Решатель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 17

— То-то вы слишком уверенно все излагали… — продолжал я ворчать на родителей, не знающих куда девать глаза, — … репетировали. Долго репетировали. Почти получилось, что уж там.

— Кира-чан…

— Я бы даже сказал, что мне стыдно за вас, но не скажу. В целом, ото-сан, ока-сан, вы правы. Без вас у младших будет больше стимулов и самостоятельности. В целом. Но вот в частностях…

Японцы обожают путешествовать, здесь мои родители далеко не исключение. Только вот предпочитает эта островная нация заниматься туризмом спокойно и с комфортом, особенно обеспеченные люди, особо не считающие деньги. Таких более чем устроит супружеская пара гидов, сопровождающая всю группу на специальных турах. Более чем. И платить они будут более чем.

Давняя, гадкая, тщательно скрываемая мечта этой парочки. Эх…

///

Аракава. Мирная, домашняя, вечерняя Аракава. Давным-давно до смерти надоевшая, унылая и безопасная.

— Дорогой, ты заметил, как Мана изменилась и похорошела в последнее время?

— Милая, я всегда смотрю только на одну женщину!

— То есть, мне забыть, как ты лапал свою родную дочь за задницу?

— Ну милая…!!

— Хм!

Некоторое время чета Кирью шла молча. Домой им особенно не хотелось, родительская мудрость подсказывала, что там шёл процесс вкручивания гаек от младшей дочери старшему брату, и мешать этому делу совсем не стоило. То, что Такао никак не воспримет от старших, он услышит от младшей, просто потому что в таком случае очевидность этого сказанного будет бить ему прямо в эго. Беспощадно.

— Я хочу покачаться на качелях!

— Да, милая…

Харуо Кирью никогда в своей жизни не смотрел ни на кого другого, кроме как на любимую жену. Ему это было просто не нужно. Саму мысль о близости с кем-либо, кроме Ацуко, он считал неестественной. У такого светлого и взаимного чувства, правда, была и темная сторона. Они, вдвоем с женой, плоховато воспринимали чувства даже собственных детей. Не потому, что не хотели, а просто… не умели.

Акира ушёл жить своей жизнью, и в семье быстро назрели проблемы. Дети перестали спешить домой, Эна и Такао начали отдаляться от Ацуко и Харуо с неприятно высокой скоростью. Баланс готовился обрушиться в пропасть. Первая же чугунная подсказка, в виде удравшей к Акире Эны, оказалась последним камешком, подломившим ноги верблюда. Чета Кирью потеряла малейшую веру в собственные силы и… нужность.

— Как думаешь, они будут по нам скучать? — качаться просто так в парке Ацуко не хотелось, и она решила поговорить со своим качателем.

— Будут, но недолго, — Харуо был задумчив и малоразговорчив, — Таки найдет себе работу, а Эна, ну…

— Это Эна… — кивнула самой себе миниатюрная многодетная мать, — Она не умеет унывать.

— К тому же, мы не насовсем, — говорил муж, продолжая качать свою жену как маленькую девочку, — Поработаем, посмотрим мир, деньжата, опять же. Если не будут справляться, то вернемся. Или… знаешь, что, милая? Пусть они здесь заканчивают учебу, а потом…

— А потом! — глаза Ацуко загорелись, — Мы же их сможем перевезти! Позовем! Ну ладно, парни останутся, но Эна-то обязательно захочет увидеть мир! Может, станет нашей преемницей⁈

— Это мысль! — весело откликнулся супруг, — Давай её обдумаем получше! К тому же, мы еще не выбрали, где поселиться!

На самом деле, они не выбирали еще ничего. Предложение, которое получил Харуо от одного из своих старых знакомых, было совсем свежим, но решение по нему приняли сразу же. С такими вещами не шутят!

Харуо шёл по дороге домой, придерживал руку жены, взявшей его под локоть, и чуть грустно улыбался. Нехорошо обманывать самых родных тебе людей, но иногда приходится. Как сейчас.

Хотя… не то, чтобы это было можно назвать обманом…

«Отец, у меня к тебе серьезный разговор», — с такими словами к нему подошёл старший сын пару месяцев назад, — «Мы должны с тобой кое-что обсудить. Возможно, нам всем придётся уехать из этой страны. Возможно, в большой спешке. Нужно предпринять кое-какие подготовительные шаги. Давай посоветуемся, как это лучше будет организовать?»

Переход на третий, последний курс старшей школы Аракава-коу-коу гакко мне ничем не запомнился. Конец марта, начало апреля, всё это время погрязло в делах и бдении за компьютером. Хлопот добавил и спешный отъезд родителей, случившийся несмотря даже на то, что они, по сути, оставили шестнадцатилетнего парня, то есть Такао, жить одного в своем доме. Эна наотрез отказалась «толкаться жопами» с братом, да еще и утрясать с ним разные стыдные вещи, когда тот неминуемо захочет привести себе «какую-нибудь бабу», поэтому осталась на моем попечении.

Так и договорились, тем более что у среднего сына семьи Кирью открывалась новая страница жизни — он перешел в мою школу, став старшеклассником.

— А он ничего, — с нотками одобрения кивает Рио, глядя, как Такао, постриженный и в униформе школы, заходит на территорию учебного заведения, — Напоминает помесь тебя и меня, только приличную и добрую.

— Он пакет взял? — интересуюсь я просто для того, чтобы что-то сказать.

— Отказался, — ухмыляется друг, — Сэкономил мне пару йен.

— Его проблемы, — мой вердикт скор и неминуем, — Впрочем, в средней школе было также.

— Ты не боишься, что Эна за год разнесет эту среднюю школу? — вопрос Коджима задал почти серьезным тоном.

— Обязательно разнесет, — указываю я на еще одного первокурсника, робко поглядывающего по сторонам, — Это Хидэо Мидзутани, парень Эны. Она без него злой станет.

— А он, гм, в курсе? — «грязный блондин» озадачен, — Своего высокого звания?

— Без разницы, — качаю головой я, — Не интересовался такими мелочами.

— А вот мне интересно! — на лицо Рио надвигается осознание какой-то своей цели, — Так, я пошёл. Этому парню определенно нужен друг! Соратник! Товарищ! Советчик!

Смотрю в спину целеустремленно уходящему Коджиме и ловлю внутри слабую искру сочувствия по отношению к самому обычному школьнику, увлекающемуся рисованием. Его жизнь, после того как он попался на глаза моей сестре, больше никогда не станет прежней. Хотя прямо сейчас происходит еще один крутой поворот, потому что остро заинтересованный в том, чтобы пристроить Эну замуж, психопат с фамилией Коджима врывается в эту самую жизнь тихого школьника струей острой и токсичной субстанции.

Плохо это? Хорошо? Не моё дело.

— Кирью-кун? — ко мне подошёл наш лысый и однорукий преподаватель по истории, — Можно тебя на пару слов?

— Да, Хаташири-сенсей?

Разговор был интересный, но малоинформативный. Очень воодушевленное тем, что нас троих осталось терпеть всего лишь год, руководство школы было сильно озабочено появлением в ней еще одного Кирью, поэтому доносило через историка свою надежду, что первокурсник будет менее проблемным, чем его старший брат. За осуществление этой надежды, директор чуть ли не прямым текстом обещал закрывать глаза вообще на все наши посещения, тем более что большинство учеников дышит куда ровнее, когда не видят никого из нас.

— Довольно странно, учитывая, что мы лично школе проблемы не создавали, — поделился я своим видением ситуации с преподавателем.

— Ваши характеры уже приносят проблемы, — не стал юлить тот, — Как и достижения, внешность, да и сами фамилии. Кирью-кун, никто не любит выделяющихся из общества.

— И особенно не любят тех, кому на это мнение чхать.

— Особенно их, — согласился преподаватель.

— Мой брат куда тише меня и не такой грубый, — подумав, сообщил я учителю, — Но, если к нему полезут — он ответит.

— Умеренно? — прищурился бывший военный.

— Да, — кивнул я, — Он знает, что делать в таких ситуациях.

— Видимо, ты учил его после того, как он избил трех девушек в средней школе? — Хаташири Ода был по-прежнему недоверчив.

— Трех сукебан, которые хотели завербовать мою сестру, Хаташири-сенсей, — ровно ответил я, — А после этого, к вашему сведению, я наведался к остальной банде и избил уже их.