без изысков, но если Кутузов захочет сделает тут все как пожелает, жалование ему позволяет и не такое.

— Тут не мешало бы прибраться, — сказал он, завидев, как в луче солнечного света витает множество пылинок.

Пыли тут было на самом деле много, но оно и понятно — эти покои очень долго пустовали.

— Как понимаю, набор слуг и гвардейцев полностью лежит на мне? — уточнил Кутузов.

— Ну как сказать…

Алина тотчас появилась из тени около меня. Услышала что-то интересное и пожалуйста — она тут как тут.

Я обернулся к ней:

— Алина, на тебе найм служанок, для начала хватит пятнадцати. Но обязательно, чтобы из них было две наших. И желательно, чтобы наши противники сами их сюда продвинули.

— О! У меня есть на примете парочка, на которых подозрения вовсе никогда не падут, — широко улыбнулась служанка.

— Полагаю, Эльвира одна из них, — хмыкнул я.

Алина кивнула.

— А ты жестокая, — продолжил я.

— Ну, Кутузов у нас мужчина серьезный. Справится.

— Кто такая Эльвира? — спросил мой новый начальник гвардии.

— Скоро узнаешь, — ответил я.

Эх, как бы у Кутузова самого психика не сломалась, и это я учитываю ту стрессоустойчивость, которую он показал. Святозара пытался убить отец, он прошел не через одну войну и стал героем империи, не счесть сколько раз он получал ранения в сражениях… но Эльвира — это нечто другое. И то, что она будет здесь, заставляет меня переживать за Кутузова.

Хотя он пока не осознает в полной мере, какое веселье его ждет.

— Святозар, а ты набираешь гвардию, — продолжил я раздавать указания. — Ты волен делать это, как считаешь нужным, но твои советником по-прежнему остается Соломонов. Он продвинет часть своих людей, остальных придется тебе искать самому. Учитывай, что тебе будут стараться сплавить худших из худших. Смотри сам, увольнять их или нет, если они верные, честные, но при этом полные профаны…

— Тренировать до потери пульса, — добавил Кутузов.

— Да, или инсценировать смерть, а потом они всплывут где-нибудь у Соломонова под новыми именами. Человек двадцать достойных я обещаю тебе найти, а вот дальше придется действовать самому.

— Хорошо, господин. Этого более, чем достаточно.

Еще некоторое время у меня ушло, чтобы раздать куда более мелкие поручения, после чего я вернулся в свой кабинет. Никогда не любил бумажную волокиту, но на любой руководящей должности от нее никуда не деться. Большинство важных решений принимается на бумагах, в кабинетах… и именно эти решения меняют мир, а не то что происходит на полях сражений. Ведь всегда победившая и проигравшая сторона встречаются и заключают мирный договор.

Многие считают, что когда ты выиграл в войне — дело за малым… Отнюдь, переговоры, которые идут после — самая важная часть, где победитель должен в полной мере выбить свою награду… или же убить всех и забрать ее силой, но такой метод мне всегда противел.

Вот и сейчас, сидя в кабинете, я ощущал свою работу не менее важной, хоть и не настолько интересной, как оперативная. Я еще не стал полноправным императором, но в моих руках уже сосредоточено немало власти… которая управляет жизнями очень многих людей, и не только народ империи я имею ввиду…

Алина напевала веселую песенку и вытирала с полок пыль.

— Как там старший Разумовский? — спрашиваю у нее.

— Пока не вернулся, сильно вы его подкосили, — она оборачивается и широко улыбается. — Вчера сразу после благотворительного бала он покинул дворец. Несколько дней у него точно уйдет на проверку документов и подделку новых. Думаю, его и вовсе не стоит ждать в ближайшую неделю. Пока он там придумает план дальнейших действий, пока решит вопросы с другими родами, к которым у него резко возникли претензии.

— Но пока он канцлер, в его безопасности сомневаться не стоит.